Старшина Империи. Часть вторая (СИ) - Четвертнов Александр

— Молодец, — хмыкнул я иронично. — Только снова ничего не сможем доказать! — с болью в голосе воскликнул я. — Нельзя так, надо что-то предпринимать….

— Ты прав, — Авнер Световидович наоборот понижал тон голоса, чтобы нас не слышали окружающие, — изменений в деле много, но об этом не здесь, Ростислав. Позже мы обязательно встретимся и всё обсудим.

— Да у нас постоянно одни разговоры, Ваше высокоблагородие, — возмущённо шептал я, наверное, со стороны мы напоминали двух заговорщиков. — Что тут обсуждать? Действовать уже надо, действовать! Кто следующий за Петром Фадеевичем? Вы? Я? Это не Вы стояли у тела капитан-лейтенанта, и пытались найти хоть что-то, ощущая своё бессилие. Я устал, Авнер Световидович, устал от этой ситуации, и не хочу продолжать в том же духе. Тем более я нашёл Лиру, она здесь, со мной.

— Я тебя понимаю, Ростислав. — устало проговорил он. — Мне тоже тяжело терять друзей и знакомых, но ситуация теперь иная.

— У нас только обсуждения и слова, сколько раз я уже это слышал? Но ничего не меняется. — высказался я обречённо, понимая, что снова всё будет по-старому.

— Ты не прав, смерть многое изменила, сам увидишь, доверься мне. Всё, у меня ещё очень много срочных дел, я позже с тобой свяжусь, и помни, всё под контролем, не геройствуй сам. — и он ушёл, оставив меня одного на съедение печальным мыслям.

Блин, да что же такое? Вроде бы, как и со слугой Сарая, разговор прошёл нормально, но будет ли тот результат, на который я рассчитываю?

— Ростислав, хей, и ты здесь! — раздался голос Серафима, появившегося из дверей штаба. — Чего делаешь? Почему такой унылый?

Точно, место встреч.

— Да, вот. — объяснять не хотелось, да я и не мог, потому решил воспользоваться неоспоримым аргументом, и провёл рукой по орденской планке.

— О, поздравляю! — Апостолов бодро пожал мою руку. — Я же тебе говорил, что в лучшем виде всё будет. — он залихватски поправил свой чуб.

— Ага, вот он, виновник! — следом за подколвником появился Ерастов. — На ловца и зверь бежит! Ну, что ты там наговорил про моих морпехов штабным крючкотворам?

— Как что? — Удивился Серафим. — Какие они хлопцы смелые и отважные, как храбро сражались с врагом лютым, жизнь спасли мне, и вообще, Саша, ты чего на взводе такой?

— Не то, Серафимушка. — Александр Ярославович хищно оскалился. — Что ты сказал, когда тебя спросили, в каком они состоянии?

— Краше в гроб кладут. — пожал плечами казак.

— Вот, что ты за человек? — Ерастов как-то резко смягчился. — Зачем ты так сказал? Вот в штабе и решили, что парни погибли, я же тогда ещё и сам примчался проверять, правда, думал, что ранения сильные.

— Так и ори на глупых штабных писак, коль они русского языка не понимают, сравнений, аллегорий и гипербол. — Серафим недоумевающе смотрел на премьер-майора. — Я-то здесь причём?

— Это метафора. — Ерастов махнул рукой. — Ладно, проехали. Всё равно назад уже не отыграть, Меньшов подписал указ, и он уже ушёл в императорскую канцелярию, как исполненный. Я просто в очередной раз изумляюсь, как же много идиотов вокруг, но у нас, здесь, их концентрация, какая-то особенная, как будто намазано чем.

— Соц. пакетом, и хорошим жалованием? — Сделал предположение Серафим.

— Ага, и тем, что всякая дурость проходит, и на неё можно найти крайнего. В данном случае тебя.

— Да ничего, мне не жалко, — рассмеялся Апостолов. — Зато не так скучно жить.

— Тебе да, а вот ему, что делать? — Александр Ярославович указал на меня рукой.

— Ну, — Серафим задумался. — есть же и плюсы, за Георгия пенсия положена, рубль золотом, если же посмертно, то родственники десять лет будут получать по два рубля золотом ежегодно. Выгода! — он воздел палец вверх, — а потом, просто придёт в канцелярию, напомнит, что ещё жив, и снова деньги пойдут.

— Ага, это если не заставят вернуть уже выплаченное. — голос Ерастова так и сочился сарказмом.

— А ты на что? — удивился Серафим, — похлопочешь, чтобы не было такого, и вообще, можно сразу Могуте намекнуть, что проблем парню с этим орденом подкинули, пусть делают особую запись, и, ушло письмо, или нет, но вопрос решают, а то к нему приставать будут, какого лешего он Георгия носит.

— Ты знаешь, — у Александра Ярославовича, как у саблезубого тигра взгляд стал хищным, острым. — Мы с тобой сейчас и сходим к Гедеону.

— Почему бы и нет. — улыбнулся подполковник, — лучше сейчас, а то вечером у меня свиданка с Евгенией свет Трофимовной. — он подмигнул мне, и добавил, — Ростислав, ты только наградной документ не теряй, и сделай справку, что ты жив, так, на всякий случай.

— Хорошая идея. — одобрил Ерастов. — Туров, сегодня обязательно пообщаемся на эту тему, я напишу тебе.

И они исчезли за парадной дверью штаба, а я, немного ошарашенный прошедшим разговором, хотел направиться в пансион, но был отвлечён сигналом на инфопланшете.

Фух, обычное сообщение, что меня упомянули в одном из армейских пабликов. Так, что у нас здесь? Ага, Феймахер создал группу, и хвастается всем, что отделение мертвецов получило свои посмертные награды: медаль за отвагу, и ордена святой Анны четвёртой степени. Комментариев пока немного, в основном наши отписываются, что очень рады и испытывают неземной восторг.

Так, что там мне сказал Серафим? То и напишем:

— Наградные документы иметь при себе, сделать справку о том, что живы, и вообще, паблик удалить, нечего увеличивать концентрацию глупости.

Дом встретил меня порхающей по ступенькам лирой в летнем, под цвет глаз зелёном сарафане.

— Ростик, — она слетела вниз, и повисла на мне, обнимая за шею, и быстро целуя. — Я разобрала твои вещи, форму погладила, покупки сделала, Варенька спит, Ирина Викторовна просила заглянуть на кухню, а потом я сразу вернусь в комнату, скоро обед. — она спрыгнула с меня, и исчезла в столовой.

Вот так вот, столь насыщенный день, а только утро прошло, что же будет дальше?

Я поднялся на второй этаж в нашу квартирку, и, хотел было устроить мозговой штурм с учётом новой информации, но залип, любуясь спящей в новой кроватке Варенькой.

— Через час кушать пойдём. — несмотря на увлекательное занятие, возвращение Лиры не стало для меня сюрпризом, поисковую технику, никто не отменял.

Любимая встала рядом, прижавшись ко мне, и взяв за руку.

— Правда, она чудо? — шептала моя лебёдушка, наблюдая, как сопит наша доченька.

— Не то слово. — улыбался я ей в ушко, обнимая за плечи.

— Пойдём в другую комнату, Ростик. — Лира увлекла меня за собой, и тут же, как только закрылась дверь, обернулась. — Ростислав, — начала она притворно строгим тоном, — чем ты тут без меня занимался, что шастал голым по коридорам, а в твоих вещах я нашла камасутру? Да ещё и три дэ.

Ох! Когда же уже закончится этот день?

— Милая, это не то, о чём ты подумала. — начал я стандартными фразами, другое в голову и не лезло.

— А о чём я подумала? — она грозно прищурила глаза, едва сдерживая задорную улыбку.

— Это для тренировок всё, и из-за них. — надо говорить правду, и ничего кроме неё. — И не голый я был, а в полотенце, после мед. Капсулы, а книга — это подготовка по владению силы.

— Ну вот. — вздохнула Лира, — а я думала, что ты к нашей встрече готовишься.

— Да я….

— Ростик, — она прижалась ко мне, и стала быстро целовать. — Я же шучу, ну что ты! А хочешь — она отпрыгнула в сторону, и игриво улыбнулась, — я покажу тебе свои покупки?

— Хочу. — принял я её игру, позволяя себе расслабиться, чувствуя, как напряжение последних встреч и разговоров меня отпускает, и ему на смену приходит Лирин задор.

Я уселся на кровать, и принялся ждать.

— А вот и я. — она вернулась через пять….

Как будто кожаные, но совсем из другого, современного материала, красные, даже алые чулки до верхней половины стройных, упругих бёдер, такие же перчатки на руках, изящные, тонкие, алая помада на губах, и футуристический виртуальный шлем на голове только акцентировали моё внимание на отсутствии одежды на любимой, кроме тонкого, почти ничего не скрывающего, нижнего белья светлых тонов, которое подчёркивало красоту и притяжение её золотистой, слегка смуглой кожи.