Больное сердце - Андрей Русланович Буторин
В мыслях и правда все выглядело довольно неплохо. А вот на деле… Сначала взбунтовались пассажиры. Все тот же кудрявый заявил вдруг:
– Зачем это нам возвращаться? Мы летим с тобой.
А другой, с царапиной во всю щеку, поддержал его:
– Конечно! Мы что, идиоты возвращаться? Там нас сразу почикают. И ты тоже не тяни – продырявь этого гада и почапали отсюда, а то те трое сейчас тоже будут здесь!
Тим почувствовал, как в голове зашевелил ножками «таракан». Старпом вспомнил про ментальный кнут. Сейчас нужно было срочно выбирать: либо не обращать на это внимания, но тогда Сапов все поймет, и играть уже придется ва-банк, до самого конца; либо притвориться, что ему больно и сдаться… Но это значило подставить людей. Впрочем, если он решит продолжить, то люди тоже пострадают – как бы еще не сильнее. Ведь тогда останется открытым люк на «Мадеме». Но даже если его догадаются закрыть, то ведь там тоже останется часть пассажиров – причем бо́льшая часть. Как с ним поступят пираты, которым уже не на что будет надеяться? Скорее всего, убьют. Впрочем, есть шанс, что и пощадят, рассчитывая на снисхождение за это властей.
Успев лишь подумать об остающихся на звездолете пассажирах, Тим услышал со стороны люка «Мадемы»:
– Шосин?.. Тимур! Это я, Робел. Не надо, Тимур…
Тим бросил взгляд на люк. По ту сторону стоял бледный парень, которого Тим узнал еще по первым звукам голоса. Кин Робел – его бывший сокурсник, оставивший учебу с полгода назад. К голове Кина приставил ствол лучемета угрюмый щетинистый боров, который сказал:
– Считаю до двух. Раз…
Тим застонал – от бессильной, жгучей досады. Но вышло удачно: Сапов подумал, что подействовал кнут.
Не оставалось ничего иного, как опустить лучемет. Нет, конечно, можно было наплевать на жизнь старого знакомого, других людей, и постараться довести до конца начатое или погибнуть самому. И погибнуть еще ладно… Но принесла бы ему радость победа, достигнутая такой ценой? Спасти свою жизнь, пожертвовав чужими. Нет, не принесла бы. Точно. До конца жизни он носил бы в душе горькую тяжесть. И такая жизнь, пусть и на свободе, показалась бы куда тягостнее рабства или тюрьмы. Это была бы внутренняя тюрьма, которая всегда с тобой, от которой никогда уже не избавиться.
– Бросай лучемет! – крикнул Сапов, продолжая держать свой наведенным на пассажиров звездолета.
Тим собрался бросить его под ноги, но старпом опередил:
– Сюда, ко мне бросай! И не вздумай выкручиваться!
Парень лишь скрипнул в бессильной злобе зубами и швырнул оружие к ногам Лерона. Было огромное желание кинуть его прямо в лицо, но Тим его подавил.
Старпом, не сводя взгляда с людей, присел и поднял второй лучемет, после чего выпрямился и качнул сразу двумя стволами:
– А ну, быстро вернулись на «Мадему»! – И сверкнул злобным взглядом на Тима: – Ты тоже, сопля! Это был твой последний выкрутас, запомни! За него ты мне потом ответишь, если доживешь. Но еще раз что-то подобное… – Он перевел взгляд на люк, где «боров» продолжал целиться в голову сокурсника Тима: – А ты чего там застрял? Где еще двое? Забирайте эти отбросы, а мне верните моего человека! Как он там, кстати? Живой?..
– Живой я… – отодвинув «борова», показался в люке Серш.
Он прижимал к затылку ладонь, и между пальцами алела кровь, казавшаяся особенно яркой на фоне бледного лица выкруталы. Перейдя в шлюз «Стрижа», он, слегка покачиваясь, побрел к старпому. Проходя мимо Тима, пират посмотрел на него с непонятным выражением во взгляде. Тиму даже показалось, что в нем было больше сожаления, чем злости. Хотя Серш, вероятно, сожалел, что не имеет возможности его прикончить.
Выбрался из люка и «боров». Подошел к Сапову, кивнул и пробурчал:
– Там уже не двое наших, один… Ну, это, как бы… Если без звона, то Гека эти того… Насмерть. Короче, я и Лис теперь заправляем. Ну, это, как бы. Понял, да?
– Да я-то понял, – злобно проскрежетал старпом «Авы». – А вот ты, мне интересно, понял, что вы учудили? – махнул он лучеметом на стоявших тесной кучкой в шлюзовой камере людей. – Как вы вообще могли это все допустить?
– А мы-то чего? – выкатил глаза «боров». – Если без звона, это же они закрутились!
– Они?!.. – раздувая ноздри, шумно задышал Сапов. – То есть, вы там просто так сидели? Прокатиться решили, да?.. В общем, слушай меня внимательно!.. Вот этот чмон, – вытянул он к Тиму лучемет, – этот борзый выкрут поведет вашу «Мадему». И меня не крутит, сколько вас там осталось – двое или десятеро, – но чтобы один все время был при нем и дышал ему в затылок. А второй пусть не сводит глаз с остальных, чтобы они опять у вас не «закрутились»! Или вам нравиться быть дохлыми?
– А чего сразу дохлыми? Ты, что ли, самый крутяк?
– Да ты еще и тупой, – вздохнул старпом. – Дохлым ты будешь не из-за меня, хотя мне уже этого хочется… Дохлым ты будешь, потому что вот они, – снова махнул он лучеметом на кучку пассажиров «Мадемы», – тоже очень сильно этого хотят. Даже сильнее меня. Просто помните об этом с Лисом до тех пор, пока не привезете их на Эстер.
– А потом?
– А потом можете забыть, разрешаю. Еще вопросы имеются? – И Лерон завопил вдруг так, что брызги слюны долетели даже до Тима: – Забирай людей и уматывай без звона в свое корыто, недоумок!!! Я сейчас закрою люк и отстыкуюсь! Если вы не успеете убраться и вылетите в космос – Вселенной это пойдет только на пользу!
Это был тот редкий случай, когда Тим был полностью согласен с Лероном Таминовичем Саповым. Правда, по его мнению, если бы компанию «борову» и незнакомому пока Лису составили при этом еще
