Эрик Браун - Полутьма
Тен Ли оторвалась от Беннетта и посмотрела ему в лицо:
— Тканый экран у тебя, Джошуа?
— Он у Гулки. Его сейчас изучают.
— Я хочу найти подземные пещеры, — проговорила Тен Ли, глядя куда-то сквозь Беннетта. — Я хочу узнать, существуют древние или нет.
Беннетт подошел к кровати и уложил Маккендрика на подушки. Магнат за эти восемь месяцев постарел лет на десять. Кожа, обтянувшая выступающие скулы, казалась восковой. От старика остались кожа да кости — но духом он явно не пал.
— Молодец Джошуа! сказал он. — Ты не представляешь, как я горжусь тобой.
— Ты, наверное, заждался, Мак.
— Заждался? Это мягко сказано! — рассмеялся старик. — У меня такое чувство, что тебя не было лет сто. А кроме того, я пытался внушить себе, что ты можешь и не найти эту проклятую штуковину. — Голос Маккендрика остался таким же энергичным, как был. — Расскажи мне все!
Тен Ли подошла к ним и села на кровать напротив Беннетта.
— Как ты нашел тканый экран, Джошуа? — спросила она.
Беннетт глянул на Маккендрика:
— Честно говоря, я даже не знаю, с чего начать. Мак! Я хочу, чтобы ты встретился кое с кем. Она расскажет тебе о тканом экране лучше, чем я.
Маккендрик удивленно взглянул на него:
— О чем ты, Джош?
— Ему не вредно волноваться? — спросил Беннетт у Тен Ли. — Это будет для него большим потрясением.
— Он крепок, как бык, — сказала Тен Ли, взяв старика за руку.
— В чем дело, Джош? — нетерпеливо спросил Маккендрик.
— Одну минутку.
Беннетт встал и вышел за дверь, но Раны на веранде не было. Она стояла Метрах в десяти, на лиловой лужайке, глядя на высокие горные пики и на волшебный вид Заутрени над головой. Беннетт спустился с веранды, подошел к Ране и тронул ее за руку:
— Рана!
Девушка повернулась к нему, и Беннетт увидел слезы у нее на глазах.
— Все это так неожиданно, — сказала она. — Прошло столько лет… Мы с ним стали чужими.
— Он твой отец, — мягко проговорил Беннетт. — Вам с ним пора заново узнать друг друга.
— У нас осталось очень мало времени, Джош.
— Тем более тебе надо увидеться с ним и сказать все, что накопилось в душе.
— Ты прав, — улыбнулась Рана. — Но это не так-то просто… Ладно.
Она глубоко вздохнула и кивнула:
— Пойдем.
Они пошли к коттеджу и поднялись по ступенькам в комнату. Рана, крепко сжимая от волнения кулаки, подошла к кровати, на которой лежал ее отец. Маккендрик оторвал голову от подушки, удивленно глядя; на нее.
Рана подвинула к кровати стул и села. Тен Ли встала и подошла к Беннетту, почувствовав, что этих двоих нужно оставить наедине.
Маккендрик, не отрываясь, смотрел на юную индуску, а потом, словно пытаясь найти подтверждение своей догадке, перевел взгляд на Беннетта:
— Это правда, Джош?
Рана взяла отца за руку, поднесла ее к губам и поцеловала костлявые пальцы.
— Мне так много надо сказать тебе, отец! Я только не знаю — как…
— Сита? — обессиленно прошептал Маккендрик. — Это правда ты, Сита?
Сита поднесла его руку к своему лбу.
— Это я, — сказала она. — Сита.
Беннетт глянул на Тен Ли. Они тихонечко вышли из коттеджа и седина крыльцо. Беннетт принялся рассказывать Тен Ли обо всем, что ему пришлось пережить с того момента, когда он расстался с повстанцами и улетел на «кобре» с Полутьмы.
Газовый гигант вращался над головой, нависая над долиной своим необъятным кремовым подбрюшьем и заливая ее лучезарным сиянием. Какая-то женщина принесла Им кофе и тарелки с хлебом и сыром, а затем тихо удалилась, чтобы не мешать им беседовать. Тен Ли слушала с бесстрастным выражением лица. За время их знакомства Беннетт проникся искренним уважением к этой странной женщине, хотя и не мог поручиться, что понимает ее.
Наконец, после долгого молчания, Тен Ли проговорила:
— В том, что Сита Маккендрик увиделась с отцом, есть какая-то завершенность. Словно так им было предназначено судьбой.
— А ты как? — улыбнулся Беннетт. — У тебя все в порядке?
Тен Ли бросила на него быстрый взгляд. У Беннетта снова возникло чувство, что ее раздражает его пристрастие к светской болтовне.
— Я соединилась с сущим, — ответила она, вызвав у Беннетта невольную улыбку. — Так что меня тоже привела сюда судьба.
К коттеджу подошли Ганс Гулка, Мириам Джеймс и несколько других повстанцев.
— Мне кажется, мы нашли вход! — крикнул Гулка, размахивая картой.
Он расстелил карту на полу веранды. На контурное изображение западных гор была нанесена жирная красная линия.
— Мы сейчас вот здесь, — сказал Гулка, показав на изображение долины. — Эта линия обозначает маршрут, по которому шел Кино со своими спутниками. Как видите, он очень извилистый и тянется на триста километров от точки, расположенной в десяти километрах отсюда. А здесь, — Гулка ткнул массивным указательным пальцем в красную точку на западной оконечности карты, — находится вход — на самом краю ущелья, под утесом.
— Я смогу посадить там «кобру»? Гулка еще раз ткнул пальцем в карту:
— Метрах в ста от входа. Мы можем сесть там и пройти до пещеры пешком. Я уже велел подготовить запасы пищи и воды.
— Когда ты хочешь отправиться туда? — спросил Беннетт.
— Мы были готовы уже несколько месяцев назад, — откликнулся Гулка. — Так что все зависит от тебя. Ты готов выступить немедленно?
— А чего ждать?
Гулка сложил карту и протянул ее Беннетту:
— Отлично! Я скажу, чтобы продукты загрузили на борт. Мы будем готовы через десять минут.
Беннетт вернулся в комнату. Рана сидела на кровати возле отца, держа его за руку. Услышав шаги, она умолкла, посмотрела на Беннетта и улыбнулась.
— Извините, что прервал ваш разговор, но мы практически готовы. Возле входа в пещеру есть ущелье, Мак. Я могу посадить там «кобру», а оттуда пойдем пешком.
Маккендрик посмотрел на дочь, потом снова на Беннетта:
Мы можем взять Ситу? Я хочу, чтобы она была вместе со мной.
— Конечно, — отозвался Беннетт. Маккендрик закрыл глаза и пробормотал:
— Вот и хорошо, Сита.
Беннетт и Тен Ли вернулись на корабль. Вскоре к ним присоединились Маккендрик с Ситой. Старик шел медленно и осторожно, опираясь на руку дочери.
Гулка со своей командой грузили на борт рюкзаки и теплую одежду. Толпа, окружившая «кобру», молча наблюдала за приготовлениями к полету. Пристегнувшись к пилотскому креслу, Беннетт глянул через иллюминатор на лица повстанцев. В их суровых чертах, ожесточившихся за годы безнадежных сражений, сейчас ясно проглядывал проблеск надежды.
Тен Ли зачитала с карты координаты, и Беннетт ввел их в бортовой компьютер. Пять минут спустя они были готовы к взлету.
В кабину управления зашел Гулка:
— Провизия на борту, Джош. Мак с Ситой в отсеке с криогенными камерами. Так что мы готовы, ты только скажи.
Беннетт задраил люк и посмотрел на Тен Ли. Она внимательно глядела на него из-под круглого шлема: — Я готова, Джошуа.
— Держись, Ганс! — сказал Беннетт и нажал на кнопку. Двигатели взревели. Из сопла вырвался горящий столб.
Толпа, собравшаяся на лиловой лужайке, отпрянула назад. Беннетт развернул «кобру» вдоль оси, нацеливая ее на запад, и звездолет поднялся ввысь, взмыв над горами.
«Кобра» летела запрограммированным курсом. В боковом
иллюминаторе, буквально в нескольких километрах от корабля, медленно проплывали холодные серые скалы.
Беннетт взглянул на Тен Ли, погруженную в изучение цифр, мелькавших у нее на экране. Гулка, сидевший в инженерском кресле, вцепился руками в ремни, глядя в иллюминатор с выражением благоговения и тревоги.
Через полчаса «кобра» замедлила ход. Внизу, между двумя заснеженными горными грядами, показалось ущелье, доже покрытое нетронутой снежной мантией, Переливающейся в свете газового гиганта.
— Вход справа, под утесом, — показал Гулка.
— Я постараюсь посадить «кобру» как можно ближе, — отозвался Беннетт.
Он перешёл на ручное управление, снизил скорость й направил «кобру» к скале. Метрах в двадцати от нее Беннетт включил вертикальные двигатели, постепенно снижаясь в ущелье.
— Там поверхность идет под уклон, — предупредил он. — Ганс! Скажи Ране с Маком, что мы будем садиться, пускай пристегнут ремни.
Серые скалы, окружавшие «кобру», росли на глазах. Звездолет сел, накренился и застыл под углом в пятнадцать градусов. Беннетт вырубил двигатели. Взвыв напоследок, они смолкли. Беннетт посмотрел через иллюминатор на утес, нависающий в двухстах метрах над ущельем, запорошенным глубоким нетронутым снегом.
Следующие полчаса команда готовилась к экспедиции. Гулка раздал теплые штаны, куртки с подогревом, фонарики и рюкзаки с запасами продуктов и воды. Одевшись, Беннетт тут же вспотел и открыл люк, чтобы впустить морозный воздух. Маккендрик с дочерью вышли из отсека, укутанные до неузнаваемости.
