Повышение по службе - Александр Николаевич Громов
– Ты только сейчас до этого додумался? – насмешливо прищурился Ральф.
– Отвали.
– Рад бы отвалить, да не могу. Нам велено быть здесь. Попробуй пройти сквозь стену – получится ли?
– Не получится.
Только сейчас Василий ощутил, что белокурая бестия права: выйти из гостиной не удастся. Значит, скоро здесь появится Рудра. Что-то он задерживается… Трудно собрать всех разбежавшихся по миру кандидатов, что ли? Ему-то – трудно?!
Как бы в ответ на эти мысли на пол гостиной с глухим стуком и коротким взвизгом приземлились сразу две женщины – очень белокожая костлявая блондинка и пухлая негритянка. Василий мельком видел их однажды, а теперь в голову сразу прыгнули имена: Эмбер и Свангерою. Не успели они подняться на ноги, как появились еще двое: Родион и Маурицио.
И сразу стало понятно, что все кандидаты налицо. Уже не одиннадцать.
Только восемь.
Глава 13
Поводырь для зрячего
Внешне рейсовик «Земля – Луна» с бортовым номером 019 походил на удлиненную консервную жестянку, к наружной поверхности которой какой-то затейник прилепил конусы дюз маршевых и поворотных двигателей, параболические антенны систем связи и фазированные решетки локаторов, нашлепку ходовой рубки и прочее в том же роде. Девизами его конструкторов были простота, дешевизна и функциональность. Слабосильные плазменные движки позволяли ему сесть на Луну и с нее же взлететь, но о самостоятельном взлете с Земли не могло идти и речи – рейсовик аккуратно и неторопливо покидал родную планету по антиграв-лучу и точно так же возвращался, вовсе не собираясь поджариваться в атмосфере. Ему не нужны были ни тепловые экраны, ни обтекаемость, ни мощная энергоустановка. Фактически 019 не был кораблем, а был самоходной баржей наподобие тех, что издавна утюжат спокойные воды там, где было бы слишком расточительно использовать полноценные морские суда. Такой посудине не нужно названия, хватит с нее и номера.
Грузовой отсек, доверху набитый контейнерами с запасами провизии, оборудованием, семенами полезных растений, личным багажом и всем необходимым, что понадобится колонистам на планете, куда их доставит уже настоящий туннельный корабль, занимал середину консервной жестянки, как бы служа толстой прокладкой между силовой установкой и пассажирским отсеком. А пассажирский отсек, в свою очередь, смахивал на прокладку между багажом и владениями экипажа, откуда всякого не в меру любопытного погнали бы в шею, посмей он туда сунуться. По бортам средней и верхней части ноль-девятнадцатого под тонкой обшивкой скрывались емкости для топлива и воды, служа защитой от жесткой радиации.
Тем не менее пассажирский отсек имел восемь маленьких иллюминаторов из свинцового стекла – по два на ярус. Иного смысла, кроме психотерапевтического, в них не было. Пятьдесят пассажиров каждого яруса, ютящиеся в одном помещении, за трое суток тесноты и вынужденного бездействия дошли бы до белого каления, когда любая мелочь вроде звучного храпа соседа по креслу-койке могла бы сыграть роль спускового крючка. Что там визгливая истерика! – чепуха это, не о чем и говорить. Прежде на старых рейсовиках случались и драки, даже убийства. Иллюминаторы служили отдушинами, как будто сквозь них внутрь корабля поступал свежий воздух, и работали на психологию. Непривычная землянину картина поражала воображение. Земля отдаляется… ух ты! А где Луна?.. Вот она, да какая уже здоровенная, аж кратеры без оптики видны… Красотища!
Компьютер устанавливал очередность наблюдений, отсчитывал время, по истечении которого полагалось уступить место следующему пассажиру, и грозил наябедничать экипажу на хапуг и эгоистов, норовящих задержаться у иллюминатора дольше дозволенного. Пять минут созерцания – и отвали в хвост очереди, жди. Можешь болтать с соседями, можешь поспать, можешь смотреть надоевшие фильмы. И вновь дождешься своих законных пяти минут. Говорят, будто нет хуже, чем ждать и догонять. Полная чепуха: в ожидании чего-то хорошего, что обязательно должно случиться, время течет быстрее и куда приятнее.
Встречаются и те, кто пугается космоса и рвется назад, на Землю. Доброжелательный голос компьютера успокаивает истериков: все отказники будут возвращены обратным рейсом, читайте контракт. Его можно разорвать – с такими-то и сякими-то последствиями, не шибко приятными, но в целом терпимыми. Оказавшись на Луне, отказники, как правило, одумываются.
…Мальчишка лет десяти, расплющивший нос о стекло иллюминатора правого борта на верхнем пассажирском ярусе, внезапно отпрянул с криком:
– Мама! Папа!
– Ну что такое? – Лавируя в узких проходах между креслами-койками, к мальцу подошел отец. Мать спала и не отреагировала.
– Смотри! – Мальчишка ткнул в стекло пальцем.
– Ну?.. Надышал, отпечатков наставил… – С недовольным видом отец протер иллюминатор рукавом и приблизил к стеклу лицо. – Ну что там?
– Как что? Человек!
– Какой еще человек, где? Что ты выдумываешь? Одни звезды только… Эй, не толкайся!
Мальчик рвался к иллюминатору.
– Пусти… Да вот же он… Ой, теперь и правда нет… пропал.
– Выдумщик!
– Нет! Я видел!
– Ну-ка расскажи все как есть, – потребовал родитель.
– Человек там был, – объявил малец.
– Где?
– Там. Снаружи.
– А, понятно. – Отец благодушно потрепал сына по вихрам. – Тебе повезло. Кто-нибудь из экипажа вышел в открытый космос. Мелкий ремонт или профилактика внешнего оборудования, может, починка какой-нибудь антенны… Это бывает. У нас сейчас инерционный полет, так что…
– Да нет же! – крикнул мальчик. – Этот не из экипажа! Он без скафандра был! В одних трусах! В полосочку!
– Да ну?
– Я правду говорю!
– Может, стоит показать тебя врачу? Фантазер.
От обиды на глаза мальчика навернулись слезы. Ну почему все взрослые такие непонятливые?! Ничему не верят, ничем не интересуются, ничего не понимают, а ты изволь их слушаться!
– Я правда видел… Он висел совсем рядом, шагов пять всего, и еще рукой мне вот так вот помахал…
– Ладно, ладно. Ты только не ори. У тебя еще минута. Смотри зорче, может, бегемота увидишь…
Не в пяти шагах от борта 019 – тут мальчик приукрасил, – а примерно в десяти невидимый Эрлик насмешливо спросил невидимого меня:
– Зачем ты это сделал?
Я и сам не знал, для чего мне понадобилось показать себя парнишке. Уж больно занятно он таращился в черноту космоса, прямо-таки впитывал ее в себя вместе с искрами звезд и никак не мог насытиться. И я был таким когда-то.
– Просто захотелось. – Как еще я мог ответить? Врать не имело смысла. В конце концов, Эрлику ничего не стоит почистить память
