Иван Граборов - Гончая свора
- Валлур! - раздался пронзительный крик, который каждый мог бы адресовать своему авторству.
Призыв был услышан. Появившись из-за зарослей, будто полночный призрак, он в одно движение запрыгнул на валун, подпираемый спиной Аттвуда. В проекции поля, возникшей перед ним, замельтешили адаптивные траектории перемещающихся объектов. Зилдраанец встряхнул левую руку. Пластинка, прикрывающая запястье, отцепилась от внутреннего слоя, соскочила в ладонь и Валлур, перехватившись у середины, запустил её в толпу наступавших. В полёте частицы пластинки растеклись в небольшие шарики, числом не менее тридцати, и те с хлопком рухнули на каменистые ухабы, мгновенно высвобождая колоссальные объёмы белёсого дыма, больше похожего на концентрированный хлор. Это замедлило отродий и дало время перестроиться остальным.
- Кучнее! - Флойд спас от стрел парочку охотников, вылезших вперёд, и отпихнул их к пригорку, упав под весом прилетевшего копья, шоркнувшего его обухом. - Держать строй!
Пара лучников Мулга сумела забраться на уступ. Стрелы угодили острой кромкой точно в шлем зилдраанцу, но твердоплавкое керамическое стекло выдержало. Валлур хлёстко выдернул к кисти оружие и, упредив стазис-курком нагнетание заряда, выстрелил огненным пучком вслед направления хлопнувшей пластины. Грохот, декомпрессия сжатого толл-пактирида и чистая поэзия смерти - пучок разорвался в воздухе, срезав ударной волной четыре десятка голов.
Аттвуда вырвало снова. Орно, оттаскивающую очередного раненого, тоже.
Флойд, будто снежный барс, налетел на одного из поколебавшихся латников с ударами ножа, позаимствованного у Лэрда, и в несколько приёмов исколол тому лицо, вместе с частью тонкого забрала. От вида изувеченных ошмётков чуть не замутило и его, но боевая закалка переварила подступивший к горлу ком. Сейчас было не время для соплей и гуманности. Флойд знал, что в ближайшие минуты неминуемо произойдут ещё более ужасные и непоправимые вещи, которые, быть может, изменят всё и всех из них, кто сможет к исходу драки стоять на ногах. Флойд уже видел подобное, прошёл через это на Земле.
- Давите по флангам! - крикнул он и ринулся в бой.
Стрельба из лука тем временем полностью поглотила зрительные силы Адайн, присевшей на колено и шлющей смерть окрест. Завесу белёсого дыма вдруг миновали справа и ей заходили в тыл несколько стрелков. Отскочив от мертвеца, Флойд, сам того не ожидая, поймал летевшее в неё копьё и, раскрутив о древко, бросил в набегающий слева строй ревущих кинжальщиков, чем дал охотнице время ретироваться ближе к перебежавшему за другой валун Аттвуду, что теперь извергал из-за него тонны самых изощрённых проклятий.
Приставленный отряд не дремал. Лучники Фракхи с высоты прикрывали попавший в оборот авангард прицельными, почти хирургически точными выстрелами по укреплённому центру, всеми силами рвущегося им на встречу. Дым до поры уравнивал шансы. Метавшаяся по пригорку Орно, в спешке, трясущимися руками, как могла латала их многочисленные ранения от прилетавших камней, копий, кинжалов и стрел, выглядывая то и дело на поле боя. Она разрывалась между необходимостью действовать и презрением к себе, что парализовало её.
Мулг двинул армию через перевал! Все те подачки настойками, все те проклятые металлические блестяшки, карты найденных нор и семейный браслет - 'Слеза Дебана' - всё это было напрасно...
Наложив раненому повязку, смоченную лагри, она переметнулась к камню, что ранее укрывал Аттвуда. Даже ей, существу далёкому от настоящей войны, было понятно, что ситуация с каждой минутой ухудшалась.
Дравшиеся рядом с Некабимом охотники, расшвыривали нападавшее отродье обитыми чёрной корой древками изогнутых палок, которые отказывались ломаться даже после дюжины разбитых голов. Ломаться отказывались и сами охотники, но той поистине самоотверженной стойкости было здесь не место. Чего стоят голый героизм и мужественность под ровной поступью многочисленных ног, сотрясающих землю? Чего они стоят под нескончаемым градом копий, стрел и камней? Чего они стоят без тактического преимущества, под молотящими ударами врага не знающего пощады и усталости? Немногого. Они есть отрицание неизбежности. И два человека, сражавшиеся в центре ширящейся вакханалии, это хорошо знали.
Аттвуд, пересилив боль, добежал до Флойда, запыхавшегося в ближней схватке. Дым начинал стремительно рассеиваться, стелясь ближе и ближе к ломким выходам странного камня, обитого ракушками натурального хитина.
- Мы не потянем столько! - выстрел дробью и следом ещё один.
- Знаю! Их правый фланг пустует! Нужно ломиться через него в ущелье! На плато всем конец! - швы на плече разошлись, но Флойд казалось не замечал обильных потёков крови, проступивших с обратной стороны рубашки.
Дробь крошила страшно и помногу. Сражённые после неё как правило не поднимались, но отродий словно становилось только больше. Прикрывавший спину стрелка теперь колол нападавших переломанным древком от измаранного знамени. Стрелять мог, но не спешил - берёг патрон. Единственный оставшийся патрон. 'Я не умру' - думал он, как наверняка думал и каждый из тех мертвецов, что уже удобрили своими телами землю. 'Не здесь и не так' - повторял он себе. 'Не сейчас'.
- Нас разделяет плотный строй, а Некабим, мать его, упрямо держит центр! - колотили зубы Атвуда друг о друга, жуя произносимые им слова.
Его царапнуло зазубренной гизармой о спину. Удар прикладом на сторону бросившегося сзади разведчика, послал в полёт его кривые желтеющие резцы и спас Аттвуда от второго, сокрушительного удара в позвоночник.
- Пригнись! - крикнул он.
Три быстрых выстрела с оборотом в сотню градусов - сектор за припавшим к траве Флойдом чист.
В ответ откуда-то прилетел булыжник и круто ударил его в челюсть. Аттвуд согнулся, обвёл языком по дёснам. Зубы остались целы, но рот наполнился вкусом меди. Знакомый по форме двухлезвийный нож скользнул из мёртвой руки и упал к его ногам, пока он активно отплёвывал кровь разбитых губ. Трофейное оружие, схваченное дрожащими руками, тут же повисло слева, зажатое под ремень.
Следующая шестёрка последовательных выстрелов и грузные тела десяти копейщиков примяли задние ряды. Перезарядка в попыхах: пара патронов укатились под скальный сход, один зажевало в казённике. В действительности Аттвуд перестал считать их количество уже на второй минуте боя. Уйдя от пролетевшей мимо стрелы, он рванулся боком, меняя позицию, и удачно задвинул плечом зазевавшемуся щитоносцу, бежавшему к Адайн.
Один из сильнейших воинов Фракхи в этот самый момент сдерживал толпу по центру долины фактически в одиночку. Стрелы охотников беспрестанно свистели в раскалённом воздухе, но с каждой минутой всё реже. У лучников иссякал боезапас, а потом они начали умирать.
Крайний на правой стороне рухнул рядом с Орно, хватаясь руками за горло, изувеченное клинком. Второй перепрыгнул маленькую гряду отшлакованного камня, натянул тетиву, готовый поразить цель, и покатился по склону, насквозь пронзённый копьём, торчащим из живота. Третий, спустившийся чуть ниже остальных, корчился на короткой траве, хватаясь за облитую кровью голову, принявшую на себя меткий бросок гладкого камня.
Некабим видеть ничего кроме не прекращавшихся выпадов не мог и потому дрался с неистовой силой, чуть ли не кулаками круша наступающего врага, но и та, природная сила, уже оставляла его, а натиск лишь крепчал.
Кровь, сломанные кости, вскрики, примятая белёсая трава и вечные скалы, следящие за бактериями, сокращающими свой и без того короткий век. Героям в этой долине не было места, но они героями и небыли.
Адайн опьянела от крови чище любого из отродий. Она беспрерывно слала весть смерти всюду где чуткий глаз привечал попытку замкнуть оборонявшихся. Её меткости столпотворение подвижной массы ничего кроме редких щитов, судорожно прижимаемых к телу, не могло противопоставить. Адайн глубоко, но мерно, почти спокойно дышала. Это больше походило на тир, стрельбу по тарелочкам, да на что угодно, только не на битву.
Валлур держался к ней спиной в семи футах ниже к спуску. Обитыми сверхпрочным металлом кулаками он ломал и калечил кинжальщиков, пытавшихся зайти на охотницу с левого фланга.
На секунду он застыл, чтобы оценить общую ситуацию, тут же, не медля рванулся к Орно, схватил её под руку и, прокричав что-то глядя в расширившиеся от ужаса и адреналина глаза, толчком пустил по направлению к двум запыхавшимся людям.
Три десятка неуверенных, ломких шагов среди корчившихся от боли солдат, среди шелеста перекрёстно летящих стрел, треска копий и воя огненных пучков, сошедшихся друг с другом циклопическими потоками. Она шла и шла среди брызгавшей отовсюду крови. Три десятка шагов среди сыпучего камня и скользкой травы. Три десятка шагов среди смерти. Так страшно ей не было никогда в жизни.
