Люди и нелюди (СИ) - Романова Галина Львовна

— Га-арр…

Вожак Хых выскочил из кустов, бросая копье, но опоздал самую малость. Оно ударило не в грудь бегуна и даже не в бок, а куда-то в хвост и застряло в жестких перьях. Не получив смертельной раны, бегун только чуть пошатнулся, сбавляя ход. Он не был даже поцарапан, лишь чуть сбился с шага.

Это был провал охоты. Стая уходила, спугнутая каким-то летуном.

Он мелькнул над головой, посверкивая в лучах заходящего Злого Глаза блестящим оперением. Бушу он показался истинным сыном Злого Глаза, его детищем, которое нарочно явилось сюда, чтобы все испортить. И, не отдавая себе отчета в том, что делает, он коротко размахнулся и метнул копье в летуна.

Острый конец ударил врага в брюхо. Тот издал короткий крик, похожий на хруст сломавшейся ветки и камнем рухнул в кусты.

Тем временем охотники, рыча и крича, все-таки устремились в погоню, и двое-трое тоже метнули свои палки и камни. Большинство промахнулись, и лишь один метко брошенный камень все-таки попал по ноге чуть приотставшего подростка. Тот споткнулся, засеменил, путаясь в задних ногах, чтобы удержать равновесие и не полететь головой вперед, припал на передние, более короткие и слабые, лапы…

Для него это был конец. Сразу несколько наспех подобранных камней и палок ударили в него, сбивая с ног и не давая подняться. Молодой бегун был повержен и после короткой борьбы был убит.

— Га! Га-ар! — взревел вожак Хых, потрясая своей заостренной палкой и тыча ею в тушку.

— Га! Га! — подхватили остальные. Буш крикнул тоже и полез в кусты, чтобы продемонстрировать убитого летуна. Пусть все видят, что, хотя он и не принимал участия в убийстве, он смог отомстить чуть было не оставившему их без обеда летуну. В конце концов, малая толика мяса лучше, чем ничего. В крайнем случае, он отнесет летуна Уалле. Ей должно хватить.

Но в кустах летуна не нашлось. Там было только копье Буша, торчащее в каком-то странном крошеве из костей, камней и непрозрачных раковинок. Присев на корточки, Буш осторожно, концом отломанной веточки, потрогал останки. Потом, осмелев, пошевелил их пальцами, попробовал разрыть — вдруг мясо скрыто внутри, как у панцирников? — но не нашел ничего.

Это было странно. Летун летал. Он видел. Но в то же время это был не летун. Это был пустой панцирь от летуна. Ну, в лучшем случае, там были его сломанные копьем косточки. А где мясо? Где кровь и внутренности? Куда они делись?

Буш тщательно обнюхал всю землю вокруг. Даже полизал ее, пытаясь проследить, не впиталась ли кровь в землю? Ничего. Никаких следов. Ему стало страшно.

— Ры! Ым-ры! — взревел он, вскакивая и яростно тыча копьем в страшное нечто. — Ым-мы! Бу!

— У-гу! Бу! — послышались крики. — Гу! Бу!

Это звали его. Звали его более удачливые сородичи, которые убили-таки молодого бегуна, в то время как он всего-навсего сбил странное нечто. Нечего было стоять и ждать. Надо было найти еще кого-нибудь и убить, потому что одного молодого бегуна стаду было мало.

Да! Надо! Надо убить еще кого-нибудь. Буш подхватил копье и поспешил к остальным. Он еще помнил про странного летуна, но все заслонила насущная проблема поисков еды.

Глава 10

Георг вышел из гальюна, на ходу поправляя одежду. Жизнь стала казаться немного легче. Впрочем, к трудностям ему было не привыкать. На строгой гауптвахте ему уже случалось сидеть — сперва в училище, когда их курс в полном составе проштрафился, буквально сорвав учения. Потом после одного из рейдов — ну там это было скорее для проверки новичка на вшивость, вины-то особой не было, — затем непосредственно после ареста и предпоследний раз во время следствия, когда отказался сотрудничать с начальством. Там-то было хуже всего — арестанта просто-напросто забыли и продержали в камере лишние восемь с половиной часов. Но о том, что это была случайность, Георг узнал много позже и не напрямую, а из намеков доброжелателей. Дескать, тот случай — действительно случайность, судя по всему, и не стоит делать далеко идущих выводов…

А вот на этот раз ему даже не позволили отсидеть весь срок. По расчетам бывшего «Звездного Кота» миновало чуть больше девятнадцати часов, когда его выпустили «ввиду изменившихся обстоятельств». И выпустили бы раньше, но перемены совпали с объявлением отбоя, когда приостанавливается выполнение даже капитанских приказов. Если, конечно, не объявлена боевая тревога. А тут тревоги никакой, так что пусть арестант спокойно проспит эти семь часов.

Ладно. Надо привести себя в порядок и выяснить, наконец, что это за обстоятельства.

Завернув за угол и добравшись до шлюза, за которым находился жилой отсек — на грунте все двери были закрыты, но не заблокированы — он отжал створку и наткнулся на низкорослого карликанина. От неожиданности чуть не споткнулся о порожек — не думал, что с той стороны кто-то стоит. И, тем более, что этот кто-то тут же кинется ему навстречу и затараторит, отчаянно жестикулируя:

— Позвольте сердечно приветствовать вас с пожеланиями доброго утра. Пользуюсь случаем высказать вам свое удовлетворение от того, что имело место не далее, как вчера. Тот прискорбный инцидент, о котором я вам намекаю, конечно, должен был в корне изменить наши отношения. Однако, я помню, в каких условиях мы с вами сейчас пребываем и, смею надеяться, вы по зрелом размышлении согласитесь со мной, что необычные обстоятельства вправе требовать от нас необычных решений… Вместе с тем некоторые предложенные вами решения я бы не назвал так уж категорично приемлемыми и достойными для подражания. Как-никак, и вы, и я — мы принадлежим к разумным существам, наша раса признана мировым галактическим сообществом и милостиво допущена войти в Галактический Совет. Это, как вы не можете не понимать, не просто факт признания нас другими разумными видами. Это накладывает на нас свой отпечаток и наше с вами поведение и отношения между нашими расами. Как-никак, мы все люди…

— Мы. Не. Люди, — отчеканил Георг, чье благодушное настроение начало улетучиваться с каждым сказанным карликанином словом. — По крайней мере, вы и я отнюдь не принадлежите к одной расе.

— Но мы оба относимся к виду гомо! — на сей раз Лерой Му был необычайно краток. — Это вы, надеюсь, не отрицаете?

Георгу очень хотелось пить. Есть — тоже, но не так сильно. В конце концов, без еды человек может протянуть неделю, а без воды — трое суток. И первые сутки скоро закончатся. Но любопытство — что заставило карликанина искать его общества? — оказалось сильнее жажды. Этот краснокожий недомерок что-то знает. Даже если информация ложная, пренебрегать ею не следует.

— Нет.

— И это похвально и свидетельствует о несомненном прогрессе наших с вами взаимоотношений! — расцвел карликанин, тут же обретя привычную многословность. — Поскольку вновь открывшиеся обстоятельства толкают нас действовать заодно и ни на шаг не отвлекаться от избранного пути!

— Короче. Что случилось?

— Случилось то, что ваши соплеменники по чистой случайности получили неоспоримые доказательства не только существования на Планете Мола Северного существ, представляющих угрозу для карликан, но и сами убедились в том, то эти животные опасны в том числе и для представителей других рас.

— Так, — Георг сообразил, что только свои могут дать краткий, исчерпывающий и, главное, недвусмысленный ответ на вопрос, что случилось. — Я понял. А теперь…

И тут случилось такое, от чего у него глаза на лоб полезли. Но Лерой Му внезапно не просто заступил ему дорогу, но и вцепился в отвороты его куртки двумя руками, как утопающий за соломинку.

— Нет, — жарко зашептал он, запрокидывая голову, — боюсь, что вы не понимаете… вернее, пока не понимаете цели и важности нашей с вами встречи. Если бы моей целью было только поделиться с вами потрясающей новостью, я бы не стал отнимать ваше драгоценное время и караулить тут, рискуя нарушить суверенитет. Да и, откровенно говоря, ваши манеры и поведение в отношении меня отнюдь не способствуют продолжению конструктивного диалога… Вернее, не способствовали прежде, до сделанного накануне открытия. Если бы не это, уж поверьте, я бы десять раз подумал о том, чтобы заговорить с вами вот так, практически наедине. Я бы, будьте уверены, постарался бы максимально ограничить наши контакты, оставшись в рамках сугубо деловых отношений и ни за что не снизошел бы до личной доверительной беседы!