Планета червей - Андрей Щеглов
***
«Разведцентр – Базе: зафиксирован ряд непримитивных контактов со стороны Сальдара от нескольких индивидуумов, под руководством «зовущего» Флэма. Контакторы целенаправленно просят образами дать им возможность общения. Непримитивные контакты происходят на постоянном уровне с момента пробуждения светила Сао. В каждом призыве индивидуумов есть чётко структурированный вопрос в образах, понятных энергосущностям».
Ряд новых сообщений бежал по зелёным шестигранникам, вызывая усиленную пульсацию всего их гигантского объёма.
Спустя мгновение мелодично прозвучал короткий сигнал и вокруг огромного когнитивного модуля появились надписи:
«Разведцентру: начать наблюдение за новыми личностями «зовущих» без препятствия их дальнейших контактов»;
«Медцентру: продолжать приводить синестезию индивидуумов Хлады и Флэма к более лояльному отношению друг к другу за счёт системы бессознательной и сознательной фильтрации их эмоций. Не прекращать внушение когнитивной психологи наблюдаемым в постоянном мягком режиме».
Через небольшую пазу появилось финальное сообщение:
«Всем системам: выход на визуальный контакт «зовущего» Флэма не планировать, до момента наступления энергетического баланса обоих «зовущих».
На шестигранниках коротко мелькнул текст: «Принято к исполнению», что повлекло усиленную световую пульсацию плат и схем по стенам отсека.
[1] «Оборот» - промежуток времени, равный земным суткам в соотношении 1 к 1,00314
Глава 30
– Давно тебе хотел рассказать, но всё не решался… – тяжело вздохнув, начал разговор Лэви, усаживаясь за стол и глядя на Хладу.
Тийе торопливо расставляла перед мужем и «зовущей» плошки, тарелки и кувшин с отваром. Женщина аккуратно насыпала на тёплые лепёшки небольшой горкой ягоды, которые только что привёз из Сальдара Лэви, и ласково улыбнулась, приглашая угощаться.
Находясь в круговороте важных дел в селении, в которых Хлада принимала самое активное участие, девушка с нетерпением ждала возвращения Лэви из Сальдара, чтобы узнать как можно скорее о Флэме. Сейчас, стараясь унять в голове мысли о недостроенном леднике, по поводу которого сокрушался Пётр, о распределении жилья новосёлам, прибывающих с каждым оборотом, и даже о новом навесе, специально возведённого для обучения увеличившегося количества детишек, Хлада постаралась отвлечься от вороха этих мыслей и не показывать волнение, что мелкой дрожью слегка пробегало по её телу от предстоящего разговора. Она кивком поблагодарила Тийе, внимательно посмотрела на ездока, устраиваясь напротив, и с интересом приготовилась слушать.
– Твой отец Киркас тоже видел червей и не раз мне говорил об этом.
Сказав это, ездок внимательно взглянул на Хладу. Девушка молчала в ответ, затаив дыхание, и Лэви продолжил:
– Ну, хорошо… Ожидал, что не молчанием ты ответишь на такую новость, но тебе виднее. Понимаю, что как бы не скрывала, ты хочешь услышать в первую очередь о Флэме, но я решил оставить известия о нём напоследок. Расскажу тебе чуть подробнее о родителях твоих, да и признаться кое в чём тебе хочу, потому что раньше опасался это делать. Ты, кстати, и лицом, и повадками, вылитая мама твоя, Эле – такая же стройная и не болтунья, как некоторые женщины. Только вот глаза у тебя как у Киркаса – ярко-голубые и пронзительные… Киркас, кстати, унаследовал эти глаза от своего деда Мёркиша, которого просто обожал. Дед часто забирал его в свою глинобитную кузню, пряча от сварливой матери. Потому как мать лупила несчастного Киркаса почём зря. Озлобилась она сильно после смерти мужа, отца Киркаса, когда малышу периодов семь было, не больше. Наверно злость срывала на мальчишке. Мне потом сам Киркас рассказывал, что когда гневная мать искала его, он видел блеклые алые всполохи под ногами и сразу прятался или убегал к деду в кузню. Первый раз он конечно же испугался и спросил про этот свет деда. Тогда Мёркиш и рассказал ему про старца-странника, которого повстречал, ещё сам будучи мальчонкой, что про червей ему и поведал. Назвался старец Люсом, странником, прошедшим сквозь густой туман на болотах. Это было так в диковинку, что всё небольшое селение собралось посмотреть на того, кто в том тумане не сгинул. Был Люс смугловат, с седыми волосами до плеч, и как вспоминал Мёркиш, поразил его старец своими рассказами и дивными вещицами. Доставал он их из своей огромной заплечной сумы и как-то показал неведомую чашу из прозрачного камня, который Люс назвал «стеклом». Мёркиш, увидев такое чудо впервые в жизни, потом ни на шаг не отходил от странника. Спустя оборот Люс уже рассказывал всем невероятные истории про не уходящее с неба светило Сао, меняющее цвет с бирюзового днём, на бело-розовый ночью; о смуглых людях, ходящих в одних светлых туниках, скрываясь в тени сине-зелёных деревьев от палящей жары, которая некоторых даже убивала, покрывая их тела волдырями от ожогов и наступавшей потом лихорадки; о стекле, что плавили в печах; о сладких фруктах, растущих повсеместно; о раскалённой пустыне и ползучих ядовитых гадах, населяющих пески. От Люса селяне узнали, что бодрствование, сон и пробуждение называют «оборотом» ещё с древности, потому как меняет светило Сао свой цвет, по завершению своего оборота. А сиялки, живущие по кромкам болот с обеих сторон и перелетая друг к другу сквозь туман размножаться на светлую сторону, именно по Сао научились менять сияние крыльев. Поведал Люс, что места наши зовутся Полунгаром оттого, что на языке древних, ночь звучит как «полунг». «День» на том же языке, звучит как «сальд», потому Люс именовал свои края Сальдаром. Оба мира древние назвали Поса, соединив начала от Полунгара и Сальдара. Рассказал странник и о том, что в Сальдаре поселений с людьми ничтожно мало. Сбегая от сжигающих лучей, они селятся поближе к воде, которой больше у болот, что на стыке миров, а в жарких землях воды и вовсе не сыщешь. Колодцы там роют такой глубины, что походят они больше на пещеры со ступенями. Правда, некоторые их хитрецы-сальдарцы научились строить свои хижины вплотную друг к другу и накрывать их крыши большими навесами, соединяя их
