Роберт Сойер - Старплекс
— И что же нам делать? — спросил Кейт.
— Во-первых, — сказал Яг, — нужно дать ему тень — построить отражающий зонтик из фольги и разместить его между темнянином и звездой.
— Наша нанотехническая лаборатория сможет такое сделать? — спросил Кейт. — В обычное время я бы сделал заказ на Новом Пекине, и нам бы его доставили через стяжку Тау Кита, но я только что оттуда и видел, какой там царит разгром.
Подал голос молодой индеец, занимавший консоль внутренних операций.
— Надо проконсультироваться с Лианной, — сказал он, — но мне кажется, что мы такое потянем. Хотя работа будет не из лёгких. Зонтик будет размером больше ста тысяч километров. Даже если сделать его толщиной в одну молекулу, на всё понадобится очень много сырья.
— Тогда начинайте работы, — сказал Кейт. — Когда ждать?
— Шесть часов, если всё пойдёт хорошо, — ответил индеец. — Двенадцать, если плохо.
— Ладно, допустим, мы прикрыли ребёнка от солнца, что дальше? — спросила Рисса. — Он по-прежнему застрял на низкой орбите.
Кейт взглянул на Яга.
— А мы не могли бы использовать зонтик как солнечный парус, чтобы солнечный ветер отталкивал бы темнянина от звезды?
Яг фыркнул.
— Десять в тридцать седьмой килограмм? Без шансов.
— Ладно, тогда так, — сказал Кейт. — Что если мы защитим темнянина силовым полем или ещё чем, а потом взорвём звезду, чтобы она стала новой…
Лай Яга перешёл в стаккато — валдахудский смех.
— У вас необузданное воображение, Лансинг. Да, существуют теоретические работы по контролируемым взрывам новых — я сам вёл исследования в этой области — но никакой щит не сможет никого защитить от такого взрыва на расстоянии всего сорока миллионов километров.
Кейт не сдавался.
— Ладно, а как такая идея: что если мы направим звезды в стяжку. Когда она пройдёт, её тяготение исчезнет, и ребёнок освободится.
— Звезда движется от стяжки, а не к ней, — напомнил Яг. — Мы не умеем двигать стяжки, а если бы у нас достало сил, чтобы повернуть вспять звезду, то уж снять объект размером с Юпитер с её орбиты труда бы не составило. Но у нас таких сил нет. — Яг окинул взглядом мостик. — Какие-нибудь ещё блестящие идеи?
— Да, — сказал Кейт. Он посмотрел прямо в лицо Ягу. — Да, есть ещё идея!
* * *Когда Кейт закончил говорить, Яг какое-то время стоял с открытым ртом, выставив на обозрение сине-белые прозрачные зубные пластины. Наконец, он пролаял несколько обескураженным голосом:
— Я… я знаю, что такие вещи возможны, но никто никогда не пробовал применять их к объектам такого масштаба.
Кейт кивнул.
— Это понятно. Но если у вас нет лучшего предложения…
— В принципе, — произнёс бруклинский голос Яга, — мы могли бы оставить темнянского детёныша на орбите вокруг звезды. Исходя из предположения, что он до сих пор жив, как только мы прикроем его зонтиком, он сможет, в теории, прожить всю свою оставшуюся жизнь, как бы велика она ни была, на низкой орбите вокруг звезды. Но если ваш план не сработает, темнянский ребёнок может погибнуть. — Голос Яга стал тише. — Я знаю, Лансинг, что здесь именно я всегда ищу славы, и, поскольку моя роль в том, что вы предлагаете, ключевая, то в случае успеха мне её достанется немало. Но вообще-то решение здесь принимать не нам. В нормальных условиях я бы рекомендовал попросить у… у пациента разрешения, прежде чем предпринимать что-либо настолько рискованное, но это невозможно из-за радиопомех. Поэтому я предлагаю сделать то, что в таких случаях делают и у нас, и у вас — спросить разрешения у ближайших родственников.
Кейт подумал, затем кивнул.
— Вы правы, разумеется. Я продолжаю думать только об удачном исходе, что если у нас всё получится, то это улучшит наши отношения с темнянами. Чёрт, иногда я настолько тупорыл…
— Ничего, — отозвался Яг, решив не принимать оговорку Кейта на свой счёт, — ходят слухи, у вас будет очень много времени для постижения мудрости.
* * *— «Старплекс» Кошачьему Глазу, — проговорил Кейт в микрофон. — «Старплекс» Кошачьему Глазу.
— Привет, «Старплекс». — Этот неуместный французский акцент: Кейт почти ожидал услышать «бонжур». — Спрашивать неправильно, но…
Кейт улыбнулся.
— Да, у нас есть новости о вашем ребёнке. Мы нашли его. Но он на низкой орбите вокруг голубой звезды. Самому ему не выбраться.
— Плохо, — сказал Кошачий Глаз. — Плохо.
Кейт кивнул.
— Но у нас есть план, который может — я повторяю, может — позволить нам спасти его.
— Хорошо, — сказал Кошачий Глаз.
— В плане присутствует доля риска.
— Измерьте.
Кейт взглянул на Яга, который пожал всеми плечами.
— Не могу, — ответил Кейт. — Мы никогда не делали такого с объектами настолько большими. В сущности, я лишь недавно узнал, что это теоретически возможно. Это может получиться, а может и нет — и у меня нет способа определить вероятность того или иного исхода.
— Лучшие идеи имеются?
— Нет. На самом деле, это наша единственная идея.
— Опишите план.
Кейт сделал это, насколько позволил ограниченный набор доступных ему темнянских слов.
— Трудно, — сказал Кошачий Глаз.
— Да.
На частоте Кошачьего Глаза воцарилась тишина, зато другие каналы взорвались активностью — темнянская община обсуждала ситуацию.
Наконец, Кошачий Глаз снова заговорил.
— Попытайтесь, но… но… двести восемнадцать минус один меньше чем двести семнадцать.
Кейт проглотил подступивший к горлу комок.
— Я знаю.
* * *«Вжик», пилотируемый китообразным физиком Дынезубом, и «Бутлегер» с Ягом и Длиннорылом на борту вернулись через стяжку в сектор пространства, где застрял темнянский малыш. Работая в тандеме, два корабля развернули молекулярной толщины солнечный зонтик. Смонтированные на краях зонтика реактивные электродвигатели толкали зонтик в сторону звезды, чтобы скомпенсировать давление солнечного ветра. Как только темнянин оказался в тени, температура его обращённой к звезде стороны начала быстро падать.
На следующем этапе через стяжку прошли 112 наскоро собранных буёв; каждый состоял из выпотрошенного корпуса ватсона со смонтированной внутри специальной аппаратурой. Два корабля, пользуясь буксировочными лучами, вывели буи на пересекающиеся орбиты вокруг темнянского малыша.
На один из своих вертикально ориентированных мониторов Яг вывел гиперпространственную схему местного гравитационного колодца со звездой на его дне. На таком близком расстоянии от звезды стенки колодца были почти вертикальны; заметное глазу уменьшение их крутизны начиналось чуть выше орбиты, на которой находился темнянин. Сам он создавал собственный, значительно меньший колодец.
Когда буи были расставлены по орбитам, «Вжик» вернулся к стяжке, а потом, не входя в неё, продолжил удаляться от звезды ещё в течение половины суток. В конце концов, все оказались выстроены в линию. На одном её кольце был «Бутлегер». Дальше находился ребёнок-темнянин. В сорока миллионах километров от него пылала голубая звезда. В трёхстах миллионах километров за звездой находилась стяжка, а ещё в миллиарде километров — «Вжик». Дынезуб теперь находился в семидесяти двух световых минутах от звезды, достаточно далеко, чтобы считать окрестное пространство в целом плоским.
— Готов? — хрюкнул Яг Длиннорылу, который занимал пилотажный бассейн «Бутлегера».
— Готов, — хрюкнул дельфин в ответ, тоже по-валдахудски.
Яг тронул клавишу, и сеть окружающих темнянского малыша буёв ожила. Каждый буй содержал генератор искусственной гравитации, питаемый энергией той самой звезды, тяготение которой он пытался преодолеть. Медленно, синхронно, буи увеличивали мощность, и также медленно на одной из крутых стен гравитационного колодца звезды начала формироваться выемка.
— Потихоньку, — шептал Яг, следя за гиперпространственной схемой. — Потихоньку.
Площадка продолжала выравниваться. Большие усилия были приложены к тому, чтобы не выровнять гравитационный колодец самого темнянина — ведь частицы, составляющие его тело, удерживаются вместе лишь его собственным тяготением, и если его подавить, темнянин лопнет, словно воздушный шарик.
Мощность буёв продолжала расти, а кривизна пространства уменьшаться, пока…
Пока дно выемки, выщербившей стенку колодца, не стало горизонтальным. Теперь пространство было плоским, словно темнянин парил в межзвёздном пространстве, а не накручивал витки в опасной близости от звезды.
— Изоляция завершена, — сказал Яг. — Теперь забираем его отсюда.
— Активация гиперпривода, — сказал Длиннорыл.
Антигравитационные буи находились на поверхности условной сферы, окружившей темнянина, но теперь, когда включились их собственные генераторы гиперпространственного поля, эта сфера перестала быть условной. Она стала зеркальной, словно капля ртути, парящая в невесомости. Не прошло и секунды, как сфера сжалась в точку и пропала.
