Елена Радзюкевич - Путь домой

Селету показалось, что он бежит по полю с голубой травой, широко раскинув руки. Воздух теплый, пахнет цветами. Совсем как дома.

«Вот ваш настоящий дом. Мы хотим помочь. Вреда не будет. Земляне вернутся совсем скоро, заберут всех нас и мы уйдем».

«Уйдете?» – в сознании жреца недоверие. Холодное, промозглое.

«Уйдем. Если вы так решите».

«Кто разбил Одиса?»

Вопрос, как острый удар.

«Я не видел кто» – ответ.

«Зато я видел».

И снова картины. Только теперь Аптон передавал их. Яма, страх. Стены в каплях воды, а дна нет. Вместо дна – холод. Почти лёд. Мертвый. Потом крышка сдвинута. Свет слепит глаза. Радость, облегчение. И разочарование. Но вся ночь впереди. И дед. Добрый, родной. Теплый. Можно прижаться. Шершавые руки касаются лица. Сухие губы целуют щеки. Они вдвоем. Звезды. Печальный рассказ. Про девочку, с соломенными волосами и глазами голубыми, как утреннее небо. И мальчишек… В одном Селет узнал себя… Неужели он такой маленький? День разворачивался в обратную сторону. Злые лица адалов. Руки тянутся к богу, крик, удар…

И все кончилось. Жрец стоял рядом с доктором, скрестив руки на груди. Ленси зашатался, словно потерял опору. Он упал бы, если бы стоявшие рядом туземцы не подхватили его. Селет присел у столба на корточки, ладони его были крепко прижаты к камню, голова опущена, волосы почти скрывали лицо. Никто не понял, что он делал. А он делал? Вдруг все это только померещилось ему? Он поднял голову и встретил ненавидящий взгляд жреца. Нет, не показалось. Аптон знает, кто разбил бога. Теперь знает.

Туземцы усадили доктора обратно на скамью. Он немного пришел в себя. Дыхание выровнялось, но лицо было влажным от пота. Жрец прошелся по площадке, контакт тоже не прошел для него бесследно.

– Человек не видел, – сказал жрец. – Кто разбил – не знает. Его не было здесь. Но он верит в то, что говорил. Что они могут увезти нас домой… Но это потом. Теперь ты веришь? – жрец обернулся к доктору, – что я могу знать?

Доктор не ответил и один из охранников подошел и встряхнул его.

– Итак, человек, ты веришь?

– Неважно во что я верю. Ты знаешь, что мальчик сделал это нечаянно. Нельзя наказывать за ошибку. Он мал еще, таких детей нельзя наказывать ни за что. У нас так, это наш закон.

– Он не ваш, – сказал жрец. – Он не человек.

– Тем более, – ответил доктор. – Тем более. Он наш гость. А к гостям отношение должно быть еще более мягким. Если вы собрались наказать кого-то – вы уже наказали. Ромис, тот парень, что остался в деревне. Кто вчера ударил его ножом? За что? У нас взрослые отвечают за детей. Ромис должен был следить за ними. Он не смог. Кто сможет уследить за детьми в лесу?

Денис слушал и думал, что вот уж кто здесь совсем не причем – так это Ромис. Идея последить за адалами была его… доктор сказал не вмешиваться, но как не вмешиваться если…

– Да уж, за ними не уследить, – сказал Арис.

Жрец взглянул на адала.

– Вы не разбивали, – сообщил он.

– Ну, наконец-то!

– Я верну вам свободу, – сказал жрец. – Уходите.

Арис и Литек переглянулись.

– Очень мудрое решение, – сказал Арис. – Но будет еще мудрее, если вы поверите нам о том, что замышляют земляне.

– Уходите, – повторил жрец.

Толпа расступилась, пропуская Ариса и Литек. Они шли быстро, боясь, как бы жрец не передумал. Арис оглянулся напоследок, и в глазах его отразилось злое торжество.

–Ты прав, человек, – сказал жрец. – Мы не наказываем детей за ошибки. Что ж, если выясниться, что он разбил Одиса случайно, а не из-за шалости, тогда… возможно я буду добр. Но не раньше.

Жрец направился к Селету.

– Вы убьете его! – доктор вскочил на ноги. – Не смейте!

– Подождите! – это закричала Трей и побежала в центр площадки за жрецом.

– Одис – не умер! Я знаю, где он! Я могу его вернуть!

– Вернуть? Одиса вернуть? – отдельные выкрики туземцев слились в единый гул.

– Пожалуйста! – Трей смотрела на жреца, умоляюще сложив руки. – Я скажу, где он, если…

– Если что?

– Если вы отпустите его, – она указала рукой на Селета.

– Говори.

– Вы отпустите?

– Говори, девочка. Твои слова должны быть интересными, чтобы я отпустил убийцу бога.

– Он не убийца! Ваш бог жив! Мы… то есть я, я одна спрятала его! Я покажу где, только не делайте ничего с Селетом.

– Если бог жив, мы должны спасти его! – закричали в толпе. –Пусть мальчишка идет! Одис важнее!

– Одис действительно важнее, – сказал Аптон. – Но что, если ты обманываешь, а?

– Нет, нет, нет! Я, правда, знаю! Это у водопада, там, в скалах! Я помню где! Я покажу! Он жив. Мы разговаривали с ним.

– Денис, это так? – спросил Ленси мальчика.

– Я не знаю, – шепотом ответил Денис. – Бог был, это компьютер. Он говорил с нами, а потом они его куда-то дели. А мне сказать не успели, потому что пришли туземцы.

«А возможно они и не собирались мне ничего говорить», – подумал мальчик.

Жрец ткнул пальцем в илльфи:

– Иди. Уходи совсем, можешь взять лодку.

– Нет, – покачал головой мальчик. – Я останусь.

– Уходи, Селет, пожалуйста! Спрячься в лесу! Я отдам им Одиса. Пусть забирают, но ты уходи!

Доктор встал со скамьи и вопросительно взглянул на жреца. Тот кивнул, и доктор подошел к детям.

– Трей, ты знаешь, где Одис? И что он жив?

– Знаю. И жив, – сказала она. – Я хотела рассказать вчера, но вы кричали, и я побоялась, правда. Я не знала, что делать, а сейчас знаю. Пусть берут своего бога, только пусть отпустят нас. Нас всех.

– Нет, – сказал жрец. Может идти только он. Остальные остаются.

– Я не пойду, – упрямо повторил Селет.

– Дайте мне минутку, – сказал доктор и наклонился к Трей. Он взял ее руки в свои, и так, чтобы слышала только девочка, сказал:

– Если ты знаешь, где бог, то покажи им. А мы подождем. Но если ты забыла или их обманешь, то…

– Нет! Я знаю-знаю. Вы говорили, что нужно время, ведь так?

– Так.

– Я покажу. А Селет пусть уйдет. Они убьют его, Одис прикажет.

Доктор встал, коснулся рукой головы Трей.

– Она отведет вас к богу.

Затем он подошел к илльфи.

– Я не пойду, – снова сказал мальчик.

Доктор взял его на руки и медленно пошел к скамье.

– Ты уйдешь. Это важно. Ты должен быть в лесу и наблюдать за лагерем. Только сделай так, чтобы адалы тебя не поймали. Это опасно, но ты сможешь, я знаю. Когда прилетит шаттл с корабля, ты должен немедленно привести их сюда. От этого будут зависеть наши жизни. Моя, Дениса и Трей.

Он опустил Селета на землю, присел рядом на корточки.

– Ты поможешь нам?

Селет кивнул.

– Тогда иди. Увидимся потом, когда все кончится.

Доктор встал и сказал жрецу:

– Он уйдет.

Селет взглянул на Трей, потом снова на доктора. Его губы шевельнулись, так, словно он что-то хотел сказать, но потом передумал. Селет опустил голову и медленно побрел к выходу из ущелья. Туземцы расступались перед ним. Кто-то ворчал, несколько человек прокричали проклятия.

Трей смотрела в спину Селета. Ее послушались! Сделали так, как сказала она. Это было невероятно! Как ей хватило смелости так разговаривать со жрецом? Требовать? Она поискала взглядом Ленси. Лицо у доктора было озабоченным. И правильно. Ведь еще ничего не кончилось!

– Что ж, – сказал Аптон, – беря Трей за руку повыше локтя. – Займемся теперь тобой. – Если ты обманула… ты об этом пожалеешь, – сказал жрец. – И они тоже пожалеют, – Аптон взглянул на доктора и Дениса.

– Я не обманываю, – сказала Трей. – Если хотите… можете проверить и меня, – сказала она и зажмурилась.

– Мы подождем, пока ты сходишь за Одисом, – ответил Аптон. – Если наш бог жив, то он и решит что делать с вами дальше. Он мудрее меня.

Глава 10. Длинный день

Через полчаса Трей и три туземца направились в пещеру. Двоих она знала – Хон и Ниил. Это они вели их через подземный тоннель вчера. Вчера? Кажется, прошел уже год с того момента, когда они были у водопада. Тогда казалось, что ничего страшнее и быть не может, чем не вернуться на корабль землян. Оказывается, может. Еще как может! Можно попасть в плен к туземцам. Но и это не самое страшное. Страшней всего, когда от тебя зависит чужая жизнь. Вдруг у нее ничего не выйдет? Вдруг Одиса кто-нибудь нашел? Вдруг он испортился там, без света, в пещерке, заложенной камнями? Ох, ведь нужно будет еще раз идти по подземелью! Но ничего. Она дойдет. И туда и обратно. Один раз она смогла и еще сможет.

Враждебный туман окутал его. Селет ни разу ни оглянулся, ни ускорил шага. А очень хотелось. Окружающие люди излучали волны ненависти. Если и были какие-то сочувствующие нотки, то они тонули в этой злобе, не достигая мальчика. Камни под ногами. Скалы, скалы, вот и озеро. Длинная холодная, о, еще какая холодная! полоса воды. Мертвая полоса. Но спокойная. Ненависти нет. Воде – все равно. И даже… Селет подошел к песчаному берегу, присел на корточки и, повинуясь необъяснимому желанию, опустил обе руки в воду. Холодная вода. Мир вокруг мальчика, расцвеченный грязными, туманными всполохами потускнел. Вода приняла весь сумбур, заполнявший его, причинявший боль, уменьшила его, заглушила. Селет зачерпнул воду и умыл лицо. Стало еще легче. Липкая паутина порвалась, позволяя теперь дышать свободно. Он снова зачерпнул воду, провел мокрыми руками по волосам, по лицу, стряхивая пыль. Захотелось полностью окунуться в воду – очиститься. Вот правильное слово. Так вот почему земляне так любят воду! Теперь понятно. Их эмоции, ненависть – разрушают. А вода помогает смыть. И будет спокойно. Но холодно. Вот бы сейчас оказаться на Орионе, у моря – там вода была теплая! Когда он был там – купаться не было нужды. Никто его там так не ненавидел! Сейчас, окажись он у моря, Селет окунулся бы с головой. Вот Трей бы удивилась, увидев, что он сам, добровольно лезет в воду…