Пять секунд до полуночи (СИ) - Орлов Иван Алексеевич

— Империя, республика — всё одно, если у власти стоит тряпка. Взгляните правде в глаза, Карл. Где демократия, воспевающая свободу? Неужели, только на бумаге? Нас загнали в настолько узкие рамки закона, что каждый чих не по уставу ведёт к наказанию. Но даже не идиотизм наших кодексов и правил меня ужасает. Наше с вами общество состоит из потребителей, — Айро подался вперёд, оперевшись о стол, — и под их дудку пляшут те, кто должен определять вектор развития человечества. Так кто же, по сути, стоит у власти? Скажете, правительство? Нет, аморфная масса! Именно она определяет, куда всем идти и что делать! Не знает, не умеет, но определяет!

— А кто должен? Вы?

— Миллиарды людей живут примитивными инстинктами, — продолжил Айро, пропустив слова Карла мимо ушей. — У них в голове с рождения есть высокотехнологичные чипы, могущие дать безграничный простор для творчества. Только это — профанация. Если человек хочет не развиваться, а просто жить в удовольствие, то его не заставишь творить. Почти никто не знает, что делать с имплантами, кроме просмотра новостей или сетевых видеоканалов. Заложенные в чипах возможности невероятно велики, но людям это не интересно, потому что развивать себя трудно. Единицы сейчас заняты реальной наукой и двигают прогресс. Вот почему никакой технологической сингулярности до сих пор не случилось, и мы стоим на месте уже какое десятилетие подряд. А вовсе не потому, что упёрлись в какие-то мифические пределы технологий, как утверждают некоторые учёные. Разгадка проста: все только ходят по магазинам и выставкам, ставят оценки и получают за это деньги. Как там это называется, «специалист по генерации данных и настройке целевой рекламы»?

Карл промолчал, вспомнив рассказ Лайзы о её подруге Саре.

— Даже инвалиды не желают ставить себе хорошие протезы или клонировать конечности, чтобы вновь стать полноценными людьми, — продолжал Айро. — И знаете, почему? Большое пособие. Тебе дают деньги, за которые не нужно трудиться. Согласитесь, это достойная компенсация за некоторые неудобства. Мне оторвало ногу? Ура! Работать не надо! И ещё не забудьте перечислить мне безусловный базовый доход — налог на бесполезность большинства, который платят те, кто реально что-то производит. И самое страшное то, что они всегда хотят больше. Им всё время мало! Больше! Больше! Дай ещё! Все хотят потреблять блага цивилизации, ничего не отдавая взамен. Если отнять у людей эту возможность, что начнётся? Бунт. Огромные массы народа станут требовать только одного — вернуть им развлечения, еду и алкоголь. Это единственное, чего они желают, понимаете? Никто не заставляет, не гонит кнутом, не запрещает учиться, работать и творить. Они хотят есть, пить и развлекаться. Хотят, понимаете?

— У вас есть этому подтверждение? Вы спрашивали людей, проводили исследование? Где доказательства?

— Пройдитесь по улицам, Гроссман, и посмотрите вокруг. Вы всё поймёте безо всякой статистики. Недавно правительство закрыло развлекательный центр в одном из районов Багдада, чтобы переоборудовать его в центр протезирования. Знаете, что сказали люди? Догадайтесь! Что их лишают права на отдых. Дай им власть, они что сделают? Поставят у руля того, кто построит рядом ещё один торговый центр. Вот это по их мнению будет настоящий руководитель, работающий на благо общества. Поаплодируем дальновидному решению истинного слуги народа!

Айро несколько раз хлопнул в ладоши, затем вновь положил руки на стол и сцепил пальцы в замок.

— Просто подумайте: массы людей без каких-либо целей в жизни путём всеми нами любимого голосования определяют, как нужно жить всем остальным! Правительство пытается манипулировать общественным мнением, но с каждым годом получается всё хуже. Оно загнало себя в узкие рамки, лишая свободы действия. Шаг в сторону — и рейтинги падают, не так ли?

— Рейтинг — это всего лишь один из показателей, — возразил Карл. — Если людям объяснять причины действий, они прислушаются и поймут. Всех нас объединяет одна цель — жить и быть счастливыми.

— Красиво сказано. Да только мало кто хочет по-настоящему объединяться ради общей цели. Потому что своя рубашка ближе к телу, слыхали такое выражение? Нации разобщены, люди не желают быть монолитным обществом, несмотря на наши усилия. Все эти парады и фестивали, славящие равенство и братство всех народов — не более чем красивый фасад, прикрывающий рыхлый и прогнивший остов ветхого здания. Это всего лишь жалкая попытка обосновать правильность принятого решения о стирании государственных границ. Запомните, только угроза войны или катастрофы способна сплотить разномастную толпу и сделать из неё не рассыпающийся песочный замок, а гранит, способный выдержать любую нагрузку: войну, голод, эпидемию, стихийное бедствие. К сожалению, внешней угрозы для человечества нет, а ждать и смотреть, как противоречия раздирают нас изнутри, уже надоело.

Карл промолчал в ответ.

— Всё вокруг перевернулось с ног на голову, — с жаром продолжал Айро. — Как и любую другую хорошую идею, демократию извратили настолько, что она стала нежизнеспособной. Сколько назревала проблема истощения почв в Аргентинском округе? Десятилетия. Вдумайтесь: десятилетия! А мы всё совещаемся, анализируем, устраиваем обсуждения! Почему туда не так давно переселили беженцев из Африки и Юго-Восточной Азии? Просто там было свободное место: Европа упёрлась, Северная Америка встала на дыбы. А кто решил вопрос о перевозке населения на Гинору? Я, вы и Фьюри. Оперативно и без бюрократии.

Карл с удивлением для себя отметил, что слова Айро находят отклик в его душе, но тряхнул головой в надежде сбросить наваждение.

— Что, не верите? — Айро наклонился вперёд и посмотрел Карлу прямо в глаза, — Приведу ещё пример, раз уж я упомянул колонию. Скажите мне, любезный Гроссман, вы были когда-нибудь за пределами Земли? Нет? А я был и не раз. И могу сказать, что все внеземные поселения — это аграрное захолустье, жуткая нищета и безнадёжность на ближайшее столетие. Вы спросите меня, почему? Всё просто: нерентабельно вкладывать деньги в абсолютно неосвоенные планеты. Нужно проводить геологоразведку, копать шахты, строить обогатительные комплексы, добывать строительные материалы и производить топливо. Это огромные капиталовложения, потянуть которые способны далеко не все промышленные корпорации. В колониях очень велики риски не получить дивиденды совсем или получить их спустя многие десятилетия. Гораздо легче и рентабельнее ковырять Луну и астероиды, а ещё лучше — бесконечно доить население здесь, на Земле, где есть вся инфраструктура, где толпы жирных идиотов готовы отдавать деньги за очередную побрякушку. За стеклянные бусы!

Карл слегка усмехнулся, поняв, на что намекает Айро.

— Гинору называют самой развитой колонией ССП, — продолжил министр. — Она была основана первой, но там по-прежнему лишь пара городов, шахта да заштатный космодром. Это за сто с лишним лет! А теперь подумайте, сможет ли правительство и дальше не обращать внимания на благоустройство и развитие той же Гиноры, когда мы доставим туда множество людей? Оттуда польётся поток критики из-за недостатка жилья, энергии и рабочих мест. Это заставит её развивать, потому что иного выбора не будет! Вдумайтесь, человечество ещё в прошлом веке научилось преодолевать межзвёздные пространства. За это время можно было основать не три, а тридцать колоний! И каких! Не уступающих хотя бы Марсу. Но эта система прогнила, Гроссман, изжила себя. Стала скорее обузой, чем двигателем прогресса. Она нуждается в реформах и в нас, поймите! В тех, кто не боится думать и поступать по-новому. Но, конечно, только вам решать, идти со мной или нет. Пара минут у вас есть, можете подумать, я подожду.

Айро закончил говорить и откинулся на спинку кресла. В сказанных словах определённо был смысл. Да, мир далеко не идеален, но Карл не мог поверить, что Айро пошёл на госпереворот только лишь потому, что ему захотелось реформ. Откуда такая спешка? Он что-то не договаривал, но что именно?

— Зачем вы затеяли всю эту игру с Тиорой? — спросил Карл в надежде выудить хоть каплю информации.