Лоис Буджолд - Барраяр
- Я теперь… привязана к нему. Не знаю, как объяснить… Я отдала ему свою девственность. Кто меня теперь возьмет? Я буду опозорена…
- Выбрось эту глупость из головы! Когда мы вернемся с победой, ты покроешь себя такой славой, что мужчины будут ложиться штабелями за право поухаживать за тобою. У тебя будет выбор. В окружении Эйрела ты сможешь встретить самых лучших. Кто тебе нужен? Генерал? Имперский министр? Фор-лорд? Посол с другой планеты? Единственной сложностью будет выбрать одного, поскольку барраярский обычай разрешает женщине только одного мужа одновременно. Нескладный молодой лейтенант и мечтать не может о том, чтобы соперничать с такими блестящими господами.
Расписываемая Корделией картина вызвала у Дру недоверчивую улыбку. - А кто сказал, что в один прекрасный день Ку сам не станет генералом? - спросила она тихо. Потом вздохнула и наморщила лоб. - Да, он мне по-прежнему нужен. Но… я боюсь, что они опять сделает мне больно.
Корделия обдумала эту мысль. - Наверняка так и будет. Мы с Эйрелом раним друг друга постоянно.
- Ох, миледи, только не вы! Ты такая совершенная пара.
- Подумай, Дру. Представляешь, в каком состоянии находится Эйрел в эту самую минуту из-за моего поступка? Я - представляю. Каждую минуту.
- Ой.
- Но боль… мне не кажется достаточной причиной, чтобы не принимать саму жизнь. Мертвым не больно. Боль, как и время, неизбежно наступает и проходит. Вопрос в том, что прекрасного ты сможешь извлечь из жизни, помимо боли и несмотря на нее?
- Не уверена, что я понимаю, миледи. Но… у меня в голове есть картинка. Мы с Ку, на пляже, только вдвоем. Так жарко. И он глядит на меня, и видит, по-настоящему видит, и любит меня…
Корделия пожевала губу. - Ага… подойдет. Пойдем.
Девушка послушно встала. Корделия вывела ее в коридор, силком усадила на один край диванчика, Ку - на другой, а сама хлопнулась между ними.
- Дру, Ку хочет тебе кое-что сказать. Поскольку вы, очевидно, говорите на разных языках, он просил меня быть переводчицей.
Ку смущенно и растерянно воздел руки.
- А этот жест, например, означает: "Я лучше испоганю себе всю оставшуюся жизнь, чем на пять минут покажусь смешным сейчас". Не обращай внимания, - объяснила Корделия. - Так, посмотрим. Кто начинает?
Короткая пауза.
- Я разве не сказала, что буду играть роль ваших родителей? Думаю, начнем с матушки Ку… "Что ж, сынок, неужели ты не встретил хорошенькой девушки? Тебе почти двадцать шесть, знаешь ли…" Я видела эту запись, - пояснила она потрясенному Ку своим обычным голосом. - Похожа выходит, а? И голос, и слова. А Ку отвечает: "да, мам, есть у меня на примете замечательная девушка. Молодая, высокая, умная…" - и матушка Ку говорит: "Ага!" И нанимает меня, вашу услужливую соседку-сваху. И я иду к твоему отцу, Дру, и говорю: - Есть один молодой человек, лейтенант на имперской службе, личный секретарь лорда Регента, герой войны, с перспективой карьеры в Имперском генштабе, - и он отвечает: "Хватит болтовни! Мы его берем". Ага. И…
- Я думаю, он еще кое-чего скажет, - угрюмо перебил ее Ку.
Корделия повернулась к Друшняковой. - Ку только что сказал, что, по его мнению, твоя семья не захочет его принять, потому что он - калека.
- Нет! - негодующе воскликнула Дру. - Это не так…
Корделия остановила ее, подняв руку. - Я твоя сваха, Ку, и позволь тебе кое-что сказать. Когда любимая единственная доченька показывает пальчиком и твердо говорит: "Па, я хочу вот этого", - то благоразумный па отвечает лишь: "Да, милочка". Признаю, троих здоровенных братьев тебе будет убедить труднее. Стоит ей расплакаться, и тебя ждут большие неприятности в каком-нибудь темном переулке. Но, как я поняла, ты им еще не нажаловалась, Дру?
Дру невольно хихикнула. - Нет!
Судя по лицу Ку, эта мысль оказалась для него новой и пугающей.
- Видишь, - произнесла Корделия, - братское возмездие тебя минует, если ты поторопишься. - Она повернулась к Дру. - Я знаю, что он олух, но ручаюсь, он - обучаемый олух.
- Я же просил прощения, - огрызнулся уязвленный Ку. - Говорил, как я сожалею.
Дру напряглась. - Да. Неоднократно, - холодно подтвердила она.
- А теперь мы переходим к самому главному, - медленно, серьезно начала Корделия. - Дру, на самом деле Ку имеет в виду совсем другое. Что он ни капельки не сожалеет. Те минуты были чудесны, ты была чудесна, и он хочет этого снова. Снова и снова, и только с тобою, всегда, с полного одобрения общества и без помех. Верно, Ку?
Ку сидел с ошеломленным видом. - Ну… да!
Дру заморгала. - Но… я это и хотела от тебя услышать.
- Правда? Ку не сводил с нее взгляда.
"А система сватовства не лишена определенных достоинств. Как и ограничений".
Корделия поднялась и посмотрела на хроно. И шутливое настроение ее покинуло. - У вас есть еще немного времени. Даже за малое время можно сказать многое, если ограничиваться короткими словами.
Глава 18
В предрассветный час в переулках караван-сарая царила не такая чернильная темнота, как бывает ночью в горах. Затянутое тучами ночное небо отражало слабый желтоватый свет городских огней. Лица друзей казались сероватыми и нечеткими, точно на самых первых, древних фотографиях; "как лица мертвецов", подумала Корделия и отогнала эту мысль.
Леди Форпатрил, поевшая, вымывшаяся и отдохнувшая пару часов, хотя и не слишком твердо держалась на ногах, но все-таки могла идти самостоятельно. «Мадам» пожертвовала ей одежду, на удивление приличную - серую юбку ниже колен и теплый свитер. Куделка сменил военную форму на широкие брюки, старые ботинки и другую куртку - вместо прежней, ставшей жертвой экстренного родовспоможения. Он нес младенца лорда Айвена, обзаведшегося самодельными подгузниками и тепло укутанного. Совершенная картина перепуганного маленького семейства, которое пытается выбраться к деревенским родственникам жены, пока в столице не начались бои. Корделия видела сотни таких беженцев на пути в Форбарр-Султану.
Куделка осмотрел свою группку и уставился хмурым взглядом на трость-клинок в собственных руках. Даже если сделать вид, что это просто трость, - глянцевая древесина, блестящий стальной наконечник и инкрустированный набалдашник делали ее слишком роскошной вещью для простого горожанина. Куделка вздохнул.
- Дру, ты ее как-нибудь не спрячешь? С этой одеждой она смотрится чертовски подозрительно, а если я понесу ребенка, то будет скорее мешаться, а не помогать.
Друшнякова кивнула, опустилась на колени и, завернув трость в запасную рубашку, затолкала ее в саквояж. Корделия вспомнила, что случилось в прошлый раз, когда Ку заявился с этой самой тростью в караван-сарай, и нервно огляделась. В тени и темноте ничего видно не было.
- Может на нас в этот час кто-нибудь напасть? Вид у нас небогатый.
- Здесь есть такие, кто готов убить просто за одежду, - угрюмо заметил Ботари, - зима на носу. Но сейчас безопаснее обычного: солдаты Фордариана прочесывают кварталы в поисках так называемых добровольцев - рыть в парках бомбоубежища.
- Никогда думала, что так обрадуюсь рабскому труду, - охнула Корделия.
- Да глупость это, - заметил Куделка. - Портить парки. Много такие убежища не вместят. Зато выглядит впечатляюще, и дает горожанам понять, как страшен лорд Форкосиган.
- Кроме того, - Ботари накинул куртку, скрывая серебристый блеск раструба нейробластера, - на этот раз мы вооружены как надо.
Пора. Корделия обняла Элис Форпатрил, та крепко прижала ее к себе в ответ и проговорила тихо: - Да поможет тебе бог, Корделия. И да сгниет Фордариан в аду.
- Счастливого пути и ничего не бойся. Встретимся на базе Тейнери, ладно? - Корделия покосилась на Куделку. - Обманите врагов и доберитесь целыми и невредимыми.
- Мы поста… мы так и сделаем, миледи. - Он серьезно откозырял Друшняковой. В военном салюте не было никакой иронии, а разве что капелька зависти. Она ответила кивком, медленным и понимающим. Они не стали портить прощание лишними.
Оба отряда растворились во влажной темноте. Дру оглядывалась через плечо, пока Куделка и леди Форпатрил не скрылись из виду, а потом ускорила шаг.
Из темных переулков они вышли на освещенную улицу, из пустынной темноты - туда, где люди спешили по своим делам ранним зимним утром. На улице все прохожие старались избегать друг друга, и Корделия немного успокоилась, почувствовав себя не такой заметной. Она внутренне сжалась, когда мимо медленно проехала машина муниципальной стражи, но та не затормозила.
Они постояли на тротуаре на противоположной стороне улицы, чтобы удостовериться, что нужное им здание этим утром уже открыто. Это был многоэтажный дом, выстроенный в утилитарном стиле - типичный для строительного бума, наступившего три с половиной десятилетия назад вслед за приходом Эзара Форбарры к власти и начала времен стабильности. Это был торговый центр, а не правительственное учреждение; они прошли через вестибюль, шагнули в лифтовую шахту и беспрепятственно спустились в подвал.
