Бюро добрых дел - Михаил Еланов
— А эти люди, которые гуляют в парке, они кто?
— Да просто местные жители, — пожал плечами Браун.
— И они так спокойно гуляют около резиденции главы государства? — для Артеги это было ужасно.
— А почему нет? — на этот раз удивился Риенталь. — Не пулеметами же их отсюда отгонять. А здесь хорошо. Посмотрите — птички поют, есть тенек, опять же озерца, пляжики. Можно отдохнуть, позагорать, искупаться. А за порядком проследят полицейские.
— Но, это же опасно! — генерал все больше понимал, что он ничего не понимает в политике Диктатора. — А как же неконструктивные оппозиционеры? Террористы, в конце концов.
— А с этим все просто, — пояснил Риенталь: — на Барлок мы пускаем только тех, кто не проходит по учетам Космопола и Косбеза. Да и местная полиция умеет выявлять таких граждан заранее, до их попытки нанести вред государству. Поэтому здесь спокойствие и порядок.
Группа подошла к крыльцу, где их ждал Вайбер. Он поздоровался с каждым за руку. При этом Артега по-военному с козырянием представился Диктатору.
— Мне передали, что Президент Наварры выразил знак уважения к моей персоне? — начал разговор Виктор.
— Так точно, господин Диктатор. Президент Боэнопарт полагает наградить Вас и господина Ремю орденами дружбы.
— То-то я смотрю, у Жака что-то новое в облике появилось, — Виктор подошел к товарищу и потрогал орден на его джинсовой куртке. — Красиво. Только не мешало бы еще возобновить дипломатические отношения с нами. А то, как пять лет назад ваши дипломаты сбежали, оставив кипу секретных документов и шифраппаратуру, так здание и пустует. А мы вынуждены его охранять, чтобы никто не покусился на ваше добро.
— Я передам Ваши пожелания Президенту, — отрапортовал Артега.
— Вот и славненько, я бы с удовольствием встретился с вашим министром иностранных дел, например. А лучше с Президентом. И обсудил бы с ними данный вопрос. Так что жду кого-нибудь из них.
Виктор поднял вверх правую руку, чтобы привлечь внимание публики, находящейся в саду:
— Всем внимание, — громко сказал Диктатор.
Все, кто был около дворца, начали подходить к крыльцу. Вайбер продолжил:
— Президент Наварры отметил вклад нашей страны в дело общего процветания и наградил меня Орденом Дружбы, — он указал рукой на Артегу, который открыл коробочку и продемонстрировал Орден. — Но это не только моя заслуга, но и заслуга всех вас. Поэтому спасибо всем за ваш вклад в дело процветания мира и дружбы между народами.
Присутствующие зааплодировали. Генерал повесил орден на лацкан мундира Диктатора.
В это время, стоящие чуть в стороне остальные члены группы, успели обсудить и другой вопрос.
— Жак, — обратился к Ремю Браун, — а правда, что на Мёбиус нужны различные специалисты.
— Конечно, и вас с Максом я могу официально пригласить к нам.
— Договорились, — ответил за двоих Риенталь, — тем более Вайбер тоже не против. И смену мы подготовили.
— А меня с собой не возьмете? — спросил Грауман.
— Ты же черепахой решил стать, — ответил Ремю.
Риенталь и Браун переглянулись.
— Ну, это у них, тусовщиков, знак отличия, вернее статусности, вроде звания такое, — пояснил Жак. — Руководитель планетарной организации, а заодно и филиала фирмы носит черепаху в виде кулона.
— Да, — согласился оппозиционер, — но все равно создам организацию здесь и полечу к вам. Там интереснее.
— И так, господа, — обратился к ним Виктор. — Все обсудили? — на груди Диктатора блестел новенький орден, такой же, как у Жака. — Тогда в путь. Господа Грауман и Ремю проводят Вас до площадки. А, господа министры, хватит гулять, давайте работать.
Все попрощались. Вайбер, Браун и Риенталь зашли во дворец, а остальные направились к вертолету.
— А для представления полной картины о вашей системе власти хотелось бы узнать, как здесь функционирует парламент, — продолжил прерванный разговор Артега.
— Никак не функционирует, — ответил Грауман.
— То есть? — снова удивился генерал, — А как же демократия?
— У нас его нет, — Фриц пожал плечами. — Зачем стране содержать несколько десятков, а то и сотен бездельников?
— А как же у вас разрабатываются и принимаются законы?
— Для это не нужен парламент. Любой гражданин Барока может предложить изменения в законодательстве. Его предложение рассматривает Совместная юридическая комиссия правительства и оппозиции. Если это изменение необходимо, то комиссия обрамляет его в нормальную юридическую форму и это выносится на референдум. Вот и все. Народ принял. Диктатор подписал.
— То есть, по сути, парламентом является весь народ Барлока, — прокомментировал Ремю, сказанное Грауманом.
— Удивительные вещи здесь творятся, — Артега окончательно разуверился в той модели демократии, которая существует в мире.
Группа села в вертолет, который направился к исходному пункту.
— Генерал, — обратился к баску Жак, — сейчас нет свидетелей нашего разговора. Пилоты находятся за звуконепроницаемой перегородкой, Фриц — наш человек. Я могу сказать Вам одно. Вы достаточно вменяемый человек, и понимаете то, что творится на Наварре не приведет ни к чему хорошему. Вашему президенту снятся лавры его почти однофамильца. Он в манере поведения даже копирует его. Я француз, я знаю. Если Вам все надоест, присоединяйтесь к нам.
— К кому?
— Да, я Вам не сказал, что в действительности я представляю интересы мало известной планеты Мёбиус.
— Я что-то слышал про это.
— Там собрались романтики, готовые защитить планету от разграбления. И вот сейчас настал момент, когда все это стало вырисовываться в более-менее организованную структуру. Мы создаем ЧВК в форме казачьего сообщества и хорошие военные специалисты нам нужны.
— Это нужно все обдумать. А под чьей юрисдикций вы все это собираетесь делать? Хотя, я, по-моему, понял.
— Да, Вы правильно поняли это Барлок. Договоренность уже есть.
— Заманчиво. Но нужен повод. В нашей системе вход бесплатный, зато выход трудно оплатить.
Жак пошарил в карманах куртки и достал небольшой оптический диск.
— Здесь координаты Мёбиуса. Если что пишите. Или обращайтесь в наше представительство на Малой Франции в Тривулоре. Мы вам будем рады.
— Господа, подлетаем, — вмешался в разговор Грауман.
— Все о разговоре забыли, — сказал Жак.
— Да, летели молча, — подтвердил Артега.
С площадки уже улетели двадцать кораблей с военными контейнерами. Остались только адмиральские кабины. Около одной из них одиноко стоял полковник Ромартис. Техники, журналисты и оркестр убыли.
— В добрый путь, господа, — напутствовал басков Фриц.
Он пожал военным руки в знак прощания. Затем с гостями попрощался Жак. Генерал и полковник сели в адмиральские кабины и начали подъем к своим эскадрам.
— Ловко ты его подцепил, — сказал Грауман.
— Он слишком интеллектуален для режима. Этот молот его погубит. Пусть лучше сбежит к нам.
Мужчины попрощались. Жак сел в капсулу
