Сергей Лукьяненко - Планета, которой нет
Ланс, сидящий в кресле пилота, вполголоса произнес:
— Эрнадо, спасибо, мы вышли из зоны защиты. Включай генератор.
В голографическом тумане видеокуба возник розовый купол, окружающий корабль. Нейтрализующее поле, выключенное на момент нашего старта, вновь прикрывало звездолет.
Даниил, как зачарованный, уставился на видеокуб. Потом перевел взгляд на Ланса. Спросил:
— Он не понимает по-русски, капитан?
— Нет. Мы общаемся на стандартном галактическом, это основной язык гуманоидных планет. Кстати, когда мы говорим неофициально, можешь звать меня Сергеем. А то я рискую забыть собственное имя.
— Ладно. Тогда вы меня зовите просто Данькой, — серьезно сказал мальчишка.
Я кивнул.
Даниил снова посмотрел на Ланса. Вполголоса произнес:
— Он совсем, как человек, точно? А тот, серокожий, сразу видно, что инопланетянин.
— Его зовут Редрак.
Данька вдруг хихикнул. Поймав мой недоуменный взгляд и пояснил:
— Ред Рак. Я анекдот вспомнил… Про фамилию Блюхер, которая с английского не переводится.
Я с трудом подавил хохот. Анекдот я помнил, и связь уловил сразу. Почему-то ни на одной планете анекдоты не были так распространены, как на Земле… Но Даниила придется одернуть.
— Слушай меня внимательно и запоминай получше, юнга, — сказал я.
Данька сразу сжался, словно понял, что сморозил глупость.
— В галактике тысячи планет, населенных людьми. Иногда они очень похожи на землян, часто многим от нас отличаются. Серая кожа — это мелочь по сравнению с роговым панцирем или игольчатой шерстью. Но все мы происходим из общего источника — всех нас создали Сеятели. В большинстве своем жители разных планет генетически совместимы. Понимаешь?
Мальчишка неуверенно кивнул.
— Я встречал много имен, звучащих для землянина более чем забавно. Но иронизировать над ними не стоит. Хотя бы для собственной безопасности. Земля и так не слишком уважаемая планета. Понял?
Данька быстро кивнул. Жалобно произнес:
— Я больше не буду…
Удовлетворившись эффектом, я отвернулся. Ланс незаметно подмигнул мне. Смысл разговора он не понял, но строгий тон в переводе не нуждался. Спросил:
— Учите кадета вежливости, капитан?
— Приходится.
— Полезное занятие… Пойдем по спирали, капитан?
— Да. Понимаешь, что мы ищем?
— Чужой катер.
— Скорее, его след. Шансов мало, но стоит попробовать.
Мы летели невысоко, метрах в двадцати над деревьями. Скорость полета мешала разглядеть что-либо детально, но на зрение мы и не полагались. Работали поисковые детекторы, просматривая лесную чащу во всех возможных диапазонах. Скопление металла, тепловое излучение, источник радиоактивности — все это могло навести на след.
— Капитан, — тихо позвал Данька. — Капитан…
Я посмотрел на мальчишку. Господи, да он до сих пор выглядел, как побитый… Пожалуй, я выбрал слишком суровый тон.
— Что, Данька?
Он чуть приободрился.
— Капитан, а почему Земля — не очень уважаемая планета? Из-за того, что мы все время воюем, да?
Меня слегка передернуло. Какой же я идиот… Ведь вполне достаточно узнать от Даниила о случившемся за последние два года на нашей с ним родине…
Продукты по карточкам, электроэнергия по три часа в день, промерзающая зимой квартира… Это с той стороны, к которой принадлежал Даниил.
Дачи на черноморском побережье, многоэтажные особняки, длящиеся неделями банкеты. Это для других…
Этап первоначального накопления капитала. Законы истории, черт бы их всех побрал!
А еще — леса, куда ходят не гулять, а собирать грибы и ягоды, насквозь пропитанные химикатами. Захоронения токсичных отходов, привезенных из благополучных, добропорядочных стран. Сменяющие друг друга правительства. Бесконечные конфликты на непризнанных границах. И преступность — повсюду, от школы, где учился Даниил, до улиц, пустеющих с наступлением темноты.
Мир, из которого хочется убежать. Мир, где только дети верят в возможность бегства. Но при этом абсолютно уверены — где бы они не оказались, там будут властвовать те же законы. Право сильного. Право одного решать за многих. Право на незыблемость лживой истины.
Неужели я хочу, чтобы Данька запомнил и этот мир таким? Строгой отповедью очередного начальника, увешанной оружием формой… Презрением к его собственной планете.
— Это длинная история, малыш, — ласково сказал я. — Но дело вовсе не в том, что мы хуже других.
Мальчишка быстро кивнул. Словно соглашался с тем, что никаких объяснений не будет…
Я вздохнул и повернулся к нему вполоборота.
— Время, в общем-то, есть, — не очень последовательно заявил я. — Так вот, все началось миллионы лет назад. В нашей галактике существовала цивилизация, называющая себя Сеятелями. Больше всего она любила воевать… и создавать новую жизнь.
Я говорил, стараясь лишь подобрать выражения попроще. О Сеятелях, оставивших перед своим исчезновением зародыши жизни на всех кислородных планетах. О Храмах-маяках, позволяющим возникшим цивилизациям летать от планеты к планете. О Земле, на которой почему-то не был построен Храм. И о том клейме, знаке неполноценности, которое из-за этого легло на наш мир.
Я рассказал ему о принцессе с планеты Тар, которая, следуя древнему обычаю и полудетской причуде, объявила меня своим «ритуальным» женихом. О ее подарке — кольце, заключавшем в себе устройство гиперперехода. И о том, как она позвала меня на помощь — спасти ее мир, попавший в ловушку своих собственных обрядов. Об Эрнадо, ставшем моим учителем.
Данька следил за мной горящими глазами, когда я описал бегство из дворца на флаере с неработающим двигателем, встречу с Лансом на базе императорских ВВС. Он затаил дыхание, когда я рассказал ему про дуэль с Шоррэем — самоуверенным суперменом, правителем Гиарской Федерации. И сжал кулачки, словно собираясь броситься в драку, когда я объяснил, почему был вынужден, уже став принцем, отправиться в добровольное изгнание, на поиски планеты, которой нет, нашей родины — Земли.
— Так значит, вы принц? Повелитель целой планеты? — вымолвил он наконец.
— Формально. Пока Земли нет на звездных картах — я бродяга. Пришелец ниоткуда.
— Все равно… Вы же найдете Землю?
— Не знаю. — Я словно достиг невидимой границы откровенности.
Психокод, заложенный в сознание мальчика? Чушь… И все же я сказал:
— Возможно, я вернусь вместе с тобой.
Мне показалось, что Даньку эти слова не очень-то обрадовали. Но сказать он ничего не успел.
— Впереди селение, — слегка изменяя курс, сказал Ланс.
— Сейчас пролетим над деревней, — перевел я, автоматически переходя на русский. Коснулся управляющей панели, переключая боковые экраны на обзор пространства под катером. Данька вздрогнул — впечатление было таким, словно мы внезапно завалились набок. Под нами стлался коричнево-серый ковер леса. При дневном свете он выглядел ничуть не гостеприимнее, чем ночью.
— Сбавь скорость до двухсот, — приказал я. — Хочется взглянуть на аборигенов.
Через мгновение лес начал редеть. Появились выжженные проплешины, квадратики засеянных каким-то злаком полей. Подсечно-огневое земледелие, один из самых примитивных способов добывания пищи.
Потом поля кончились. Мелькнули цепочки изгородей, маленькие конусообразные хижины, чем-то напоминающие африканские. Между ними, застыв в самых причудливых позах, прижимаясь к земле, смотрели в небо люди. В длинных меховых накидках, с неожиданно белой кожей и соломенно-желтыми волосами.
— Типичная реакция гуманоидов на незнакомый летающий объект, — пояснил Ланс. — Нас учили основам контактологии. Если здесь найдут ценные руды или экзотические полезные растения — планета быстро цивилизуется. Какой-нибудь развитой мир установит над ней протекторат…
Деревня осталась позади.
Контактология, протекторат, экзотические растения… Мой мозг преобразует стандартный галактический язык в понятные мне слова. Для Даньки, возможно, они звучали бы, как наука о контактах, опека, редкие травы…
А для более умного, чем я, представителя землян, понятия стали бы еще сложнее — и наверняка лучше передавали бы истинный смысл галактического языка…
— Теперь ты видишь, что это не Земля, — иронически сказал я Лансу. — Мы с Данькой на этот народ ничем не походим.
Ланс молча кивнул.
Ничем не походим… Так ли это? Цвет кожи и волос — детали, я сам объяснял это Даниилу. Главное — уровень технологии. И в этом отношении Земля такая же отсталая планета, как негостеприимный мирок, вращающийся вокруг холодной звезды Шор-17. Над нами тоже могут установить опеку. И начать разработку урана — он ценится в космосе не меньше, чем у нас. Вывозить павлиньи перья и китайские шелка, индийские пряности и древние картины. Попутно Землю «цивилизуют», прекратят на ней мелкие ненужные войны, а взамен начнут вербовать молодежь в армию планеты-покровителя…
