Павел Царёв - Матрица Души
— Ваше Превосходство! — Прикажите Кнуту прочесать весь эфир!
— Дельная мысль… Кнут! Что слышно в эфире? Проверь все частоты.
— Ваше Превосходство! — тут же откликнулся эфирист. — Доклады-ваю: противник ведёт какие-то переговоры с невидимым кораблём. Трудно понять — о чём. Луч узконаправлен… И ещё! Я слы-шу слабый земной зов о помощи… Корабль, стартовавший с Компьютера, заверяет потерпевшего, что всё будет хорошо, и одно-временно пытается связаться с эскадрой землян, твердя о какой-то опасности… Его Совершенство приказал десантникам грузиться на транспортники. Крайний срок для того, чтобы поки-нуть планету — полчаса.
— Это всё?
— Пока да.
— И что мы отсюда имеем? — Вэр, отключив видеофон, тупо уставился на Роска. — Честно сказать, мне будет искренне жаль поте-рять столь перспективного испытуемого.
Роск беспокойно зашевелился:
— У нас есть время. Эскадра землян ещё далеко. Быть может, преж-де, чем посылать меня в клешни землянам, не мешает нам самим кое-что разузнать о них? Далеко ли от нас тот, кто взывает о помощи?
Вэр оживился — появилась хоть какая-то цель. Импульсивно он немедленно направил корабль в сторону землян:
— Роск! Идите к управлению бортовыми пушками и погоняйте ше-лудивых краков, чтобы они не мешали нам. Кнут! Запеленгуй ис-точник SOS.
Ашша идеально сымитировала своё ранение. Инсценировку удач-но дополняла кровь Шунтонка пятнами покрывавшая пол от ангара до медотсека.
Когда шушенк подал первые признаки жизни, Ашша распласталась бессильно под реанимационной машиной. Bсе восемь глаз остекленели, ввалившись в глазные мешки. Четыре ложноножки по краям тела безвольно отвисли в стороны. Из полураздвинутых глотательных лепестков сочилась желтоватая кровь.
Шунтонк резко дёрнулся и шарово напрягся, объёмно ориентируясь. Определив, что он находится в медотсеке, а не на компьютере, шушенк немного расслабился, растекаясь по ложу, но в этот момент в поле зрения одного из его глаз попала Ашша. Он поспешно скользнул по сходням вниз и попытался оценить её состояние, четырьмя из пяти стреков осторожно прикасаясь к её телу. Шиенка слегка затрепетала. Боясь тщетных надежд, Шунтонк тихо её позвал:
— Ашша… Ашша.
Кожные складки глаз шиенки раскрылись шире.
— О, Шунтонк, — чуть слышно прошептала она. — Я рада, что ты выздоровел.
— Ашша, Ащша! — шушенк вздохнул с неподдельным облегчением. — Что случилось?
— А ты не помнишь?.. На тебя напали киберы… 0ни загнали тебя в ловушку… Ты отважно сражался, но силы были неравны, — шиенка говорила прерывисто, едва шевеля лепестками.
— Я помню, Ашша!.. Был бой… Потом какой-то ужасный кибер расплю-щил мой скафандр… Боль… Дикая боль… Она не прекращалась… Меня как будто непрерывно трясли в смятой консервной банке…
— Я… напала на киберов сзади. Мне удалось… в последнюю секунду спасти тебя… Но, как видишь, мне не повезло… Прости, что я тебя неосторожно волочила по земле… Сил у меня оставалось…
— Спасибо, Ашша, — глаза Шунтонка наполнились слизанью благодарности. — Ты не волнуйся… Теперь моя очередь спасать тебя…
Он попытался собрать её, однако шиенка, застонав, медленной волной растеклась под его стреками.
— Мне больно, — жалобно прошелестела она.
— Потерпи, — Шунтонк задвигал глазами, отыскивая медицинский заступ, и осторожно подсунул плоский поддон под её те-ло. Шиенка снова застонала:
— Не трогай меня… Со мной всё кончено…
Вдруг, заволновавшись, она краем тела плеснула Шунтонка:
— Киберы готовы к войне… Я узнала… Сто восемнадцать кораблей с новейшим разрушительнейшим вооружением…. уже собраны… Ещё час… другой — и киберы выйдут в космос… Опять война… Шунтонк! Опять — бесконечная война!.. Не дай ей разразиться…
Шиенка, обессилев, упала и больше не шевелилась. Шунтонк перелил её в реанимационную машину и, пребывая в шоке, помчался в рубку. Под стрек ему попался распечатанный файл. Ашша не лгала. Киберы имели почти построенный небольшой космический флот… Инстинктивный ужас плюс последняя просьба шиенки, спасшей ему жизнь, породили в его душе губительную панику:
— Безжалостные убийцы, чудовища! Ашша была права! Во всём — права! Их надо превратить в пыль… Уничтожить без следа! — Шунтонк увидел искорки кружащих возле Компьютера кораблей и включил на пульте программу управления вооружением. Красный огонёк, брызнувший с дисплея компьютера в глаза, немедленно привлёк его внимание:
— Магнитная пушка!
Чувство уважения перед огромной, дремлющей мощью на мгновение вселили в душу шушенка робость, но инерция решительнос-ти заставила его нажать пусковую кнопку.
Ничего не произошло… Шунтонк знал, что ещё ничего не прои-зойдёт минут двадцать — тридцать, хотя будущее уже предопреде-лено и предотвратить гибель планеты уже нельзя… Да. Планета киберов ещё существует, они там, на планете, ещё ничего не подозревают, но их уже нет.
Память, будто в насмешку, выдала в сознание Шунтонка те эпизоды его жизни, когда он, самодовольный, поблажливый, дока-зывал своим друзьям, что киберы землян не опасны. Его люби-мая фраза:
— Каждый разум, пока он под контролем, забавен. Так не надо ли-шать себя разнообразия в удовольствиях, — придя шушенку на ум, наполнила его стыдом за свою беспечность.
— Не играй с огнём, — старая истина запоздалой мудростью, как гигантской печатью, придавила Шунтонка к ложу.
Над инстинктивным страхом можно смеяться, обвиняя других в трусости… Над киберами можно потешаться, следя за их муравьиной жизнью… Однако когда реальность с избытком подтверждает легенды, а боль сметает все привычные представления о собственной неуязвимости, возникают неодолимое отвращение к себе и желание уничтожать. Увы, уничтожение причины, выявившей абсурдность прожитой жизни, не даёт ответа, как быть с собой? Шунтонк бездумно глядел на экраны внешнего обзора, машинально пытаясь определить границы купола рубки и космоса. Даль-ше он не заглядывал, боясь, что беспредельность Вселенной окончательно раздавит его существо.
* * *— Келвин! Они нас обстреливают! — Стенк выругался.
— Маневрируй, Стенк, маневрируй! Одень обруч синхронизации Анд-рея… Андрей! Включи пушку на автомат!
— Бесполезно, кэп! Как не маневрируй — мы не сбросим скорость до нужной величины. Корнукраки приближаются… Надо уходить, кэп! Не с нашей маломощной пушкой — против вооружения пусть маленького, но настоящего разведочного крейсера.
— Нельзя оставлять человека корнукракам…
— Я знаю, кэп… Будем надеяться, что я даю ему пропуск в рай.
Келвин тяжело вздохнул и отвернулся.
— Кэп! Корнукраки нас, кажется, задели… Полетели к ирионам все датчики на носу «Ворона». Мы ослепли…
— Андрей! Закрой входной люк, подготовь расплющиватель… Влад! Беги на нос, попробуй открыть иллюминаторы. Нам надо хоть не-много сориентироваться… Стенк! Уходи на полной тяге… Мо-жет, и хорошо, что не пришлось брать грех на свою душу.
— Кэп! — неожиданно сообщил Андрей. — У нас — гость… Да это же старина ЭХ!
— Откуда он взялся?
— …Молчит.
— Отправь его к АУ в мехотсек и… закрывай люк! Пусть о страдальце в космосе бог позаботится.
Келвин сжал пальцы в кулаки, бессильный предпринять что-либо, ещё. Оставалось одно — ждать.
Раньше для Драма ожидание было незаметным — то или иное неудовлетворённое желание под напором воли и благодаря разно-сторонним интересам, легко отступало на задний план и едва тлело, разливаясь по душе безобидным томлением, которое не давало душе успокоиться, омертветь. Но после расставания с На-деждой Рэндом любое ожидание превращалось в пытку — мысли рассеивались в уставшей от напряжения голове подобно комариному рою над полыхнувшим костром. Келвин не мог сосредоточиться ни на чём другом, кроме… кроме воспоминаний о Надежде.
Он любил девушку и иногда ему казалось, что она отвечает тем же. Может, роман с талантливым лингвотехником и перерос бы в обоюдную любовь, будь у них побольше времени. К сожалению, времени не было…
Надежду привёл на корабль, естественно, Влад. Команду «Ворона» подрядила СГК (исключительный случай!) для доставки спецоборудования на научно-исследовательскую базу планеты Ди. Причины такого поведения коммерческого отдела СГК выяснились позже… Надежду же снедало желание понять язык ирионов, однако как это часто бывает, институт лингвистики давно поставил крест на всех проектах установления разумного контакта с ирионами. Исследовательская база на планете Ди существовала, скорее, в силу инерции руководства, нежели из-за какой-либо пользы. На базе жили десять человек-фанатиков своего дела и, только бла-годаря их подвижничеству и ослиному упрямству Земля изредка вспоминала о существовании странной планеты.
