Уильям Дитц - Имперская награда
Увидев изумление на их лицах, она рассмеялась:
— Не вините меня, вы сами подсказали мне эту мысль. Прослушав запись, которую вы отправили на шлюпке, я решила, что все это так драматично! Вы только подумайте, через сотни лет после всех этих событий появляется сообщение о давно исчезнувшем принце, сестра которого отобрала у него трон! Людям это понравится! Историки просто с ума сойдут! Я стану еще знаменитее! Короче, мне так это понравилось, что я чуть было сразу же не отпустила шлюпку с твоим, братец, посланием.
Клавдия замолчала, словно бы сожалея о такой опрометчивости.
— Но потом я поняла, как это будет эгоистично. Ты, конечно, предпочел бы доставить сообщение лично! Правда, путешествие займет несколько сотен лет, но я решила, что ты не будешь возражать. Сообщение всегда кажется правдивым, если доставляешь его сам!
Алекс грустно покачал головой:
— Неудивительно, что отец завещал трон мне. Ты же больна! Ее глаза блеснули холодным огнем, а с лица схлынула краска.
— Больна? Ты называешь меня больной? Да ты… Неожиданно раздался приглушенный звук далекого взрыва. Весь корабль затрясся как одержимый, но Мак-Кейд ждал и был готов к этому. Падая, он ухитрился повалить двух морпехов. Какая-то часть его мозга расслышала вой аварийных сирен, он понял, что взрыв нанес большой ущерб посадочной площадке «Нептуна», и понадеялся, что это на некоторое время отвлечет команду. Взрыв произошел на полчаса позже ожидаемого. «Но, — подумал охотник, нанося одному из морпехов удар ногой в голову, — диверсионные взрывы — это все-таки не самая точная наука!»
Мак-Кейд поднял голову и увидел, как Рико, опустив голову, с разбега ударил морского пехотинца в живот и упал сам, получив удар прикладом.
А Фил вошел в свой режим максимального форсажа. Разорвав две пары наручников так легко, словно это были игрушки из дешевой пластмассы, он черным вихрем налетел на охранников Клавдии.
После взрыва те пришли в замешательство и, наверное, поэтому не приняли всерьез атаку Фила, чувствуя себя в полной безопасности в своих доспехах. Действительно, ну что могло им сделать это косматое чучело? Но когда они оценили его способности, было уже поздно. Фил рвал их доспехи, как алюминиевую фольгу. Потом в дело вступали острые когти из сверхпрочной стали, которые кромсали плоть и дробили кости, не зная пощады. Когда же морпехи попытались оказать сопротивление, выяснилось, что они не могут стоять, скользя и падая в лужах собственной крови. Но даже умирая, они не могли поверить в происходящее. Этого просто не может быть! Какому чудовищу по силам разорвать их броню голыми руками?
Однако и Фил не избежал ранений. Вскоре его кровь из десятка ран смешалась с кровью поверженных охранников.
Клавдия бросилась к выходу. Она бежала к открытому люку, а на ее лице застыло выражение отчаяния и испуга. Принцесса только что считала себя неуязвимой, абсолютно неприкосновенной, но легкость, с которой Фил уничтожил охранников, потрясла ее до глубины души.
Мак-Кейд выругался: сейчас Клавдия уйдет! В отчаянии он ударил морского пехотинца в нос основанием ладони и моментально убил его, вдавив хрящ в мозг. Потом он попытался встать, но уже понял, что не успеет. Единственным препятствием между люком и принцессой оставался измученный, но несломленный Свонсон-Пирс. Взрыв бросил леди Линни на пол, но благодаря какому-то чуду, а может, собственному упрямству и гордости офицер устоял. Огромным усилием воли контрадмирал смог поднять голову и улыбнулся Клавдии, падая ей под ноги.
Она споткнулась о его тело, заскользила по мокрому от крови полу и упала, ударившись о большой музыкальный центр. Раньше чем принцесса пришла в себя, ее брат подскочил к ней и так стиснул ей шею ногами, что глаза женщины выкатились из орбит, а лицо посинело.
— Алекс! — закричал Мак-Кейд, но тот уже отпустил Клавдию.
— Стоять!
Все оборвалось в душе охотника, когда из люка вышла капитан Квит, держа в каждой руке по бластеру, и ее сопровождала группа хорошо вооруженных членов команды корабля. За ними в кают-компанию вбежали доктор и несколько санитаров; они сразу же принялись осматривать раненых.
Фил застыл, как и было приказано, но это уже не имело значения, потому что к тому времени все морские пехотинцы были либо убиты, либо ранены.
— Встать! — приказала Квит. Мак-Кейд попытался выполнить команду, но вдруг понял, что капитан даже не смотрит на него. Ее бластеры были направлены на Клавдию.
Лицо принцессы выражало недоверие, когда с помощью одного из медиков ей удалось встать. Она поднесла руки к горлу и прохрипела:
— Что это значит, капитан Квит? Как вы осмеливаетесь приказывать мне! Эй, ты! — указала она трясущейся рукой на главстаршину, стоявшего позади Квит. — Я приказываю тебе арестовать капитана Квит за нарушение субординации. Заприте ее в каюте!
Старшина, худощавый молодой человек по имени Листер, даже не шевельнулся, его пистолет не сдвинулся ни на дюйм и все так же был направлен в грудь Клавдии. На какое-то мгновение воцарилась абсолютная тишина. Принцесса замерла, опустив глаза к полу и сжав губы в тонкую линию.
Квит вопросительно взглянула на Александра:
— Сэр?
Алекс кивнул.
Повернувшись к Листеру, Квит приказала:
— Заприте принцессу в ее каюте, старшина. Без моего разрешения туда никого не впускать и не выпускать!
Главный старшина кивнул и приглашающе повел бластером. Клавдия повиновалась и без единого слова пошла к люку. Когда последний из ее конвоиров исчез из виду, Квит повернулась, встала по стойке «смирно» и отрапортовала:
— Капитан Эдит Квит, командир имперского крейсера «Нептун» к вашим услугам, сэр!
Алекс улыбнулся:
— Вольно, капитан! Спасибо вам.
Она подчинилась с мыслью, что с людьми принц общается гораздо лучше Клавдии. Вот уже несколько месяцев капитан Квит работала на Свонсон-Пирса и передавала ему информацию, однако надеялась, что никогда не вступит в открытое столкновение с принцессой. Команда корабля согласилась выступить против Клавдии только в том случае, если будет найден Александр. Но постепенно стало ясно, что принцесса пойдет даже на убийство законного наследника, лишь бы сесть на трон. Когда был раскрыт заговор Свонсон-Пирса и леди Линни, капитану Квит пришлось самой принимать решение. Как ни странно, но когда контр-адмирал больше не смог направлять ее действия, та самая подготовка в академии, на которой так зациклилась Клавдия, подсказала Эдит Квит верный ответ. По иронии судьбы это был ответ деда принцессы, его вдалбливали в голову каждого курсанта: «Высшей обязанностью офицера является служба на благо Империи даже ценой собственной жизни». Вспомнив эти слова, капитан Квит почувствовала облегчение и отправилась наводить порядок на корабле. Повреждения были значительными, и это ее злило, но что она могла сделать? Пререкания с Императором по данному поводу не принесут ее карьере никакой пользы. Идя по коридору, Квит улыбнулась; это случалось с ней очень редко, и поэтому она до смерти перепугала проходящего мимо техника, которому стало страшно от того, что эта улыбка предназначалась ему.
Алекс собрался с духом и оглядел кают-компанию. За победу было заплачено слишком дорого. Кают-компания больше походила на лавку мясника. Повсюду валялись трупы изувеченных солдат. Как ни печально, они погибли, защищая Империю. Отныне — его Империю. И эти солдаты теперь тоже были из его Армии. Ничего не зная о материях высшей политики, они просто выполняли свой долг по отношению к Клавдии, как выполняли бы его по отношению к нему. Конечно, если бы не Фил, Рико и Мак-Кейд, те же самые морские пехотинцы успешно посадили бы его в старую спасательную шлюпку и послали умирать в космос. Он вздохнул. Как все это глупо!
Мак-Кейд и Рико помогли двум медикам положить Фила на носилки. Синтезированный представитель рода человеческого потерял сознание. Форсированный режим многократно увеличивал его силы, но он же истощал и энергию Фила, особенно при большой потере крови. Теперь он будет спать очень долго, не меньше шестнадцати часов. Тем временем остальные раненые уже были погружены на носилки-автоматы, а наиболее сильно пострадавших немедленно отправили в госпиталь. Когда Фила увезли, Рико пошел следом, чтобы убедиться, что тому будет обеспечен должный уход. Мак-Кейд посмотрел ему вслед. Он знал, что ему следовало бы пожалеть ни в чем не повинных солдат, но ничего подобного он не чувствовал. Охотник просто был чертовски рад, что его друзья остались живы.
Когда последние носилки покинули кают-компанию, Алекс заметил леди Линни. Ее носилки-автомат скользили по люку, сопровождаемые молодым и довольно полным врачом.
— Линни! — крикнул принц Александр и бросился к носилкам. От одного взгляда на нее у него защемило сердце, и он невольно воскликнул:
