Тимоти Зан - Шелкопряд
– Мне такое даже в голову не приходило, – согласился он. – Может, потому, что в моем ведении только взлетные полосы да космопорты. А это вопросы стратегии.
– Не думайте, что автором этой идеи был я. Биологи догадались. А вообще, как задумаешься об этой планете, так вспоминаешь пустыню. Очень схожая экология. Только в пустыне нет воды, а здесь – металлов. – Мередит замолчал, так как с улицы донесся отдаленный глухой гул. – Похоже, идет на посадку последний шаттл.
Браун вскочил на ноги.
– Точно. Я лучше пойду прослежу за разгрузкой, надо поскорее отправить в Мартелло катера. Не отключайте терминал: как только получу накладные, сразу же перешлю вам. Или чуть позже принесу распечатки.
– Отлично. И не отпускайте «Аврору», черт побери, пока не убедитесь, что у нас есть все необходимое.
– Будет сделано.
Браун откозырял и вышел.
Приподняв верхнюю стопку распечаток, Мередит достал последнюю страницу и просмотрел список потерь и поломок. Не так уж плохо: разбито небольшое количество лабораторного стекла и рассыпано несколько мешков обогащенных металлами удобрений. Один пункт из перечня заставил его поморщиться: разбитая склянка была основной частью перевезенного ими на Астру аппарата для соединения рыбьей икры и молоки. Разумеется, был кое-какой запас, но, по мнению ученых и Мередита, весьма неудовлетворительный. «Вот сволочи! – мрачно думал он. – Втравили меня в это дело, убедили, что снабдят всем необходимым, а теперь крутись как можешь». Мысль не совсем справедливая, он знал это. Президент Аллертон горой стоял за колонию и позиции своей не менял, но в Конгрессе было несколько недоумков, которые и слышать об Астре не желали. Видимо, они считали затею с Астрой заговором ООН, имеющим целью истощить финансовые и человеческие ресурсы США, и поэтому всеми правдами и неправдами все-таки добились сокращения бюджета колонии.
Мередит вынул из стопки еще один листок. Долгие месяцы размышлений, уговоров и обивания порогов остались в прошлом, теперь надо было как можно быстрее поставить Астру на ноги. И дело даже не в том, что впереди маячит чин бригадного генерала: на карту поставлена честь Дядюшки Сэма. Зубоскалы будут посрамлены.
Воспрянув духом, он вернулся к работе. Через час телефонный звонок принес ему дурную весть.
– Флайер номер два разбился, полковник, – сдавленным голосом доложил лейтенант. – Видимо, где-то к юго-юго-западу от горы Олимп.
Мередит почувствовал, как по спине пробежал холодок. Около вулкана? Уже пересекая комнату, он выглянул в окно, но не увидел над далеким конусом ничего похожего на дым.
– Что произошло? – спросил он, распахивая дверь и жестом приказывая адъютанту подогнать машину.
– Пока мы ни в чем не уверены, сэр. У нас есть только фрагмент записи: репульсары словно взбесились, а потом связь прекратилась.
Будь проклята ненадежная техника чужаков!
– А нормальные самолеты на ходу?
– Только один, сэр.
– Посадите на борт бригаду медиков и взлетайте. Пусть они подберут меня в восточной части Юни. Они могут сесть на шоссе Юни—Кросс. А где флайер номер один?
– Летит к Олимпу, сэр. Когда номер второй упал, он был на юге, над Кафскими горами.
– Отмените полет. Пусть номер первый немедленно возвращается на базу.
– Есть, сэр. – На несколько секунд телефон замолчал. Голос лейтенанта возник на другой линии. – «Цессну» уже выкатили, полковник. Через пять минут они взлетят.
Когда Мередит сел на сиденье рядом с лейтенантом Эндрюсом, мотор уже был запущен.
– Ладно. Мы подождем метрах в двухстах от города. Если номер второй выйдет на связь, тут же дайте мне знать.
Медицинская бригада оказалась лишней. Оба члена экипажа флайера были мертвы.
Когда Мередит подошел к месту аварии, ему стало тошно. Падая, флайер пробороздил землю метров на сто, тут и там оставляя за собой обломки, и наконец успокоился, превратившись в гору покореженного металла и пластика. Тела искалеченных пилотов находились в кабине.
К середине дня аварийная команда закончила обследование места происшествия и вернулась на базу Мартелло.
– Ну что тут сказать, полковник? По всей видимости, одновременно вышли из строя все репульсары, – сообщил Мередиту старший офицер аварийной службы. – Мы привезли аппаратуру, так что, когда электронщики осмотрят ее, что-то прояснится.
Мередит кивнул, глядя через его плечо на огромный ангар, куда вкатывали «цессну». Он вернулся на базу раньше – с телами погибших и с медиками, – понимая, что аварийная команда справится и без него, и надеясь поработать в то время, пока эксперты копаются в обломках. Тактика сработала лишь наполовину: по вполне понятным причинам он не мог сосредоточиться на инвентарных списках.
– Но у вас есть хоть какие-то соображения о причинах поломки репульсаров?
– Никаких, сэр. Напротив, я бы сказал, что этого произойти просто не могло – они подключены к трем независимым системам.
– Радар показал, что, когда это случилось, репульсары работали очень медленно. А если бы вышли из строя только боковые репульсары, у них хватило бы времени перейти на вертикальный полет?
– Хватило бы – они находились на приличной высоте, и такой маневр заложен в программу бортовых приборов. Но, если предположить, что они так и сделали и, чтобы вывернуться, им просто не хватило скорости, тогда они должны были бы удариться о землю с гораздо большей силой.
Капитан покачал головой.
– Ну ладно, – спустя мгновение сказал Мередит. – Займитесь анализом. Пока не выясните, что там произошло, другие флайеры не будут допущены к полетам.
– Есть, сэр. Мне очень жаль, полковник. Отдав честь, капитан направился к ангару. «Мне тоже очень жаль», – подумал Мередит.
Он уже шел в сторону доков. Первый день на Астре, а двоих ребят уже нет в живых. «Вот мы и посрамили зубоскалов. Браво, Мередит! А на бис прострели-ка себе ногу!»
Возле пристани лениво покачивались на воде три катера. Мередит прошел мимо, отдав предпочтение небольшой моторке. Он отплыл от берега и, сворачивая к узкому входу в Косолапую бухту, в сердцах крутанул руль. В Юни его ждет терминал с бланками свидетельств о смерти. Он представил, как будет заполнять их, и на душе снова стало муторно. Он никак не мог научиться философски относиться к гибели своих парней – даже будучи офицером действующей армии во времена гондурасского конфликта, а ведь тогда сталкиваться со смертью приходилось ежедневно. Значит, годы кабинетной работы ничего не изменили: люди так и не превратились для него в безликие цифры потерь.
Моторка огибала полузатопленные рифы. «Проклятый ктенкри! – думал он, вцепившись в руль. – Если окажется, что двигатель был неисправен, я сверну ему дурью башку».
Он уже въехал в пятикилометровый залив, ведущий к Юни, когда зазвонил наручный телефон.
– Мередит слушает, – сказал он.
– Полковник, говорит майор Данлоп. – Голос звонившего был едва слышен из-за тарахтения мотора. – Кажется, у нас в Цересе назревает бунт.
Мередит дернул на себя рычаг.
– Давайте поподробнее.
– Около сотни латиносов из полевых рабочих устроили базар перед зданием администрации: несут какую-то околесицу об улучшении жилищных условий, о том, что нет ни баров, ни клубов… Я поднял своих ребят, но, если запахнет жареным, боюсь, мне их не хватит. Вы не могли бы прислать солдат – человек тридцать хотя бы?
– А вы не пытались просто поговорить с ними? – поинтересовался Мередит.
– Сэр, стоит мне открыть дверь, они тут же ворвутся внутрь.
Мередит поморщился, хотя такой ответ не был для него неожиданностью. Данлоп – неплохой администратор, но не имеет ни малейшего представления об искусстве дипломатии и компромисса. Майор мог эффектно расстрелять толпу, но как раз в этом Мередит нуждался сейчас меньше всего.
– Значит, так: ничего не предпринимайте, – распорядился он. – Я в нескольких минутах от Юни. Там меня ждут. Как только приеду, будет оказана помощь. До моего появления никаких телодвижений. Никаких мер против бунтовщиков не принимать – если не будет угрозы для жизни. Вы меня поняли?
– Понял, сэр. Советую вам поспешить с подкреплением.
– Заметано. Все, ждите.
Бешеным движением Мередит отвел рычаг до упора. Мотор заработал на полную мощность. «Ишь чего захотел, подкрепление ему подавай, – подумал он, когда лодка рванулась вперед. Никакого насилия не будет, нужны только переговоры. Нужны люди, которые сносно говорят по-испански. Именно такую команду он возьмет с собой в Церес. – Сначала флайер разбился, теперь это. Чертовщина какая-то!»
Подняв руку, он набрал нужный номер и начал инструктировать лейтенанта Эндрюса.
– По трое, по четверо в доме! – зычным басом, перекрывая гул толпы и отдельные выкрики, ревел Матро Родригес.
Стоя в сторонке, Кристобаль Перес внимательно рассматривал внушительное здание административного корпуса и собравшихся перед ним людей. В окнах здания не было ни души, но Перес знал, что за ними наблюдают. Раньше или позже чинушам придется сделать выбор: или длительная осада, или решительные действия. «Идиоты, – подумал он, переводя взгляд на толпу и замечая, что некоторые уже начали потрясать сжатыми кулаками и энергично жестикулировать, – они добьются-таки своего: майор разозлится и даст им прикурить». У них нет ни экономической поддержки, ни политического веса. Правда, их много и они способны к насилию. Но такие вещи срабатывают только тогда, когда власти не решаются открыть стрельбу. Перес не сомневался, что у военных подобных колебаний не будет.
