Шёпот - Александр Мишкин Мишкин
Лу подплыла к исследователям и зафиксировала руку Селезнёва. Протез пришёлся как раз. Робот дотронулся до обода крепления, который примыкал к живой плоти Михаила. Сделал ещё одну инъекцию стимулятора, провернул подвижный механизм. Тончайшие нити электродов вошли в мышцы мужчины до самой кости и глубже, к костному мозгу.
– Готова, – сказал Лу. – Миша, попробуй пошевелить рукой.
Селезнёв, который ещё секунду назад казался больше живым чем мёртвым, открыл глаза и уставился на новую руку. Искусственная пятерня слушалась. Пальцы сгибались и разгибались. Мужчина оставался безучастным.
– Я могу идти? – спросил он у робота.
– Миша! – вскрикнула Романова. – Тебя нужно ещё обследовать!
– Лу, – сказал Селезнёв, – я могу идти?
– Да, – сказала Лу. – Вы имеете право на отдых. После отдыха вы должны будете явиться на пульт управления, для расследования инцидента.
– Понял. Не заходи ко мне, Маша. Я хочу отдохнуть. Хорошо?
– Хорошо, Миша. Если что-то понадобиться…
– Ничего не нужно, спасибо, – сказал Селезнёв, и опираясь новой рукой об стенки, поплыл в бытовой отсек.
В каюту Селезнёв не полетел. Проплыл к проходу в технический отсек с установками переключения на ручное управление двигателем. Единственное место, где у мозга корабля и Лу не было глаз. У него было около минуты, прежде чем Лу решит узнать, зачем он полетел сюда. Ровна одна минута, чтобы сделать задуманное и не вызывать подозрения машины.
В техническом отсеке было прохладнее. Но мелкая дрожь не отвлекла мужчину от задуманного. Прислонив протез к металлическому корпусу пульта, он надавал ногой на искусственное предплечье. Стимулятор и обезболивающее действовали и боли Селезнёв не почувствовал. Продолжая надавливать он мысленно, про себя, отсчитывал секунды.
Восемь… девять… десять…
Корпус предплечья поддался. Он не был монолитным и раскрылся, как только его целостность была нарушена. Оголились механизмы. Селезнёв хорошо знал устройство протеза, простое и практичное. Их делали из метала и пластика. Второго было в достатке, но металл… Одна деталь…
Двадцать четыре… двадцать пять… двадцать шесть…
Нейросумматоры делали из сплава титана и золота. Тонкая пятнадцати сантиметровая трубка с острым концом, что сейчас медленно проникает в обрубок и кость. Автоматический, грубый и примитивный механизм, что идеально подходит для полевых условий дальних полётов в космос. Трубка суммирует сигналы от мозга и электродов, делает работу кисти более подвижной, практически натуральными, живыми. Подвижность протеза на данный момент не нужна. Важна тонкая трубочка, которую Селезнёв выдернул с капельками крови из предплечья.
Пятьдесят пять… Пятьдесят шесть… пятьдесят семь…
Уверенным ударом, Селезнёв вернул корпусу предплечья изначальный вид, практически изначальный… В некоторых местах остались вмятины.
Пятьдесят девять… Шестьдесят…
Селезнёв отсчитал шестьдесят секунд. Столько требовалось времени машине, чтобы заподозрить неладное, среагировать и прилететь. Около шестидесяти секунд, одной меньше, двумя больше… Мужчина не сомневался, в том, что Лу прилетит за ним.
– Исследователь Селезнёв, что вы здесь делаете? – синие фары Лу показались в узком и круглом проходе. Селезнёв медленно приблизился к роботу.
– Мне… – сказал он. – Не… хорошо…
– Вы перепутали свою каюту с техническим отсеком? У вас галлюцинации?
– Н-наверное…
– Пойдёмте, я вас отведу в вашу каюту. – Лу потянулся к исследователю. Осторожно вытащил из прохода и направил к каюте. Провёл в помещение.
– Мне остаться?
– Нет, уходи… пожалуйста.
– Скажите если будет нужна помощь.
– Скажу. Обязательно.
Лу улетела. Оставила Селезнёва одного.
Свет от планшета играл на лице исследователя. Гладкий стержень легко парил под одеждой скрытый от глаз машины. Он улыбнулся. Стимуляторы помогли. Теперь слышно, чуть лучше.... Но недостаточно хорошо…
Недостаточно…
3.
***
Пульт управления находился в носовой части Титана, в самом конце у устройства, что контролировало сбор и раскрытие фотонного паруса. В первую очередь нужно было реанимировать мозг Титана. Старатели выбрали направление и направились к нему, понесли спасительную батарею.
По дороге к пульту, мужчины обнаружили одну странность. Везде, куда падал свет от фонарей, парили лоскуты бесформенной материи, что напомнила то ли лепестки цветка, то ли кусочки застывшего супа. Ошмётки имели разные цвета и оттенки. Одни были лёгкими и розоватыми. Другие были чёрными, некоторые жёлтыми. Кир поймал один такой клочок и растёр между указательным и большим пальцем правой руки. Кусочек рассыпался и разделился на частицы, что быстро разлетелись в стороны. Чем ближе они приближались к пульту управления, тем больше их появлялось на пути…
***
Лу и Романова молчали. Женщина не хотела разговаривать с роботом, который через несколько минут будет допрашивать её товарища. Лу парила рядом. Её тело стало матовым и монолитным. Только лицо всё ещё принадлежало молодой и белокурой девушке. Она улыбалась.
Селезнёв протиснулся через проход в пульт управления. Вид у него был побитый. Романова отметила неестественную белизну кожи и красноту глаз. Он зачем-то перетянул майкой протез на месте предплечья. Сдавленно, с трудом, он сказал:
– Давай… начнём.
– Хорошо, Миша, – сказала Лу и улыбнулась. – И так. Согласно инструкции, мы должны провести в срочном порядке расследование инцидента, случившегося с исследователем Селезнёвым час назад по земному времени.
– Давай быстрее, – сказал Селезнёв уставившись в экран планшета, висевшего напротив головы.
– Хорошо. Исследователь Селезнёв, расскажите мне, что с вами произошло?
– Я специально ударил руку об корпус корабля.
– Что?! – Романова побледнела. – Что ты такое говоришь? Миша!
– Исследователь Селезнёв. Зачем вы это сделали?
– Она меня попросила сделать это, – Селезнёв кивнул в сторону Романовой.
– Миша! – Романова раскрыла рот и тут же закрыла его ладонями. Её глаза заблестели.
– Вы утверждаете, что исследователь Романова попросила вас повредить свою руку и рисковать своей жизнью? Для чего?
– Она хотела получить стимуляторы.
– Зачем ты врёшь, Миша!?
– Исследователь Романова?
– Я ничего такого не говорила, Лу! Миша, почему ты говоришь такие вещи?
– Она думала, что ты дашь нам дозу стимуляторов. Чтобы обезболить руку. В подобной ситуации, при сильном ушибе, человеку можно доверить проведение процедуры и применение стимуляторов в том числе, и твоё вмешательство необязательно. Но я не рассчитал силу удара и повредил скафандр. Понадобилась операция и стимуляторы были использованы по назначению, непосредственно во время ампутации…
– Зачем исследователю Романовой стимулятор и почему вы решили ей помочь?
– Очевидно, Лу. Она наркоманка, хотела украсть дозу для себя, а я люблю её.
– Какой ужас! – Романова тряслась от судорог, сотрясающих тело. Она рыдала. Слёзы скапливались в шарик, и будто маленькое озеро, играли волнами, блестели в электрическом свете.
– Исследователь Романова? Это правда?
– Нет!
