Последний контакт 3 (СИ) - Ильичев Евгений
К слову, именно после этой войны Соединенные Государства Америки полностью утратили свой вес на мировой арене. Да, кризис середины двадцать первого века и последовавшие за ним гражданская и Третья Мировая войны не сулили самопровозглашенному «оплоту демократии» ничего хорошего, однако мощный экономический задел и природная бизнес-хватка американцев не давала этой стране рухнуть окончательно вплоть до начала двадцать второго века. Однако именно Битва за Арктику окончательно похоронила все чаяния коллективного запада на их доминирующую роль в глобальном миропорядке.
Такое положение вещей устроило многих, поскольку на планете к тому времени уже сформировался статус-кво между лидирующими и развивающимися экономиками. Земля была поделена на секторы влияния, мировые лидеры производства и добычи полезных ископаемых зарабатывали и развивали свои экономики за счет активной торговли с развивающимися странами Африканского континента и обновленным Южноамериканским союзом. От такого расклада выигрывали все, кроме бывших гегемонов и стран, традиционно пляшущих под их дудку. Но их никто, собственно, уже и не спрашивал — без активного участия в «большой игре» СГА в мире на долгие годы все устаканилось. А раз все работает, считали новые мировые гегемоны, то нечего и влезать в этот отлаженный механизм взаимодействия.
По итогу арктического противостояния почти все заинтересованные участники мировой экономики получили свои выгоды. Даже недобитки Европейского Союза Дания и Норвегия не остались обделенными, что и подтолкнуло их к предательству в отношении Канады и СГА. Гегемонов подвинули (кого устранили экономически, а кого и физически в период Третьей Мировой), Севморпуть поделили на зоны ответственности и зажили преспокойно. И этот статус-кво продержался вплоть до сегодняшнего дня.
Как уже было сказано ранее, русский север был милитаризирован до предела – все прекрасно понимали, зачем русские держат у себя в Заполярье столь мощную вооруженную группировку. Тут одних только баз снабжения и складов со всевозможным вооружением было больше тысячи. Вкупе с пятью крупными незамерзающими портами по всей длине береговой арктической линии эти базы стали оплотом стабильности в регионе. И это если не говорить о расквартированном в Баренцевом море вот уже несколько столетий Северном флоте — самом боеспособном и грозном флоте России.
Если рассматривать текущее противостояние военных элит России с точки зрения рациональности, становилось понятно, почему одна из баз временного правительства страны находилась именно тут, в Заполярье. Нельзя было держать все яйца в одной корзине. Президент с частью своей администрации и министром обороны располагались в убежищах за Уралом, поближе к восточной столице. Под их контролем была бо́льшая часть армии, правда, о боеспособности восточных частей было мало что известно. Другая же часть аппарата управления и военных расположилась в Заполярье. К слову, временным правительство действующего президента считалось именно потому, что в условиях тотальной неразберихи и массового психоза так и не удалось организовать и провести очередные выборы.
В целом для космической группировки Касаткина именно Северный флот и представлял основную проблему. В его составе было очень много кораблей, специализирующихся на слежении и контроле за орбитальными средствами поражения противника. И раз уж нашим морякам удавалось держать за тестикулы космический флот потенциального врага, то свои собственные звездолеты они могли контролировать и отслеживать на раз-два.
Именно поэтому Касаткин и ударил с орбиты в первую очередь по Северному флоту и его базам. Была ли эта атака единственной или же адмирал бил еще и по командным пунктам на Урале, было пока неясно. Связь, как это и бывает в таких случаях, обрушилась первой, и достоверной информации не имел никто. Несомненным было лишь то, что на кардинальный шаг ополоумевшего адмирала подтолкнула операция федералов по восстановлению конституционного порядка в Москве. Все прекрасно помнили, что ультиматумом Касаткина было его полное и безоговорочное руководство западной столицей. Только так он мог обеспечить бесперебойную связь со своим флотом, находясь на Земле.
Президент же, руководствуясь авторитетным мнением министра обороны, начальника генерального штаба и всей военной верхушки, вынужден был принимать кардинальные меры по возвращению контроля над западной столицей. Нельзя было допустить потерю космического флота в бессмысленной атаке на врага, укрывшегося Солнцем, словно щитом.
Планируя свою операцию, генеральный штаб не учел риски и крепко недооценил степень влияния адмирала Касаткина на армию в целом и на столичный гарнизон в частности. Впоследствии оказалось, что московский гарнизон, равно как и ЦУП, были полностью подконтрольны Касаткину. Более того, эти силы сохранили в своем штате до восьмидесяти процентов личного состава и были загодя приведены в полную боевую готовность.
Каким образом Касаткину удалось сохранить столь высокий процент боеспособного личного состава, для Панкратова и Волкова было загадкой. Кто-то из офицеров разведки предположил, что Касаткин, будучи генерал-губернатором московской агломерации, планировал свой демарш задолго до объявления в стране чрезвычайного положения. Он знал о пагубном влиянии ваэрров на психику людей, знал он, и как защититься от этого воздействия, а потому длительное время держал основной костяк своих подчиненных в подземных укрытиях. Гарнизонную же службу наладили силами тех, кого особо жалко не было — как ни крути, а всех под землю загнать было невозможно.
Провал разведки позднее объяснили тем, что резидентура Волкова оценивала лишь ту часть вооруженных сил Касаткина, которая была наверху. Не стоит забывать, что и сами разведчики были обычными людьми, причем зачастую людьми гражданскими. Разумеется, они так же, как и всё население планеты, подвергались влиянию извне, и их донесения нельзя было ставить во главу угла — к ним как минимум следовало относиться с большой долей скепсиса и трижды перепроверять.
Но федералов поджимало время, ибо Касаткин уже завершил подготовку к походу. И все случилось так, как случилось. В итоге вся операция по захвату западной столицы строилась на основании неточных, а зачастую и откровенно ложных разведданных. Неверные сведения о численности боеспособных войск Касаткина привели к неверному формированию основных боевых групп и групп захвата. Как следствие — сам штурм, план которого был состряпан наспех, буквально на коленке, с треском провалился. Погибло очень много хороших толковых ребят. Не помогли ни их профессионализм, ни опыт, ни даже относительно устойчивое состояние их психики.
Проще говоря, Касаткин обвел всех своих противников вокруг пальца, еще раз доказав, что не просто так считается легендой военно-морского и военно-космического флотов. Прежде всего, Касаткин был стратегом, он намеренно демонстрировал свои наиболее деморализованные части военнослужащих. В таких бутафорских частях не было ни дисциплины, ни единоначалия, ни слаженности, ни воли к чему-либо. Силы МВД и Росгвардии столицы также оказались недееспособными и могли обеспечить лишь собственную безопасность, не допуская к резервным складам оружия и горючего мародерствующее население. На большее их уже не хватало. Боеспособные же части, умело скрытые от посторонних глаз, с легкостью сорвали все попытки федеральных войск взять под контроль ключевые точки западной столицы.
Свой подробный доклад генерал Волков завершал уже под вой тревоги, буквально перекрикивая сирену и низкочастотный гул, раздававшийся снаружи убежища.
— Свои же основные резервы Касаткин приберег для отражения возможной наземной операции федеральных сил, умело используя естественные и искусственные подземные укрытия столицы.
— Что со связью? — уточнил Панкратов. — Приказа от главнокомандующего на атаку космического флота так и не поступило?
— Никак нет, товарищ генерал-лейтенант, — Волков на секунду запнулся — под ногами уже дрожал пол, заметно вибрировали бетонные перекрытия, на головы офицеров сыпалась пыль со светильников и небольшие куски штукатурки. Это началась орбитальная бомбардировка баз Северного флота. — Думаю, в текущих условиях вы должны принять командование всеми доступными силами на себя.
