Побочный эффект - Олег Георгиевич Чудинов
Лифт в доме был скоростным, но время в нем сейчас тянулось очень долго. Шепард нервно постукивала пальцем по стенке. В голове калейдоскопом мелькали мысли. Коммандер одновременно просчитывала свои следующие шаги и материла Дана.
— Какого черта он творит?! — наконец не выдержала Джейн, от души саданув по металлу кабинки.
— Шепард, — осторожно обратилась к коммандеру Тали, — он болен. Кажется, все начали забывать об этом, но у него проблемы с головой. Очень серьезные проблемы.
— Он хорошо притворяется нормальным, — рассержено бросила Шепард.
— Я слежу, чтоб он принимал весь комплекс необходимых препаратов, — вздохнув, сказала Тали, — но это не панацея. Я только в общих чертах представляю, как проходит воспитание кварианцев с синдромом Авенира, и какие им закладывают установки, но могу сказать точно одно. Дан не должен был никогда покидать Флот. И то, что было бы полезно на корабле, не всегда является таковым в открытом мире.
— Посажу его под арест! — жестко высказалась Шепард. — И никаких больше боевых выходов с ним!
Тали промолчала. Ее такой расклад устроил бы целиком и полностью.
Догнать Дана на лифте тоже не получилось. Как ни странно, его даже телохранители Диггенса не смогли толком задержать. Когда Шепард, на всякий случай увеличив мощность своего биотического барьера, выглянула в коридор, на который ее поднял лифт, то увидела четыре распластанных тела.
Хотя, если задуматься, то эти парни поступили очень глупо, собравшись вместе и решив остановить биотика в коридоре. Фойе перед лифтом было просторным, но замкнутым пространством, в котором из укрытий были только четыре кадки с пальмами. Для самой Шепард здесь раскидать четырех амбалов не составило бы труда. Биотического барьера хватило бы, чтоб преодолеть три метра хоть под огнем штурмовых винтовок, а для того, чтоб в упор расстрелять четырех людей уже много ума не надо. Кинетические щиты не родные барьеры, они вплотную к телу не прилегают. Достаточно упереть дуло в тело и вжать гашетку, а потом молиться, чтоб оружие не разорвало в руках.
В девяносто пяти процентах случаев поле эффекта массы на разгонной рельсе ускорителя массы деформирует поле кинетического щита, позволяя утяжеленной пуле преодолеть сопротивление защиты. Но остаются еще пять процентов, когда щит все же срабатывает и стрелок имеет все шансы остаться без руки.
Наскоро проверив состояние телохранителей, Шепард поняла, что Дан пошел по еще более легкому пути. Кулаки-то кинетические щиты тоже не останавливают. Правда Джейн привыкла, что этой слабостью обычно пользуются только кроганы. Но тут это сделал кварианец. Людей он вывел из строя используя только удары руками. Или ногами. Тут понять с ходу не получилось, потому что сила ударов была просто нечеловеческой. Амортизирующий слой брони банально не справился с силой удара, который вышел больше, чем при попадании пули. Инструментрон успел зафиксировать заброневые травмы средней тяжести: трещины в ребрах, разрывы тканей внутренних органов, небольшие кровотечения, сотрясение мозга. Люди были живы, но те, кто был в сознании, чувствовали себя паршиво.
— Туда! Туда эта нелюдь пошла! — услышала Шепард возбужденный крик.
Обернувшись на звук, она увидела выглянувшего из-за угла мужчину. Типичный представитель колониальной части человечества: темная кожа, вполне различимый эпикантус, карие глаза, каштановые прямые волосы. Метис в первом поколении, или даже во втором. Кажется, колония на Терра Нове была основана как раз год спустя после подписания устава Альянса Систем, за два года до рождения самой Джейн. И набор колонистов шел согласно новому регламенту: каждому государству была выдана квота, чтоб ни одна раса или национальность не преобладала в населении новой планеты. Все ради стабильности и толерантности.
Эта мысль промелькнула в голове Шепард за доли секунды, но сам объект ее размышлений все равно оказался быстрее. То есть он скрылся за углом даже быстрее, чем выскочил из-за него. А всего-то и стоило Тали выйти из лифта вслед за Шепард.
Н-да, наверно, в социальной политике Альянса все-таки не все гладко, а именно в той части, которая направлена на подавление расизма и межэтнической напряженности.
Впрочем, главное, незваный помощник помог сориентироваться и указал направление, остальное уже не ее проблемы. Хотя Шепард, наверно, могла бы обойтись и без чужих подсказок. Не так много было квартир на последних этажах дома, да и путь Дана было легко отследить по запаху горелой электроники, грудам лома, в которые превратились охранные дроны, и телам охранников. И вишенкой на торте была смятая бронированная плита на входе в сам пентхаус.
Многослойная тяжелая створка была скручена и вмята в пол. По ее массиву зигзагами вились линии изломов. Тут явно постаралась либо Сингулярность, либо Деформация.
В пентхаусе было тихо. Шепард не услышала звуков выстрелов, хотя, учитывая количество охраны, их можно было ожидать. Только негромко завывал ветер в выбитом окне на втором этаже, да доносился из него же отдаленный гул города.
Тихо вздохнув, Шепад, уже не торопясь, двинулась вперед, стараясь сориентироваться на месте по памяти. Она не так много успела рассмотреть с помощью дрона Тали, но тут, в принципе, заблудиться сложно. Первый этаж пентхауса Кристофа Диггенса представлял из себя просторный прямоугольный зал, окруженный розовыми мраморными колоннами. Здесь хозяин решил устроить себе оранжерею: множество растений, искусственный водопад, пение птиц из скрытых динамиков, влажный воздух, насыщенный ароматом цветов. Над этой оранжереей нависал второй этаж апартаментов. Пол его стоял на тех самых мраморных колоннах, образуя крытую галерею по периметру оранжереи. Именно туда Шепард и направилась. На самом деле просто идеальное место, чтоб остановить одного зарвавшегося биотика. Подавить его огнем со всех сторон — что может быть проще? Но охрана была только снаружи.
Джейн не знала, постоянно первый этаж этого пентхауса имел нынешний вид, или его хозяин иногда все же имел совесть скрывать свои тайные пристрастия, но сейчас в полумраке галереи Шепард имела сомнительное удовольствие наблюдать однотипные камеры, подсвеченные приглушенным светом. Три из четырех стен этих камер были обиты мягким войлоком, одна, выходящая на галерею, была забрана прозрачным пластиком. И эти гостевые комнаты радушный хозяин, мистер Диггенс, не оставлял пустыми.
В первой камере Шепард увидела девушку. Белокожая голубоглазая длинноволосая блондинка в белом платье, прилипнув к стеклу, проводила взглядом Джейн,
