Джон Иствуд - Космические скитальцы
— Ты обманул, — сказал Солштрих уже без улыбки. — Вот это действительно нечестно.
— Ты не отпустишь нас? — спросил Сол.
— Олимпийские игры продолжаются. Все зависит от вас, — развел руками Солштрих. — Желаю удачи. И победить в будущем времени. Ха-ха-ха…
В тот же миг корабль умер. Свет погас, баки были пусты…
Глава 33
От любви до ненависти и обратно
— Если и ты проиграешь, — с грустью сказал Мэту Сол, — у нас останется только два шанса. Я и Лина.
— Один, — поправил Мэт. — Лине я играть не позволю.
Правила, обговоренные высокими соревнующимися сторонами в этом виде спорта, выглядели таким образом: двойник Мэта должен был прийти к Лине и убедить выйти за нее замуж. Если Лина соглашалась на это предложение — Мэт проигрывал поединок. Если же она отказывалась, наступала очередь Мэтью быть женихом.
Лина, естественно, ничего об этом соревновании знать не знала. Опыт проводился, что называется, в чистом виде.
— Как это это дурно попахивает, — сказал старик Сол. — Этим играть нельзя.
— А я и не собираюсь играть, — сказал Фишка. — Я действительно хочу на ней жениться.
Первым выступать выпало Фантому по жребию, к которому Мэт отнесся весьма пренебрежительно, легкомысленно полагая, что Лина сразу почувствует подмену и весь поединок превратится в фарс. Но, увидев соперника, призадумался и занервничал.
Фантом был выполнен столь безукоризненно, что, знавший в фантомах толк Мэтью даже испугался. Теперь он понимал, что затеял уж слишком рискованное предприятие.
— Ну, что, старичок, не хочешь мне пожелать спортивной удачи? — абсолютно копируя мимику и интонации, спросил Фантом перед тем, как выйти из комнаты Мэта.
— Достаточно с тебя того, что ты идешь первым, — буркнул в ответ Мэтью, — и… это, поаккуратнее там… Иначе я…
— Насчет поаккуратнее, как ты выражаешься, мы не договаривались, — с издевкой в голосе напомнил Фантом, — в комментариях к правилам сказано, что мы имеем право использовать любые приемы обольщения. Так что, пожелаешь мне спортивного везения?
— Пошел в задницу, — пожелал ему Мэтью от души.
— Ха-ха-ха! Очень остроумно. Но все равно это лучше, чем безразличное молчание, — пробалагурил Фантом и, посвистывая, вышел из комнаты.
Нет, не ожидал такого Мэтью. Чего хочешь ожидал, а такого нет. Ну, с внешними признаками ладно. У самого Мэтью внешнее сходство тоже неплохо получалось. Но интонации. Но жесты. А еще эта снисходительная ухмылочка со смешком, идущим откуда-то из живота. Мэтью всегда завидовал парням с такой ухмылочкой…
Он машинально посмотрел на часы и стал представлять, что там, в комнате Лины, сейчас происходит. Картинки произрастали самые отвратительные и, что характерно, все как одна с сексуальным надцветом. Хотя, каким уж там надцветом. Цветом! И очень ярким цветом. И с сочными ягодками!
«Пойти сейчас к ним под дверь и какую-нибудь гадость сделать!» — подумал Мэтью.
Правда, в правилах это запрещалось, но Мэту сейчас было наплевать на правила.
«Успокойся, — стал утихомиривать свою ревность Мэт, — даже если там сейчас что-нибудь происходит, это все равно происходит с тобой. Представь себе, что все это ей снится. Ведь если бы «это» ей снилось и ты бы узнал случайно содержание сна, тебе было бы даже приятно. Понятно тебе, дураку?»
— А если она согласится выйти за него замуж?! — в истерике спрашивал Мэт свое отражение в зеркале.
— Ну и что, тебе же лучше. Ты же любишь ее! Согласится — женишься.
— А мое мужское достоинство?!
— А нечего тогда было на эту глупость соглашаться.
Больше заниматься самоистязанием Мэтью был не в силах.
«Еще пять минут, — постановил он, и я им весь кайф переломаю. Нет, три минуты. Нет! Одна!»
— Да, да, — откликнулась Лина на стук в дверь и, увидев в дверях Фантома, дружелюбно сказала: — Привет, заходи.
— Здравствуй, Лин, проходил вот мимо и решил к тебе заглянуть. Не помешал? — Фантом протянул девушке букетик подснежников.
Она понюхала цветы и положила на столик.
— Спасибо. А что это ты гуляешь в такую рань? Насколько я знаю твой распорядок, в это время у тебя сладкие часы утреннего сна.
— Ты изучила мой распорядок? — кокетливо и удивленно одновременно спросил Фантом.
— Да безо всякого изучения каждый день слышно, как ты храпишь по утрам, — засмеялась Лина.
— Ну, во-первых, весна не дает спать… А потом, разве ты не заметила никаких изменений, происходящих со мной в последнее время? — серьезно и загадочно спросил Фантом.
— Не знаю, может быть, храпеть громче стал, — продолжала валять дурака Лина.
— А если серьезно? — без тени улыбки осведомился Фантом.
— Если серьезно — нет, — ответила Лина и зевнула.
— А между тем они произошли, — задумчиво произнес лже-Мэтью и присел на пуфик возле кровати.
— Не пугай меня, Мэт, — сказала Лина, — что с тобой? Загадочный, торжественный… что произошло, в конце концов.
— Не знаю, для кого-то, может, это и ерунда, но для меня — очень важно. Словом… я решил начать новую жизнь.
Как реагировать на это признание, Лина не знала. Отшутиться не позволяла серьезность интонаций Мэтью, а принимать всерьез — известная склонность к розыгрышам.
— И в чем же эта новая жизнь будет заключаться? — спросила она.
— Пора остепениться. Пора становиться мужчиной.
— Интересные планы, — улыбнулась Лина.
— Мне уже много лет, Лина, я столько лет прожил и ничего настоящего не сделал. Столько лет угрохано на игрушки и розыгрыши. Тюрьма эта еще… Ни настоящих друзей, ни привязанностей, ни профессии как таковой… В общем, я решил, что теперь все должно быть по-другому, — произнес Фантом свою тираду и замолчал, ожидая реакции Лины.
— Да-да, я слушаю.
— Я прошу стать… я хочу, чтобы ты стала моей женой, — столь же искренне обозначил волнение Фантом.
— Ты… ты делаешь мне предложение? — ахнула Лина.
— Да, Лин, я делаю тебе предложение и отвечаю за свои слова. Я стану богатым человеком и сделаю все для того, чтобы ты ни в чем не нуждалась. Ты будешь мной гордиться. Верь мне.
— Не верю, — сказала Лина.
— Но почему? Я правда сделаю тебя богатой. У нас будут дома на всех обитаемых планетах, у нас будет куча новейший звездолетов, у нас будет самая современная техника. У нас будет столько денег!..
— Нет, — замотала головой Лина.
— Ты не хочешь много денег? — удивился Фантом.
— Хочу. И дома, и звездолеты, все хочу.
— Так в чем же дело?
— Я тебя не хочу.
— Но ты ведь считаешь меня хорошим парнем, ты мне даже давала понять, что я имею шансы… — начал было Фантом, но Лина перебила его:
— Замолчи, Мэт, ради Бога и уходи, а то ты опять скажешь какую-нибудь глупость!
Фантом поднялся со своего пуфика и, подойдя к двери, произнес с большим достоинством:
— Тем не менее, мое предложение остается в силе. Если ты передумаешь — зайди ко мне в течение десяти минут.
— А если я зайду на двенадцатой минуте? — насмешливо спросила Лина.
— Хорошо, пусть будет двенадцать, — согласился Фантом и вышел из комнаты.
Мэтью лежал на своей кровати, уткнувшись лицом в подушку. Он слышал, как стукнула входная дверь, но даже не пошевелился. Пауза, казалось ему, тянулась бесконечно долго, хотя прошло всего несколько секунд.
— Ты спишь, что ли? — спросил Фантом раздраженно.
— А-а… это ты? — Мэтью сделал вид, что приход соперника разбудил его. — Ну, как успехи?
— Первый раунд я выиграл!
— Что?! — взревел Мэт. — Что ты сказал?
— То, что слышал, — спокойно ответил Фантом.
— Ни за что! Никогда!!!
Он отшвырнул с пути Фантома — вообще вся эта игра… ну ее к черту! Он же любит Лину! Как он мог вообще согласиться на этот дурацкий фарс! Ведь старик предупреждал его!
— Я ненавижу тебя! — закричал он, влетая в комнату Лины. — До чего же я тебя ненавижу!
— Господи, Мэт?!
— Как ты могла?! Как ты посмела?!
Но испуга или негодования на лице девушки не было. Она шагнула к Мэту и мягкой ладонью провела по его щеке.
— Меточка, — сказала она тихо. — Вот таким ты мне нравишься…
Мэт сомневался только одну секунду, а потом, продемонстрировав недюжинную силу и сноровку, поднял Лину на руки.
Еще через секунду они лежали на кровати.
— Лина!
— Мэт!
— Любимая!
— Любимый!
— Я не могу без тебя!
— И я не могу!
— Гори все ясным пламенем!
— Как твои рыжие кудри!..
Нет, эта Лина, настоящая, была совсем другой. Это не была податливая кошечка, это не была секс-бомба, истекающая похотью.
Она отдавалась истово, безоглядно, исступленно даже. Это было, как прорвавшаяся плотина, размытая весенними водами.
