Шервуд Смит - Вера и власть
Наконец часть переборки тихо отошла назад и сразу же снова закрылась за ним. Капсулы не было — значит, кто-то уже ею воспользовался. Осри ждал ее на узком карнизе и думал, кого же еще Брендон мог допустить в свой транстуб.
Капсула со свистом подошла, и Осри сел в нее. Еще одна встреча, а потом... он испытал странное ощущение внутри, не имеющее ничего общего с движением капсулы... потом он вернется к себе на квартиру. К Фиэрин.
Ночь коронации Брендона все еще представлялась ему скорее сном, чем явью. Тогда на той другой скамье лежала, тихо плача, темноволосая девушка...
* * *Осри смотрел на нее. Ее волосы распались, закрыв ее тонкие руки, драгоценные заколки упали на дипластовый пол капсулы. Без непроницаемой дулусской маски она казалась совсем юной. Юной и тонкой, как тростинка, несмотря на пышное платье.
Пропали надменные светские манеры, пропал аристократический тон. Когда капсула остановилась, она даже не шевельнулась, и Осри пришлось тронуть ее за плечо.
Она отпрянула, как от удара, и сделала столь заметное усилие взять себя в руки, что Осри совсем позабыл о своей неприязни к таким, как она.
«Конечно, стоит ей чуточку оправиться, как она начнет помыкать мной, точно слугой, — угрюмо подумал Осри, помогая ей выйти. — Ну, ничего: если будет уж очень надоедать, отдам ее обратно Брендону, и пусть делает с ней что хочет».
Коридоры флотского комплекса, чистые, строгие и приятные на вид, всегда служили ему надежным прибежищем от хаоса высшего света. Но сейчас он вел по ним эту незнакомую даму, сожительницу пользующегося дурной славой Архона, и опасался своего же брата военного.
К счастью, почти все офицеры были на балу в павильоне, а дежурные оставались на своих постах, так что по коридорам никто не болтался.
Благополучно добравшись до его квартиры, оба испытали несказанное облегчение, но у нее это вызвало неожиданную реакцию — ее вырвало прямо на красивое платье, и она в обмороке повалилась на пол.
Если поездка сюда показалась ему нереальной, то следующие полчаса прошли прямо-таки сюрреалистически. Словно кто-то другой, а не Осри, умело раздел ее, вымыл, завернул в свой халат и уложил на узкую, уставного размера койку. Она глубоко вздохнула и свернулась калачиком, как маленькая, подсунув ладонь под щеку.
Осри прибрался, пропустил ее платье через стиральный автомат (вряд ли запрограммированный на драгоценности) и прилег в передней комнате. Кушетка была довольно удобной, но Осри спал не раздеваясь и все время прислушивался к дыханию девушки.
Поэтому, когда она около четырех вдруг закричала во сне, он сразу вскочил. Она сидела на постели с раскрытыми в ужасе глазами. Осри стоял около, не зная, что делать, но она в конце концов заметила его, пробормотала что-то вроде извинения, снова легла и закрыла глаза. Он ждал, пока ее дыхание не стало глубоким.
Она еще спала, когда хроно пробудил Осри от чуткой полудремы. Времени оставалось в обрез. Он достал ее платье из автомата, запихнул туда свой парадный комплект, вымылся, надел повседневную форму и оставил Фиэрин записку на включенном экране. Записка отняла у него больше времени, чем все прочие дела, — ему хотелось быть вежливым и в то же время крепко внушить девушке, чтобы она никому не открывала дверь.
Позавтракать — даже налить кружку кафа — он не успел. Поставив звукоизоляцию на высокий уровень, он выскользнул за дверь и поспешил в класс.
Когда он вернулся вечером, она все еще лежала в постели, но не спала — спокойная, с непроницаемыми серебристыми глазами. Былая неприязнь овладела Осри в полную силу.
Но тут она сказала;
— У вас усталый вид. Мне жаль, что вас вынудили прятать меня здесь.
Коллеги весь день поддразнивали Осри за бурно проведенную ночь. Теперь он впервые посмотрелся в зеркало — действительно, физиономия измята хуже некуда.
Она грациозно откинула одеяло и поднялась, по-прежнему одетая в халат Осри.
— Хотите, я помассирую вам чакры? — Серебристые глаза, несмотря на улыбку, оставались непроницаемыми. — Говорят, у меня хорошо получается.
— Нет, — выпалил он, отступив на шаг. — Э-э... вы что-нибудь ели?
— Я всего час как проснулась. И решила подождать вас, генц Омилов.
— Лейтенант, — машинально поправил он и вспомнил о хороших манерах — это ему, как хозяину, подобало перейти с официального на неформальный тон. Он немного помялся, думая о последствиях, но решил, что последствия в такой ситуации предугадать все равно невозможно, и сказал: — Зовите меня Осри.
Она поклонилась, сделав какой-то жест тонкими пальцами — Осри не понял его значения, но насмешки не усмотрел.
— А меня зовут Фиэрин.
Они заказали еду, и их трапеза не прошла в неловком молчании только благодаря искусству Фиэрин поддерживать легкий разговор.
Они не обсуждали событий предыдущей ночи, и она ни разу не упомянула о Тау Шривашти. Пару раз всплыло имя ее брата. Осри не знал, что ей сказать. Он недолюбливал томного насмешника Локри. Странно было видеть его длинные серебристые глаза на лице Фиэрин и слышать, как Локри называют Джесом — точно ему шестнадцать лет от роду.
На другой день, когда Осри вернулся с работы, она уже заказала обед и умудрилась сделать его изысканным в пределах скудного лейтенантского рациона. Она снова надела свое бальное платье и красиво причесалась, только украшения отсутствовали: Осри спохватился, что так и оставил почти все ее драгоценности на полу в капсуле. Фиэрин о них не спрашивала.
На третий день он пришел пораньше. Она в его рубашке сидела за пультом и решала математическую задачу. Когда он вошел, она с улыбкой встала. Она казалась совсем ребенком в этой рубахе — плечи доходили ей до локтей, рукава она сильно подернула, подол спускался до середины бедер.
При взгляде на ее ноги, стройные и гладкие, Осри испытал волнение иного рода, которое подавил с чувством, близким к отчаянию.
— Надо будет раздобыть вам какую-нибудь одежду, — промямлил он.
* * *Капсула остановилась, и Осри свирепо потряс головой, отгоняя поток воспоминаний и эмоций.
С того дня он пользовался секретным транстубом каждый раз, когда Брендон вызывал его к себе, — только так он мог обезопаситься от проклятущих репортеров.
Он вышел на платформу. Скрытые сенсоры сканировали его сетчатку, и дверь перед ним открылась прямо в роскошный кабинет Брендона. Был случай, когда дверь осталась закрытой, и Осри пришлось пройти по узкому коридорчику к другой комнате. Он не стал спрашивать почему.
Брендон сидел за своим пультом, быстро работая на клавиатуре. На заднем плане рифтер Жаим возился у автомата. Пока Брендон решал свою задачу, Жаим подошел и молча подал Осри кружку настоящего кофе, которую тот с благодарностью принял.
Осри пригубил напиток, радуясь, что хоть какое-то время можно не разговаривать — и не думать.
Наконец Брендон нажал на клавишу отправки таким жестом, точно выпалил из бластера, и повернулся к Осри лицом. На Панархе был парадный костюм из вышитого бархата — это показывало, что сейчас у него выдался перерыв между двумя приемами. Голубые глаза оставались удивительно ясными. «Интересно, как бы мне жилось, — подумал Осри, — будь у меня такая же врожденная способность — сутками обходиться почти без сна». И решил с мрачным юмором: да в основном так же.
— Что нового? — спросил Брендон.
Осри проглотил кофе, стараясь привести мысли в порядок, и сказал:
— Отцу все никак не удается разобрать гиперреле с «Шиавоны». И он не спешит.
— Он хочет спасти эту станцию, если будет возможно, — кивнул Брендон. — А что говорит Найберг?
— Что время есть. Пока есть. Ему самому нужно время, чтобы собрать побольше кораблей. И он должен знать, как уничтожить Пожиратель Солнц, — для этого он пожертвует реле, если понадобится.
Брендон, аккуратно собрав какие-то бумаги, встал и бросил их в ликвидатор, который сразу сглотнул их.
— Мы могли бы уже составить план, но он откладывает.
— Это все, что он сказал.
— Знаю. Он и мне сказал то же самое после экскурсии на шо-Бостиановский «Норсендар», сегодня утром. Зато не сказал ничего о трех дуэлях, состоявшихся на прошлой неделе. Не между Дулу — Фазо ежедневно извещает меня о конфликтах между штатскими, которые ежедневно же и случаются, — а между офицерами. Понятно, что Найберг не хочет, чтобы я знал об этом. Марго Нг на экскурсию не пригласили, хотя Найберг был и с великим трудом ковылял за мной. Интересно, что еще скрывает Найберг?
Осри смущенно пожал плечами.
— Это вообще-то не секрет, но...
— Не говори ничего, если не чувствуешь себя вправе, — неожиданно сказал Брендон. — Но ты единственный, кому я могу задавать вопросы, не опасаясь вызвать политические отголоски. Никто не знает, что ты здесь, и никто не спросит, из какого источника я получил сведения.
— Я и сам толком не знаю, что хочу сказать. Найберг спрашивал, не доставляют ли мне неприятностей команды Кестлера, шо-Бостиана и Терона. Неприятностей они не доставляют, но ведут себя так... точно им скомандовали «боевая тревога», а отбой так и не объявили.
