Алексей Бессонов - Стратегическая необходимость

– Дурдом для биологов… я во многом согласен с вами, мэм, и будь моя на то воля, я действительно оставил бы этих несчастных дикарей в том виде, в котором они сейчас э-ээ… находятся. Но это, увы, невозможно. И виноват здесь не только не я, но даже не сенаторы, принимающие решения на самом верху. Существует объективная реальность, и надо смотреть ей в глаза. – Ланкастер кашлянул, подлил собеседнице коньяку и присел, по привычке, на край своего стола, но тут же, опомнившись, соскочил с него и предпочел разместиться в рабочем кресле. – Альдарен находится не просто в сфере наших стратегических интересов, он астрономически расположен внутри охраняемой сферы, которую мы считаем своей территорией. Поверьте, – видя, что женщина хочет перебить его, он предостерегающе поднял палец, отчего речь приобрела особенные интонации, – те или иные интересы можно, скажем так, позабыть… на некоторое время. Но нельзя бросать территории. Война с эсис научила нас слишком многому… и теперь я могу сказать совершенно точно – Альдарен никто просто так не оставит. Слишком сильны страхи. Вы понимаете меня?

Эрика горестно вздохнула и подняла на него глаза. Их взгляды встретились, и Ланкастер незаметно усмехнулся. Нет, переубедить ее не удастся, такие, как она, всегда стоят на своем, даже если реальная обстановка не оставляет ни малейшей надежды. Для женщины это скорее плохо, чем хорошо. Раньше подобные качества могли вызывать определенное уважение, сейчас – нет, они попросту устарели. Слишком быстро все изменилось, но тут уж не нам решать.

– Что бы ни случилось, – она позволила себе улыбнуться уголками рта, – нам, то есть Конфедерации, обладание этим миром не принесет ничего, кроме разочарований.

– Может быть, – охотно согласился Ланкастер. – Но сейчас меня мало занимают подобные материи. Я, видите ли, долгое время являлся теоретиком, зато потом меня заставили заняться практикой. Так что последние годы я, так сказать, – чистый практик. И вопросы меня занимают сугубо практические. Ситуация у нас мэм, отвратительная.

– Еще бы! Вы убили триста человек!..

– Я, мэм, не «убил триста человек», а казнил захваченных мною бандитов, – исходя, кстати сказать, из своих официальных полномочий. Так что с представлением для Прокуратуры вам придется подождать. И вообще, давайте пока опустим эту тему. У нас есть вопросы поважнее. Дело в том – и сейчас я разговариваю с вами как с офицером вашей Комиссии, – что мы здесь уже не одни.

– Что вы хотите этим сказать, генерал? – вскинулась Эрика.

– Только то, что я уже сказал. И еще вот что – мне нужна ваша помощь. Точнее, она нужна всем нам, без вас дела могут пойти еще хуже. Повторяю, мэм офицер – мы здесь не одни. На планете действуют диверсионные силы неизвестного техногенного противника. Состав, численность и их цели нам пока неизвестны. Известно только то, что они начали координировать действия аборигенов, направленные на подрыв безопасности изыскательских групп, которые я и мои люди обязаны защищать по долгу службы.

– Неизвестного… противника? – женщина не побледнела даже, а пожелтела, мелко затряслись губы.

Ланкастер резво выбрался из-за стола, налил ей новую порцию и сунул рюмку в руки.

– Да, – повторил он, – неизвестного противника. Он применяет принципиально новые для нас технические средства, и совершенно ясно, что именно он модифицировал действия аборигенов, которые вместо обычных мелких набегов компактными и плохо вооруженными группами перешли вдруг к четко организованным боевым действиям. В последних акциях принимали участие отряды более полусотни стволов в каждом. Одни отряд был уничтожен полностью, но аборигенов это не просто не испугало, – ха, кто-то надоумил их на атаку с воздуха, да еще с применением старинных имперских ракет. Сами бы они до этого явно не додумались, можете не сомневаться. И это еще не все! Атака была не просто продумана, а еще и скоординирована с диверсионными силами противника по времени. Строго в определенный момент наши загадочные оппоненты сумели вырубить сканерные системы катера охранной группы и, одновременно – орбитального робота, наблюдавшего за происходящим. Вам достаточно, мэм? Или мне продолжать? Убиты все геологи и все мои люди за исключением одного искалеченного солдата и тяжело раненого начальника штаба легиона. А я, по-вашему, должен был расцеловать тех ублюдков, которые решили развлечься таким экзотическим образом?

– Да погодите же! – слабо выкрикнула Эрика Бонго. – Вы так спешите, что я едва успеваю поспевать за вашим изложением. Откуда он тут взялся, этот ваш противник? Каковы его цели? Кто он вообще такой, в конце концов?

– Да если б я мог это знать!.. Пока я знаю только, что он применяет технику, аналогов которой у нас сегодня нет. Мои инженеры считают, что само по себе наличие такой техники еще не означает, что противник имеет перед нами решающее военно-техническое превосходство, но все же говорит о многом. Цели… тут тоже полный туман. Ясно, что он хочет выпить как можно больше нашей крови, но при этом категорически не стремится проявить свое присутствие – то есть, например, не снабжает ваших бородачей своим оружием. Еще я выяснил один любопытный, как мне кажется, факт – эмиссары противника сидят где-то в подземельях и морочат голову одному довольно авторитетному колдуну, а тот, в свою очередь, занимается организацией боевых групп. В частности, налетом на геологов мы обязаны именно его организаторскому таланту. Аннат Крылатый – вы с ним, случаем, не знакомы?

Ланкастер испугался, что у Эрики от изумления вылезут глаза.

– Аннат?! – похоже, упоминание этого имени привели ее в глубокое расстройство. – С чего вы взяли? Он…

– Я захватил и подверг допросу двух вождей из той деревушки, охотники которой и совершили налет на геологов. Они сообщили мне, что и план операции и оружие – имперские зенитные комплексы типа «Ландскнехт», – доставил им колдун по имени Аннат Крылатый. Судя по вашей реакции, вы с ним хорошо знакомы?

– Аннат – самый яркий просветитель эпохи. Он… он ученый, философ, лекарь-травник, прекрасный интуитивный диагност и вообще замечательный человек. Его суждения поражали меня своей глубиной. Родись он в другом месте и в другое время, Аннат наверняка оставил бы память о себе в веках.

– Ваш философ, – зарычал Виктор, – имеет дела с врагом! Это он принес вождям оружие, это он рассказал куда и когда нужно лететь, и он же показал этим тупорылым животным, как наводить «кнехта» по визуально наблюдаемой цели, чтобы гарантированно попасть, куда следует. Рассказывайте – что вам про него известно? Где вы с ним вообще познакомились? Что этот ублюдок из себя представляет? Где его можно отыскать?

– Насколько я знаю, большую часть своего времени он проводит под землей, собирая лекарственные грибы, слизней и ценные минералы, которые потом обменивает на нужные ему вещи. Еще Аннат занимается подготовкой «всадников» и лечит заболевших птиц и других животных. Иногда он оказывает помощь и людям… но я просто не могу поверить! Ведь он в жизни не держал в руках оружия!

– То есть он кастрат?

– Нет, он прошел обряд, но… он другой, вы понимаете?

– Сейчас, мэм, я понимаю только то, что мне необходимо поймать этого вашего гуманиста и как следует взять его за шкирку. Я должен найти этих ублюдков, которые вертят свои дела прямо у меня под носом. Пока они здесь, пока мы не знаем даже, с кем и чем имеем дело, ни о какой безопасности не может идти и речи. Ладно… будем считать, что нам удалось добиться взаимопонимания. Завтра или послезавтра мы с вами полетим в гости к кузнецу Беймаа и попробуем поразмыслить над тем, где бы нам разыскать чертова колдуна…

Когда женщина, все еще не оправившаяся от потрясения, покинула его кабинет, Ланкастер схватился за коннектер.

– Найдите майора Сугивару… да. А… Кэссив? Слушайте меня внимательно. Сегодняшний вечер и, желательно, ночь, проведите с Эрикой. Она уже немного приняла, так вы накачайте ее как следует и послушайте, что она вам наговорит. Что? Да, и про меня, разумеется, тоже. Завтра доложите, ясно?

Ди Марцио остановил машину в пятидесяти метрах от заброшенного старого пляжа. Здесь, на побережье, пронизывающий ветер, задувавший с самого утра, ощущался еще сильнее, и он, едва выбравшись на воздух, поспешил поднять воротник своей короткой кожаной куртки. Скользнув взглядом вдоль линии прибоя, Ди Марцио сразу различил одинокую фигуру в длинном плаще, замершую возле самой воды. Закат густел, и силуэт человека в плаще казался вырезанным из черной бумаги. Генерал вздохнул.

– Привет, – громко сказал он.

Валерий Скарбелотто неторопливо повернулся и ответил ему короткой улыбкой.

– Легко же ты оделся, – заметил он. – Может, поговорим в машине?

– Если ты не боишься, – сострил в ответ Ди Марцио.

– Не смешно, – пожал плечами Скарбелотто.