Николай Раков - Человек без прошлого
— Зачем ты хотел меня видеть, гаденеш? — спросил мужчина.
Дин расслабился. Гаденешами, или иначе отступниками, на сленге космопортовского низа считались люди, которые были своими, но по каким то причинам ушли из этой среды.
— Сквозняк вокруг поднялся, цефик. К кому еще, как не к своим обратиться. Круг поменять надо. Как скажешь, грязью рассчитаюсь.
Смысл фраз обоим собеседникам был понятен. Гость хотел сменить свою орбиту, улетев на другую планету, и просил ему помочь, при этом обещая оплатить услугу.
— Ну что ж, проходи. — Цефик толкнул ногой одну из секций барной стойки, открывая проход внутрь помещения.
Дин не тронулся с места. Проверка продолжалась. Чтобы войти, ему нужно было сильно согнуться, проходя под поверхностью стойки. Голова согнувшегося человека первая оказывалась на той стороне, и очень часто по ней наносился сильнейший удар. Он знал об этом.
— С радостью, гость, — сказал он, смотря в глаза цефику.
Главарь усмехнулся и поднял одну из секций столешницы барной стойки.
Альбрайт прошел на территорию хозяина и двинулся за его спиной по узкому коридору. Пройдя мимо нескольких дверей, Дин с цефиком вошли в чисто убранную комнату. Обстановка кабинета хозяина отличалась простотой: два стола буквой Т, несколько стульев, простой шкаф, сквозь стекла которого просматривались книги, бутылки и посуда, огромный сейф в углу и абстрактная картина на стене за креслом хозяина кабинета. Все это освещалось сверху голой стосвечовой лампочкой.
— Рассказывай, — потребовал цефик.
Придумывать здесь ничего не стоило, и Дин рассказал, что несколько лет тому назад входил в общину космопортовских братьев на Протосе, а потом изложил подлинную историю появления их на планете и нападения в отеле, причиной которого, по его словам, являлось наличие у него с напарником значительной суммы денег.
— Похоже, ты не врешь, гаденеш, — задумчиво произнес хозяин кабинета. — Я скажу тебе больше. Клиника твоего полоумного профессора сгорела пару часов назад. Лабораторный корпус взорван. Я думаю, что там поработали серьезные люди и дело не в твоей грязи.
Альбрайт молча пожал плечами.
— Я тебе помогу. Куда ты хочешь сойти? — спросил цефик.
— Мне подойдет любой круг нижнего сектора, — ответил Дин.
— Думаю, что ты сможешь отправиться еще сегодня, — что-то про себя просчитывая, задумчиво сказал главарь. — Как с расчетом?
— Назови цену. Но у меня еще две просьбы.
— Говори.
— На танце стоит машина, я думаю, ее не стоит продавать. И еще мне с напарником нужно переодеться.
— Хорошо. Ты даешь мне руку?
— После посадки.
— Ты нагл.
— Я осторожен.
Слова цефика не расставались с делом. Через полчаса родная мать не узнала бы партнеров в столь живописных одеяниях.
Три часа они тряслись по ухабам в гремящем всеми своими сочленениями грузовичке. Объехав стороной космопорт, двинулись в абсолютную темноту, без каких-либо ориентиров. Наконец на горизонте появилось бледное пятно света, и по мере приближения к нему машины стали проявляться очертания довольно высоких построек.
— Это ремонтная база, — повышая голос, чтобы его услышал журналист, почти прокричал Дин. — Здесь очень слабый режим контроля и нет таможни. Если бы цефик нам не помог, мы все равно попробовали бы просочиться именно здесь.
Дымов подтвердил, что услышал напарника, кивком головы.
Не доехав метров сто до огораживающего базу забора, грузовичок остановился. Водитель, юркий молодой парнишка, с обрезком арматуры в руках, ни слова не говоря, нырнул в темноту, и они последовали за ним. Когда они его догнали, он уже приподнимал люк канализационного колодца. Все трое спустились в шахту и, хлюпая в мелких лужах ногами, двинулись за проводником, подсвечивавшим себе путь фонариком. Поднявшись по другой шахте на поверхность, они оказались под стеной здания. Из серой мглы навстречу шагнул человек и, пошептавшись с проводником, махнул им рукой. Следуя за новым провожатым, напарники забрались в громадный трейлер, доставивший их по ровному бетону посадочных площадок до обтрепанного временем борта космического грузовика. Не беспокоясь о наличии у трапа сотрудника охраны, проводник откинул борт машины, и они стали переносить в трюм мешки и ящики. Неизвестно откуда появилась еще толпа оборванцев, человек двадцать, и работа пошла быстрее. Еще до ее окончания Дина и Михаила в трюме грузовика задержал член команды, судя по грязному, заляпанному следами смазки комбинезону, механик. Он отвел их в пустой коридор и сдвинул в стене неприметную металлическую панель. Михаил нырнул в темноту ниши, а Дин был остановлен у входа. Ни слова не говоря, Альбрайт сунул в грязную ладонь мужчины пять тысячефедовых купюр, отдал руку за посадку на транспортник. Панель закрылась, и наступила тишина. Обнаружив на полу своего убежища тряпье, напарники устроились на нем и стали ждать старта. Уже в космосе их переодели в рабочие комбинезоны и проводили в каюту к капитану.
— Мы идем в нижний сектор на Плаву, — сообщил им дородный мужчина в помятом кителе гражданского флота. Жить будете в трюме с механиками. Расчет по прибытии через пять суток.
Разговор был окончен, их проводили в трюм, где обитала техническая часть команды грузовика. Делать было абсолютно нечего. Механики с разговорами не приставали, и путешественники только ели, спали, а в свободное от этих занятий время обсуждали пути своего дальнейшего передвижения. Было решено добраться до Протоса и попасть к мусорщику Борису. Дальнейшее будет зависеть от информации, полученной от него.
Высадка на Плаве не принесла никаких неожиданностей. Опять ящики и мешки, погрузка в трейлер, и они вместе с толпой таких же бродяг оказались за воротами грузовой части космопорта.
Доехав на попутной машине до окраины Юсариса, ближайшего города от космопорта, зашли в первый попавшийся магазин и сменили свое тряпье на рабочую одежду местного покроя. Сняв номер в ближайшей третьеразрядной гостинице, привели себя в порядок: помылись и побрились. Теперь они сливались с толпой. Стали невидимы для полиции.
Плотно пообедав, двинулись в город. Поближе к центру в небольшом супермаркете вновь преобразились. На этот раз они выглядели как два юсарисанина среднего достатка, спешащих по своим делам. Легализация прошла успешно и тихо. Это обнадеживало. Похоже, хвоста за ними не было, но Дин не особенно обольщался на этот счет. У мафии и полиции длинные руки, и неизвестно еще, у кого длиннее.
Имеющиеся у них удостоверения личности нельзя было показывать. Использовав их хоть раз, можно было уверенно ждать в ближайшее время нового нападения.
Бродя по улицам, Дымову в голову пришла мысль, которой он поделился с Альбрайтом. Обсудив, напарники решили, что можно попробовать ее реализовать. Идея была достаточно проста, ее основой являлся менталитет русской национальной спайки, не разрушенный сотнями лет расселения человечества в космосе.
Большинство наций в урбанизированном обществе давно слились в космополитический конгломерат, растеряв свои традиции и особенности культуры. Только русские, услышав на просторах космоса родную речь, не могли пройти мимо друг друга. Почти на каждой планете, где появлялось несколько человек этой национальности, постепенно возникали кварталы или отдельные их поселения. Память предков, сохранившиеся дедовские и отцовские традиции, по-прежнему сплачивали этот народ. Их с удовольствием брали на службу в полицию, отмечая отвагу и бескомпромиссность. Присутствие русских цементировало армейские подразделения, становившиеся более стойкими и смелыми в боях.
План наших друзей был прост. Нужно было найти русский ресторан или церковь, а дальнейшие контакты с соплеменниками Дымов брал на себя, утверждая, что им должны помочь. Решено было начать с ресторана и, если уж там ничего не получится, повторить попытку со святыми отцами.
Городская справочная служба без промедлений выдала им три адреса ресторанов с русскими названиями: «У Емели», «Самовар» и «Медведь». Немного поразмышляв и определив маршруты, которыми можно было проехать до цели, друзья остановились на «Медведе». Ресторан находился на другом конце города, но это был не центр, и днем там не могло быть много посетителей. Можно, не торопясь, оглядеться и попытаться установить нужные контакты.
Доехав на подземке до нужной станции, они поднялись на поверхность и оказались в низкоэтажной части города. Свечки двенадцати-, пятнадцатиэтажных домов встречались редко, в основном кварталы застройки состояли из старых пятиэтажек. Прохожих было немного, проезжая часть улиц не пестрела яркими многометровыми седанами электромобилей.
Трехэтажное здание ресторана они увидели издалека. На его крыше возвышалась фигура огромного медведя с перекинутым через одну из лап расшитым полотенцем.
