Алексей Бессонов - Стратегическая необходимость

Ди Марцио остановил машину в пятидесяти метрах от заброшенного старого пляжа. Здесь, на побережье, пронизывающий ветер, задувавший с самого утра, ощущался еще сильнее, и он, едва выбравшись на воздух, поспешил поднять воротник своей короткой кожаной куртки. Скользнув взглядом вдоль линии прибоя, Ди Марцио сразу различил одинокую фигуру в длинном плаще, замершую возле самой воды. Закат густел, и силуэт человека в плаще казался вырезанным из черной бумаги. Генерал вздохнул.

– Привет, – громко сказал он.

Валерий Скарбелотто неторопливо повернулся и ответил ему короткой улыбкой.

– Легко же ты оделся, – заметил он. – Может, поговорим в машине?

– Если ты не боишься, – сострил в ответ Ди Марцио.

– Не смешно, – пожал плечами Скарбелотто.

Ронни скользнул за руль и приоткрыл правую дверцу своего широкого приплюснутого купе. Скарбелотто расположился в глубоком замшевом кресле, вытащил из кармана плаща небольшой деревянный портсигар и, раскрыв, предложил его Ди Марцио. Тот, взяв короткую черную сигарку, нажал в свою очередь клавишу на тоннеле между сиденьями, и из него выехал элегантный мини-бар, отделанный изнутри красным деревом и пластинками розоватого аврорского хрусталя. В баре находились две бутылочки виски и грушевидная бутылка коньяку.

– Всегда завидовал твоему умению тратить деньги, – хитро улыбнулся Скарбелотто, подцепив из бара виски.

Ди Марцио молча кивнул и последовал его примеру. Свернув пробки, они чокнулись горлышками бутылок, потом, после двух ощутимых глотков, Ронни вытащил из пепельницы тлеющую сигару:

– Мне нужно будет минут двадцать.

– На сегодня я свободен. Говори, не пугай…

Скарбелотто прекрасно понимал, что без веского, даже, – очень веского повода Ронни Ди Марцио никогда не попросил бы его о встрече. Собственно, когда-то они были приятелями, потом, много лет назад, судьба разбросала их по разным «конторам», а позже вражда между всеми ветвями стратегических служб Конфедерации превратила обоих офицеров в этаких искусственных противников. Они ничего не имели друг против друга, но ведомственная вендетта не оставляла места для дружеских чувств.

– Нас скоро ударят, – начал Ди Марцио, внутренне ежась – он ставил слишком много, и несмотря на все имеющиеся в его распоряжении аргументы, всегда оставалась вероятность, что Скарбелотто не поверит, а тогда… об этом думать не хотелось. – Удар не будет иметь какого-либо военно-экономического значения, но политические последствия могут поставить все с ног на голову.

– Кто?

– Джеры.

– Откуда?..

Ди Марцио шумно выпустил дым изо рта.

– В руки Коржу попали материалы, которых у вас нет. Теперь мы знаем, с какой частотой они принимают свои Решения. Так вот, очередное Решение было принято совсем недавно.

– И ты уверен?..

– Да, Стакан. Либо они уже вышли, либо выйдут в самое ближайшее время.

– Объясни, почему я должен тебе верить?

– Во-первых, потому, что мне от вас ничего не нужно. Я ничего не прошу и ничего не буду просить. Во-вторых, если это игра, то риск для Шера – очень большой, а сейчас ему не до риска, а для меня просто смертельный.

– Возможен третий вариант.

– И это я предусмотрел. Ты помнишь, что в двадцать два года я подцепил лихорадку Диллона? Ну так вот, у меня она перешла в красную стадию… Следовательно, если представить себе, что я пришел к тебе потому, что хочу свалить Шера, чтобы занять его место – а это, согласен, было бы в сегодняшней ситуации вполне реально, то – зачем это покойнику? А если Шер сейчас рухнет, то после меня всю лавочку возглавит Керс. С этим трансцедентальным шизофреником не справится уже никто и ничто.

– Когда ты узнал?

– Вчера… если не веришь, можешь проверить – у тебя наверняка есть выходы на Вима Мертенса.

Сарбелотто задумчиво отхлебнул из бутылочки и махнул рукой:

– Твои действия.

– Я знаю, что бить они могут в два места – либо Трайтеллар, либо Альдарен. О последствиях тебе говорить не надо.

– Что думает Шер?

– Шер думает, что это будет Трайтеллар. Погибнут несколько миллионов людей, но и это не самое страшное. Он давно держит на поводке Годара и всех его бобиков. Как только… в общем, даже от Сената не многое будет зависеть.

– Нам трудно воздействовать на Флот. Начальником оперативного управления недавно поставили Алека Мароцкого, того самого, которого чуть не прикопал наш дядя Петя. Петю он не то что слушать, он на него и смотреть не станет. Но, в общем-то, есть и другие способы. Сколько у нас времени?

– Времени – минус, Валерий. Повторяю, скорее всего, конвой уже идет. Подумай. Для перехвата хватит, наверное, одного тяжелого легиона: хорошие, опытные истребители, и все, без шума и гомона. Потом я помогу замять возню, у меня есть возможности.

– То есть ты все-таки побаиваешься, что Шер узнает, кто утопил его хрустальную мечту?

– Я одной ногой в гробу, Стакан. Но у меня есть около года, и мне нужно кое-что закончить. В сущности, мне действительно безразлично, что скажет мой дорогой сукин сын Генри, – однако учти, любая возня вызовет только ненужные сотрясения воздуха. А мы от них уже все устали, и ты, и я.

– Хорошо, – Скарбелоттто допил виски и распахнул дверь автомобиля. – Будем считать, что мы договорились. Я свяжусь с тобой, как только переговорю с дядей Петей.

– Но ты же понимаешь, что я с ним… никак.

– Без вопросов. Пока.

И, хлопнув дверью, Валерий Скарбелотто неторопливо побрел вдоль берега в сторону оранжевого зарева городских огней.

Виктор приоткрыл глаза, глянул на голубоватое табло настольного хронометра, машинально отметив про себя время – семь тридцать пять, и медленно перевернулся на спину. Вставать не хотелось до ужаса, но многолетние привычки делали свое дело, заставив его еще лежа несколько раз подтянуть к подбородку колени, и тут же, не оставляя и секунды на расслабление, сбросить ноги на пол. После душа он поставил поднос с завтраком на рабочий стол, тяжело вздохнул и принялся листать файлы ежедневника внутренней службы. Последний раз он заглядывал в него еще на базе. Вообще всей документацией занимались Лемфордер, Рауф и в меньшей степени Кертес, сам же Ланкастер крайне редко снисходил до чтения расписаний по нарядам и графиков тактических занятий с нижними чинами. Сейчас он листал ежедневник с единственной целью отвлечься от жуткой мысли, сверлившей ему мозг последние тридцать часов: если да, то – когда?

Нюх на неприятности, появившийся у него еще в кадетские годы и здорово обострившийся за годы сражений, подсказывал, что все идет именно к высадке неведомого врага. После сбивчивого монолога Скотта подозрения переросли в уверенность. По всей логике войны выходило, что кто-то, не слишком могущественный для того, чтобы атаковать «внутренний» человеческий мир с открытым забралом, решил попробовать пролезть в него как бы изнутри. Для начала – а потом, конечно, будет и десант организованных сил. Вот только когда?

Ланкастеру следовало во что бы то ни стало получить прямые доказательства существования этих самых диверсионных сил, этих чертовых «духов», сумевших наставить философствующего лекаря по тактике применения штурмовой авиации. Без доказательств докладывать ему было нечего, а он хорошо знал, какую реакцию вызовет в штабе доклад по форме «слышал про то, не знаю что»… война давно закончилась, теперь подавляющему большинству генералитета совершенно не нужны остряки, проявляющие повышенную бдительность с тенденцией перехода ее в анекдот.

«Пожалуй, полечу к Беймаа прямо завтра, – подумал Виктор, ковыряясь вилкой в горке парового риса, сдобренного пряностями. – Пока он не остыл. Хорошо бы, конечно, лететь с Эрикой, но кто возьмется предсказать ее действия? Начнет молоть языком, наговорит всякого бреда, и весь контакт, считай, до жопы. Где потом искать следующего оборванца, способного хоть как-то слушать то, что ему говорят старшие по званию? Да еще и знакомого с самим Аннатом! Нет уж, лучше пока обойтись без консультантов».

Ланкастер закрыл ежедневник, отставил в сторону недоеденный рис и вызвал схему расположения легиона на территории старой базы. В принципе, забаррикадировавшись на нижних этажах, все они вполне могли продержаться до подхода патрульных сил. Правда, срок прибытия ближайшего легиона составлял от полутора до двух суток, – а если у них половина бортов на профилактике, то и больше, но все это время «Мастерфокс», засев в мрачном подземном лабиринте, как раз и рассчитанном на долгую осаду, мог бы выдержать практически любое воздействие. Да еще плюс Томор, способный крепко потрепать нервы даже опытным десантникам, однако существовала и проблема совсем другого рода.

В тот момент, когда Ланкастер окончательно сказал себе – да, атака «сверху» неизбежна, он понял, что помимо сохранения ученой миссии его людям придется спасать еще и чертовых аборигенов. В аду б они горели, но если нападающие ударят по абсолютно беззащитным горным селениям, с него спросят так, как не спрашивали еще никогда. Почему ты не спасал людей, Ланкастер, спросят у него, ни секунды не задумываясь о том, что отправляли его на Альдарен для того, чтобы он их, собственно, убивал.