Владимир Васильев - Наследие исполинов
Но и работать приятнее с живым человеком, а не с роботом без души и жалости. Особенно если у тебя тоже есть душа.
Через пять минут Скотч уже спал на полу у переборки, подложив под голову ладонь и сладко посапывая. Семенов устроился у носового кнехта. Остальные, за исключением Хиддена и Солянки, спустились вниз, в кают-компанию. Солянка сменил на корме искателя Веселова – тот сразу же ушел вниз. Спать. Бессонная ночь его тоже вымотала.
«Амфисбена» резво уходила на юг.
Ближе к полудню свернули в Полог-рукав, настоящий зеленый коридор. Это неширокое русло обрамляла настолько пышная растительность, что ветви смыкались на высоте десяти – пятнадцати метров сплошным зеленым сводом. С воздуха визуально заметить катер теперь не мог никто. Да и восточный берег пропал из виду, что вселяло верный шанс добраться практически до самого моря совершенно незаметно.
А еще приблизительно через час (десятичный, местный) миновали дельту Сайры, по небольшому извилистому руслу, и оказались в обширном, постепенно расширяющемся заливе. Берега расступились, вода из мутно-коричневой незаметно стала пронзительно синей и прозрачной, а влажная удушливая жара тропического леса сменилась свежим морским бризом. Цубербюллер и Солянка к этому времени поменялись местами.
К катеру вскоре пристроились две здоровые ихтиофтеры. Обе следовали чуть сбоку по правому борту – любой мог видеть их сплюснутые с боков темные тела у самой поверхности.
Так и мчала «Амфисбена», рассекая пологую волну Южного океана. Час за часом, минуту за минутой.
Ближе к вечеру, когда Пронг уже наполовину сполз к далекому горизонту и висел чуть правее кормы, на палубу поднялся Константин Цубербюллер в сопровождении девушек – Вали Хилько и Патрис Дюэль. Стоящий на руле Солянка хотел было турнуть их, но потом подумал: а зачем, собственно? Их окружало только море. Небо вокруг оставалось чистым, поверхность океана – тоже. Кому они помешают, стоя на палубе, облокотившись на борт и глядя на скользящих параллельным курсом ихтиофтер?
И он промолчал.
А буквально минут через пять Цубербюллер вдруг стукнул в рубочную дверь. Солянка удивленно взглянул в большой круглый иллюминатор – Костя указывал рукой куда-то вперед и влево. Солянка взглянул и машинально потянулся к биноклю.
Навстречу, несколько ближе к невидимому отсюда берегу, ползла еле различимая с такого расстояния точка.
Взглянув на нее посредством оптики, Солянка тут же обмер.
Это была точно такая же «Амфисбена». Она шла на запад. Стоящий на палубе шат-тсур приветственно махал им рукой. Еще дальше к берегу, совсем уже еле-еле различимой крупинкой, обозначилось еще что-то плавучее. Вполне возможно, очередная «Амфисбена».
Солянка не успел ничего предпринять: Валентина Хилько сделала несколько шагов вперед, выйдя из-за рубки на палубу, и энергично помахала рукой в ответ. Шат-тсур заметил это, потому что тут же замахал обеими руками сразу. Чуть позже к нему присоединился второй.
Так они и разминулись: время от времени салютуя руками.
Солянка, вцепившись в штурвал, молчал. Возможно, скелетики приняли их за своих. Хорошо, если просто помахали ручками. А если пытались вызывать по какой-то своей шат-тсуровской связи, дабы перемолвиться словечком-друтим? А если передали на базу: мол, видим катер там-то и там-то, идет туда-то и туда-то. А на базе дежурный скелетище чешет в своем ороговевшем затылке и бормочет: позвольте-позвольте, но у нас нет никаких катеров в этом квадрате! Ну-ка, друг Шуш-Пуш (или Быш-Кыш), вышли-ка туда патрульный катер, пусть пройдет на бреющем да присмотрится, что это за деятели? И друг Шуш-Пуш (или как там чертовы скелетики друг дружку называют?) послушно бормочет приказ в микрофон, а минутой позже с космодромчика у турбазы в небо взмывает скоростной космическо-атмосферный кораблик с деструкторами в полной боевой готовности…
Солянку аж передернуло от таких мыслей. Но то ли объединенный отряд гидов, спасателей, туристов и искателей по-прежнему хранило небо, то ли шат-тсуры на «Амфисбене» оказались гораздо беспечнее, нежели в Солянкиных мыслях, то ли еще почему, но до самой темноты они больше никого не увидели, кроме привычных уже ихти-офтер да стаи летучих медуз, дождем ссыпавшихся в волны метрах в двадцати от катера.
Скотч проснулся незадолго до заката. Семенов – минутой раньше. Хиддена и Солянку тотчас отправили ужинать и спать. Перед тем как уйти, Солянка коротко рассказал все на ухо Скотчу. Его реакцию и реакцию Семенова спасатель уже не видел, потому что ушел в кубрик.
Покрасневший кругляш Пронга сполз почти к самой воде, окрашивая океан за кормой в нежно-розовые тона. Это было безумно красиво, поэтому все – и туристы, и искатели, и даже индюкоподобный советник Паулиста с Фалькау высыпали на палубу полюбоваться.
Было чем.
* * *– И что? – сердито выпалил Тамура. – Так и будем сидеть здесь дни напролет? Как крысы?
– А что нам остается? – как можно спокойнее поинтересовался МакГрегори.
Не то чтобы он был не согласен с Тамурой. Конечно, сидеть здесь бесконечно нельзя. Проблема в другом: МакГрегори пока еще не продумал линию дальнейшего поведения.
Положение троицы бывших диспетчеров с крохотного туристского космодрома «Экзотик-тура» смело можно было назвать аховым. Планета, очевидно, захвачена чужими. Не имеет смысла вторжение такими силами на какую-то там мелкую турбазу. Такими силами захватывают планеты целиком. Скорее всего Табаска полностью контролируется шат-тсурами. Сомнительно, чтобы крохотные людские поселения оказали чужим достойное сопротивление. МакГрегори вообще подозревал, что гиды и спасатели «Экзотик-тура» – лучше всех вооруженные и тренированные люди на Табаске. Но разве устоят пятеро против сотен и тысяч?
Бред.
Скотч и компания, можно не сомневаться, уже давно пленены.
Но с другой стороны – не пленены ведь до сих пор Тамура, Сориал и МакГрегори? Нет.
Но опять же, если цель чужих – захват контроля над Табаской, группу на маршруте чужие отследят и неизбежно захватят. Трое диспетчеров все еще не в плену только потому, что никому не пришло в голову их искать. Хотя плененным девчонкам с турбазы чужие наверняка задавали вопрос: «Кто еще остался на свободе?» Девчонки могли упомянуть троих диспетчеров, а могли рискнуть и притвориться, что весь персонал уже захвачен.
Сплошная неопределенность. Слишком мало информации. МакГрегори в своих размышлениях было просто не от чего оттолкнуться. Они втроем остались без всего – без связи, без информации, без цели, в конце концов. Просто выжить – это не цель для настоящего мужчины и землянина. Все, что у них есть, – это один бласт, один сшиватель да отвертка. Ну, пара щупов еще; при наличии действующего бласта щупы рассматривать как оружие было чересчур наивно.
Бласт, кстати, их здорово спасал: съестных припасов в переночуйке обнаружилось всего ничего, поэтому Тамура, как самый искушенный, изредка отправлялся на охоту. Пустым он не вернулся ни разу. Но батарея бласта когда-нибудь истощится, это и дурынде понятно. А запасных у них нет. И на турбазе вряд ли отыщутся – бласт старый, таких давно не делают. Возможно, у директора запасные батареи и имеются, но если директор не хранит их в ящичке вместе с бластом, значит, найти их шансов практически нет. Даже не будь здесь чужих, при возможности без помех обшарить всю турбазу – и в этом случае МакГрегори сомневался в успехе поисков.
В общем, в активе имелась полная неопределенность; в пассиве – она же. Сегодня утром Тамура заявил, что не видит больше смысла сиднем сидеть в лесу. Чужие не уходят, крейсер все так же висит над турбазой. Единственная перемена – снятие блокады (это отследили по заработавшему сшивателю). Но что противопоставить ожиданию и пряткам? МакГрегори не знал.
– Хорошо, – сказал он Тамуре, решив озвучить свои мысли. – Что предлагаешь ты? Идти штурмовать кишащую чужими базу? Абсурд. Уходить на север, к рыбацкому поселку? Так это, извините, тысячи километров, через весь материк! И потом, где гарантия, что над поселком не висит такой же крейсер?
МакГрегори не подозревал, насколько он прав. Второй крейсер шат-тсуров висел именно над рыбацким поселком на севере.
– Я знаю, чего не следует делать, – неожиданно спокойно ответил ему Тамура. – Не следует вверять свои судьбы слепому случаю. Бездействие хуже смерти.
– Это ты сейчас так говоришь, – вздохнул МакГрегори. – А как возьмут нас чужие в оборот – сто раз пожалеешь, что снялись отсюда.
– Не пожалею, – заверил Тамура и неожиданно обратился к Сориалу: – А ты что думаешь, Жорж?
Сориал, до сих пор безмолвно внимавший опору, растерянно промычал:
– А-а-ам-м-м… Не знаю. Я правда не знаю. И сидеть тут вроде глупо, но и как поступить – тоже непонятно. Может сходить к базе в разведку? Вдруг удастся освободить которую-нибудь из девчонок…
