Старшина Империи. Часть вторая (СИ) - Четвертнов Александр

Я был просто поражён её решительностью и уверенностью, которые она излучала. Ещё никогда я не видел свою маленькую, нежную, женственную Лиру такой сильной. Наверное, только в этот момент я понял, кто же такие аристократы на самом деле — какой там стальной стержень, у них титановый лом вместо позвоночника.

— Ты говорил, что у тебя нет доказательств против слуги отца, и ты ничего не можешь сделать, чтобы его наказать. — любимая встала с моих колен и подошла к столу. — Он присягал роду и моему отцу, сейчас же, формально, главы нет, я потому и ушла после прочтения письма, чтобы он не принёс мне присягу, тогда меня бы ждало бесчестье.

Она взяла в руки свой инфопланшет, и вернулась ко мне на колени, положив коммутатор на кровать рядом со мной.

— Здесь видеозапись всего разговора, его признания крупным планом. Я очень хочу, что бы ты обрёл внутреннее спокойствие, распорядись этим по своему усмотрению, мой господин.

Глава 15 + Эпилог

Как я уже говорил, разговор с Гривасовым был очень странным. Да, знаю, что повторяюсь, но это не отменяет моего состояния. Я был в смятении.

Ненависть к тому человеку, который покушался на меня, из раза в раз настырно пытаясь убить, и будоражащие разум гнев, и негодование, которые я испытывал весь прошлый год, вдруг, перестали казаться мне значительными. На весах разумных доводов они сравнялись с простой мыслью — «Лира и Варя превыше этого, их жизнь и здоровье важнее».

Гусев знал, на что идёт, это был его выбор. Я был предупреждён, что меня хотят убить, а, значит, вооружен. Из общей картины оправданий вылетали только молодые морпехи, которые погибли в джунглях, да кадеты, которые взорвались в десантном боте. Ну, не верил я Гривасову, что он к этому не причастен.

Минут двадцать я молчал, пока не понял, что торгуюсь сам с собой, что совесть и логика просто разрывают меня напополам, не в силах выявить победителя. Если бы не видеозапись разговора, всё было бы проще, но, как всегда оказалось такое «но», что хочется и колется. Лирин инфопланшет по шляпку загнанным гвоздём зудел у меня в мозгу, и был тем фактором, что не позволял принять окончательное решение. Лирин. Инфопланшет. Терпеть не могу такие ситуации, особенно, когда от этого зависят судьбы других. Хах! Мысли мужа, отца и командира. Дважды ха-ха!

Какое там поле боя, какие там джунгли? Вот оно, то самое испытание на крепость. Не враг напротив тебя, ни его численное превосходство, ни гибнущие товарищи, не ранения, а твоё я, которое трещит под давлением совести и слепой реальности. Вот он тот самый момент, когда ты либо сломаешься и скажешь: — «Не я такой, жизнь такая», и продолжишь просто существовать, внешне человек, а по сути — лишь тень себя былого. Либо не переступишь через себя, и лицом к лицу встретишь надвигающуюся бурю напастей, возможно, погибнешь, и не один, но останешься собой, тем, кого привык видеть в зеркале, тем, кого знают все твои близкие: друзья, родители, Лира! Как же тяжело и страшно, кто бы знал!

Минут двадцать я молчал, а затем заговорил.

— Володя, отследи капитана Гривасова и отправь за ним Лесникова с группой, он нужен мне живым, это особое пожелание, но сначала пригласи ко мне подполковника Растеряшева, срочно! — Могута отключил селектор и откинулся в кресле, посмотрев сперва на мой инфопланшет, который лежал перед ним, а после на меня, и, пробарабанив пальцами по подлокотнику, произнёс. — Интересное кино, занимательное, а повесть захватывающая.

Да, я не пошёл против себя, а решил сделать всё по совести, потому попросил Ерастова устроить встречу с Гедеоном Святогоровичем. Был у меня и план беседы, и просьбы с логическими доводами. Мы с Лирой как решили, она откажется от титула, всё имущество отдаст на компенсации, и мы будем строить новую семью. План хороший, учитывая, что в любом случае её род должен был лишиться всего, либо аз-за войны, либо после всех разбирательств. Так зачем цепляться за прошлое? Главное, обеспечить безопасность пребывания здесь её и Вареньки, узаконить их. Если она сможет поступить в академию на медицинский, то окажется на службе у империи, а дальше, что-нибудь придумаем, сначала бы этого достичь. Главное — Раксам ей мстить будет не с руки, она станет простолюдинкой, а они победят в войне, тем более, ничего не потеряв, только приобретя.

Но всё разом вылетело из головы, когда я оказался в кабинете генерал-лейтенанта. Он подавлял одним своим присутствием, блин, да он предыдущую фразу произнес без эмоций, а холодный взгляд его синих глаз…, бррр, мороз по коже. Это не человек, это олицетворение внутренней силы, казалось, он сейчас спокойно кожу с себя снимет, а там сплошной лёд. А как его присутствие способствует красноречию, и говорить нечего. Ходячий детектор лжи и мотиватор честности. Я не только видео ему показал, но и рассказал больше, чем намеревался. Всё. Абсолютно всё. Даже про Ярика. И теперь ожидал его вердикта.

Видимо, он понял, какое впечатление производит на меня, потому что в следующую секунду давление его ауры пропало, на губах заиграла доброжелательная…, нет, не улыбка, а оскал, но взгляд остался прежним.

— Прав Саша, ты весь в отца с дедом. — лучше стало, но не намного. «Улыбка» на его изборождённом шрамами лице, казалось, исполняет роль приманки. Ближе, ближе…. — Рад, что ты оправдал моё мнение о тебе, а теперь послушай внимательно. — Он старался говорить мягко, но было видно, что давно отвык от этого. — Ситуация сложная, перво-наперво запомни о Сарае больше никому ни слова, официальная версия всех устраивает, сейчас — это всё, что я могу для тебя сделать, в благодарность за твоё видео.

— …? — хотел я задать вопрос.

— Всё потом, подполковник в приёмной.

— К Вам Виктор Маркович. — раздался из селектора голос адъютанта.

— Пусть заходит.

Растеряшев Виктор Маркович, глава местной СБ, вошёл в кабинет бравой походкой. Невысокий, слегка полноватый, лет за семьдесят, он выглядел немного растерянным, видимо, из-за неожиданного приглашения на ковёр к командующему академией. Я к нему особо не присматривался, неудобно и неприлично было бы вертеться на стуле.

— Ваше превосходительство, вызывали?

— Присаживайся, Виктор Маркович, это — Могута кивнул в мою сторону, — мичман Туров Ростислав Драгомирович. Держи, посмотри кино. — он протянул подполковнику мой инфопланшет, я даже поприветствовать офицера не успел.

— Я срочно приму меры, Авнер один из лучших моих людей, я его на своё место прочил, с ним надо очень аккуратно…, - потянулся за своим коммутатором Растеряшев, как только видео закончилось.

— Не стоит, я уже отправил за ним Мангуста. — покачал головой Могута.

— Но, он не из СБ….

— А нет веры вашей службе, дорогой друг, скомпрометирована полностью. У тебя на Тау Метам один оперативник погиб, так графу Раксе служил.

— Не слыхано. — подполковник изумлённо покрутил головой, недовольно покосившись на меня. — Ваше превосходительство, Вы давно меня знаете, смею Вас заверить, мои сотрудники проходят все проверки, и….

— И сейчас мы начнём проверять ещё строже, — прервал его Могута. — И я тебе помогу, но я не затем тебя сюда вызвал, друг мой, поделись видением картины в целом, не только касательно своего ведомства.

— Особо говорить нечего, — поморщился подполковник. — Ситуация, конечно, серьезная, неожиданная, я бы, даже сказал, ужасная, но не из ряда вон выходящая. Сами знаете, аристократы постоянно пытаются внедрить своих людей в армию, и часто, их стремление решить свои вопросы, переходят дозволенные границы. Далеко ходить не надо, — он закатил глаза к потолку, — бывали случаи и более чудовищные по своей сути и масштабности.

— Виктор Маркович, ты не в суде. — хмыкнул Могута. — Я ценю твоё красноречие, но ближе к делу.

— Есть. — Растеряшев выпрямился вдоль грядушки стула. — Гривасова на пожизненное, у меня строгий выговор, не думаю, что дойдёт до отставки, Раксам ничего не будет, доказательств мало, а вот Юдины…, графиню жалко. — вздохнул он. — Она глава рода, пусть и будущий, и отвечать за грехи отца теперь ей. Объективно, она здесь не при чём, но принадлежность к правящей ветви сыграет свою роль. — у меня сердце в пятки упало, не на такой вариант мы с Лирой рассчитывали. — Законы в империи суровы, и если бы не они, — заметил моё состояние подполковник, — то государство развалилось бы давным-давно.