Вадим Полищук - Республиканец 2
— Ну, да. Я не понимаю…
— И не пытайтесь понять женскую логику, особенно в таких делах. Это как древняя деревянная кукла, раскрываешь одну, а под ней вторая, а дальше третья, четвертая и так далее. Если у тебя хватит настойчивости и глупости докопаться до последней, то обнаружишь, что своими действиями ты все разрушил и сам в этом виноват. Я тридцать лет женат на одной женщине. Лет через десять после свадьбы у меня хватило ума перестать выяснять отношения и копаться в причинах ее поступков. Я просто воспринимаю ее такой, какая она есть, и мы счастливо прожили еще двадцать лет. Надеюсь, проживем еще столько же. Что не терпится повторить ошибки старого Тьера? Вот тебе первая кукла. Ей скоро двадцать пять, и по нашему закону она обязана родить второго ребенка.
— Так у нее уже есть один?
— Ты информацию по общественному строю Сагитториуса внимательно читал?
— Ах да, там же все это есть, — Вольдемар вдруг вскинулся, — а я, значит, нужен только как производитель?
— Не кипятись, Вольдемар. Тут мы переходим ко второй кукле. Если ей был нужен только ребенок, то она могла выбрать не тебя, а Табера…
— Или Вас.
— Не смеши меня. А вот прибегнуть к услугам врачей она вполне могла. У нас многие делают так. Но выбрала она именно тебя.
— И я не понимаю почему.
— Хорошо, давай откроем третью. Для Табера она будет только одной из многих, конечно, он от нее не откажется, но перспективы у их отношений нет. Он к ней равнодушен и она это чувствует, а тебе она нравится.
— Это так заметно? — удивился Вольдемар.
— Для каждого, кто имеет глаза.
— Ну тогда, Тьер, откройте четвертую и скажите мне, почему она так холодна днем?
— А ты хочешь, чтобы она бегала к тебе на свидания, ходила с тобой по ресторанам или театрам, целовалась на этом диване? У нее на Сагитториусе остались мать и дочка, они каждый день могут погибнуть под астенойской бомбежкой. Ты — наша единственная надежда на спасение.
— Поэтому днем я должен с полной отдачей работать на спасение вашей планеты, а пятая кукла это благодарность спасителю.
— Ну вот, начинаешь соображать. Хочешь перейти к следующей?
— Нет, — отказался Вольдемар, — пожалуй, пора остановиться и подумать, как мне быть дальше.
— Правильно. Но сначала реши, чего хочешь ты.
— Я?!
— Да, ты. Чего ты хочешь добиться от Амаэль?
Вольдемар задумался. А в самом деле, чего он хочет? Жениться? Оставить ее своей любовницей? Или бросить ее и сбежать? На секунду Вольдемар пожалел, что ему не досталось кресло в другом ряду челнока, как все просто и понятно было всего пять суток назад. Но тут же он понял, как благодарен судьбе и бездушному компьютеру за это место у прохода.
— Я не могу точно сказать, чего я хочу, но вот чего я не хочу, так это потерять Амаэль. В этом я уверен.
— Ну вот. Ты уже ревнуешь ее.
— Я?! Ревную?! К кому?
— К Таберу. Ты не хочешь лететь на станцию и боишься, что без тебя она свяжется с ним. Внешне, как мужчина, он привлекательнее тебя.
После некоторого раздумья Вольдемар признался.
— Боюсь.
— Нормальная реакция влюбленного мужчины. Не волнуйся. Амаэль умная девочка и она не станет делать глупости. Удовольствие минутное, а последствия могут быть на всю жизнь. Да и я за ней присмотрю, лети спокойно.
Блямкнул сигнал электронной почты — пришло новое письмо. Рой Рахман, лейтенант в отставке, тихо выругался себе под нос и открыл почтовый ящик. Так и есть, начальство напоминало, что очередной отчет должен быть сдан еще до обеденного перерыва, а до перерыва осталось меньше часа. Собственно, основные служебные обязанности его и заключались в составлении статистических отчетов о грузоперевозках компании. Как подозревал отставной лейтенант, эти отчеты толком никто и не читал, но за их своевременной сдачей следили четко. За последний год эти отчеты встали отставному лейтенанту поперек горла, но другой более или менее приличной работы пока не находилось, а пойти на должность чернорабочего считалось неприличным для отставного офицера. Оставалось мучиться, терпеть и надеяться на лучшее.
После окончания войны, строптивого комэска поперли с флота одним из первых, невзирая на предыдущие заслуги. Одна война закончилась, другая в ближайшее время не просматривалась и начальство не нуждалось «слишком умном» подчиненном. За последние полтора года Рой успел помыкаться на гражданке без работы, жениться, найти работу, развестись и полностью разочароваться в жизни. Причем именно в таком порядке. Жена оказалась редкостной стервой, клюнувшей на мундир и мужские достоинства отставного военного. Однако она быстро убедилась в финансовой несостоятельности избранника, а с глаз Роя упала розовая пелена человека, мало общавшегося с противоположным полом во время службы. Зарплата младшего менеджера крупной транспортной компании давала возможность снимать очень скромное жилье на окраине и не умереть с голоду, а это явно не устраивало молодую супругу. Расстались они также быстро, как и поженились, без сожаления и взаимных претензий. Разочарование в гражданской жизни достигло своего пика, и все чаще в голову приходила мысль о попытке возврата в военный флот.
Рой тряхнул головой, отгоняя посторонние мысли, и попытался сосредоточиться на отчете. Но его опять сбило очередное блямканье коммуникатора. Рахман автоматически открыл письмо и пробежал его глазами по диагонали. Потом прочитал его еще раз, и еще раз, попытался вникнуть и прочитать между строк. Этого не может быть! Это чей-то дурацкий розыгрыш. Рой обратил внимание на подпись «В. Дескин», фамилия показалась знакомой. Но само содержание письма вывернуло его душу наизнанку. Он вдруг понял, что сам готов доплатить, только бы оказаться в кабине истребителя. А тут ему предлагают реализацию мечты. Предлагают должность простого пилота? Прекрасно! Пишут, что не смогут ему платить? И не надо. Это связано с опасностью для жизни? Наплевать, он и так очень долго рисковал ею. Крайне плохие бытовые условия? Не привыкать. Ну, где здесь набирают добровольцев на очередную локальную бойню?
Рой торопливо набрал только одно слово — согласен. И отправил письмо по обратному адресу. Несколько минут превратились в томительное ожидание. Наконец, пришел ответ. «Просим Вас сообщить, какое время потребуется для завершения текущих дел и выполнения взятых на себя обязательств…». Не дочитав до конца, Рой застучал по клавиатуре — готов прибыть немедленно. На этот раз пауза затянулась. В. Дескин, похоже, не был готов к такой реакции. Отставной лейтенант вдруг вспомнил окончание курсов усовершенствования и безумную атаку звена под командованием инструктора — младшего лейтенанта Дескина. Неужели тот самый? Как же его имя? Бывший комэск вдруг ощутил звериную тоску не только по эйфории победы, когда в яркой вспышке взрыва исчезает ненавистный «рекс», но и по липкому страху, который вползает в сердце при зуммере обнаружения вражеской ракеты.
А вот и ответ, ему предлагали прибыть на пересадочную станцию Астгартуса десятичасовым челноком, билет уже заказан, на станции его встретят. Оперативно. Рой резко встал с офисного стула.
— Где отчет, Рахман?
Рой посмотрел на возникшего в дверях старшего менеджера и, смакуя каждое слово, сказал то, что давно мечтал и не мог себе позволить.
— Да пошел ты…, козел!
— Что!?
— Что слышал! Я увольняюсь!
Рахман рванул предусмотренный корпоративным кодексом галстук. Тугой узел не поддался. Рой дернул воротник сильнее. Застучала по полу оторванная пуговица, узел сдался, и галстук полетел в угол.
— Отвали с дороги.
Рахман отодвинул замершего с открытым ртом старшего менеджера и выскочил из кондиционированной прохлады на раскаленные летним солнцем столичные улицы. Рой мог не торопиться, и так вполне успевал. Но он буквально летел к ближайшей станции метро. Прохожие шарахались от человека в строгом офисном костюме и белой рубашке с разорванным воротником. А он не замечал ничего, он ехал на войну и был счастлив, так же как полтора года назад, когда пришло известие об окончании боевых действий.
Глава 16
Рейдер
Сидя в офисе, арендованном правительством Сагитториуса на пересадочной станции Астгартуса, Дескин внимательно просматривал списки техники, направленной в орбитальное хранилище для последующей утилизации фирмой «Астгартус майнинг компани». Истребитель, тип…, год выпуска…, заводской номер…, причина списания — нецелесообразность дальнейшей эксплуатации. Это для республиканского флота она нецелесообразна, а мы на нем еще повоюем, по крайней мере, два — три боя он еще выдержит, берем. Дальше. Истребитель, тип…, год выпуска… К черту это старье. Следующий. Штурмовик, тип…, год выпуска…, совсем новый, однако. Заводской номер…, причина списания… С такими повреждениями только под пресс. Идем дальше. Истребитель, тип…, год выпуска…, заводской номер…, причина списания… Восстановлению, конечно, не подлежит, но на запчасти вполне пойдет. Тоже берем.
