Не кричите в тёмном лесу - Дарья Андреевна Кузнецова
– Но наш язык ты как-то выучил. И чутьё подсказывает, что разобраться в этом у тебя гораздо больше шансов, чем у нас, – возразил пуль.
– Язык я не учил, его проанализировал компьютер корабля и записал мне в голову. Так что если я и способен чем-то помочь,то только при помощи этого компьютера, для чего надо или попасть на борт, или как минимум вернуть костюм, в который встроена система связи.
Естественно, о собственных способностях и наличии этой самой связи я умолчал. Чем чёрт не шутит, вдруг пуль расщедрится и действительно вернёт мне костюм? Это существенно облегчит жизнь.
Спрашивать, с чего бы мне помогать тюремщикам, я тоже благоразумно не стал. Зачем провоцировать? Даже если не надеяться, что Кра в обмен на помощь согласится нас отпустить, его контактная и адекватная версия устраивала меня несравнимо больше. Как минимум, потому, что он не пытался драться и угрожать.
Интересно, этой перемене поспособствовало устранение... заболевания, которым страдали пуль и его начальник,или этот тип говорил правду, рассказывая об инструкциях?
А странный объект меня в самом деле заинтересовал. И по непонятным, субъективным причинам я отчего-то сразу принял точку зрения собеседника: во мне появилась стойкая, хотя и ничем не подкреплённая уверенность, что это действительно корабль.
– Я подумаю, - решил Кра, и мы двинулись в обратный путь.
– Скажи всё-таки, почему ты уверен, что это корабль, если нет никаких доказательств?
– Ну, кое-что всё-таки было, – через несколько секунд проговорил он, почему-то очень неуверенно. Потом опять замолчал и молчал достаточно долго – я почти уже решил попросить уточнений, - а потом вдруг добавил негромко и хмуро, как будто пытался спорить с самим собой: – Я всегда был в этом уверен.
Расспрашивать подробнее я на всякий случай не стал, а вскоре меня вернули в уже знакомую палату, где почти сразу накормили и даже, к моему удивлению, оставили в одиночестве.
Лунария О-Ори
За приключениями напарника я наблюдала с замиранием сердца и всё ждала какого-нибудь подвоха. Да что там – «какого-нибудь»! Совершенно определённого и конкретного. Я ждала, что пуль вот-вот cорвётся и набросится на Юру с кулаками. Но Кра, единожды чуть не до седины напугав меня своей выходкой с угрозами, вдруг как по волшебству превратился в адекватного человека. Либо его помутнение было вызвано той заразой, от которой мы избавили пуля, либо напарник оказался прав,и под психопата пуль действительно только косил. Пожалуй, я склонялась именно ко второму варианту, сейчас все аргументы напарника казались особенно разумными.
– Ну что, паразит, послужи на пользу обществу в моём лице. Рассказывай всё, что знаешь про такие каменные штуковины. Надеюсь, это не останки какого-нибудь древнего гигантского яйца какого-то древнего сверхгигантского зверя? – ворчливо обратилась я к сожителю. Однако тот безмолвствовал. – Эй, Глист, ты спишь, что ли?
– Я не испытываю необходимости в подобной нервной деятельности, - отозвался он после паузы, как будто нехотя.
– Тогда почему не отвечаешь? Ну! Или это опять какие-то дурацкие распоряжения свыше? Рассказывай, что за булыжник.
– Это маскировка, - наконец разродился он.
– Уже интересно. И что она маскирует? – уточнила я.
– Не знаю, - сознался рыш. - Объект закрыт и от меня. Защитa многослойная, сложносоставная.
– Совсем замечательно, – протянула я хмуро. - То есть там с одинаковым успехом может быть и древний корабль, и таким экзотическим способом захороненный труп, и какая-то страшно разрушительная бомба,и компактная чёрная дыра, и новая Вселенная в сингулярном состоянии?
– Вероятнoсть последних двух вариантов пренебрежимо мала, не рекомендуется принимать их в расчёт, - заметил собеседник.
– Спасибо. Ты не представляешь, насколько мне полегчало, – со всем доступным ехидством ответила ему. - Значит, ни с чем подобным вы не сталкивались?
– В моей личной памяти записей о подобных встречах нет, - отозвался рыш.
– Печально. Значит, будем выяснять сами.
Удостоверившись, что напарник остался в одиночестве и вроде бы не собирается влипать в неприятности в ближайшем будущем, а занят исключительно гигиеническими (в такие моменты землянин ненадолго отключал передачу сигнала с датчиков, я к этому уже привыкла) и бытовыми вопросами, я решила последовать его примеру. А потом можно и мозговой штурм устраивать.
Прикосновение чужого сознания, которое я ощутила где-то через полчаса, показалось уже привычным.
Сколько мы с ним знакомы? Сколько работаем вместе? Прошло ведь всего несколько дней с того момента, как мы впервые покинули «Унлоа», направляясь в совместный рейс. При другом раскладе мы бы до сих пор спокойно перешучивались, я упрямо пыталась пробраться за щиты напарника... и всё.
А cейчас я чувствую его так, будто мы много лет рядом. Совсем рядом. Ближе, чем коллеги, любовники или друзья. Кажется, будто я знаю его целиком, от кончиков пальцев до кончиков волос – даже лучше, чем саму себя, потому что себя невозможно увидеть со стороны.
В эмоциональном поле землянина сквозила усталость. Такая... плотная, въедливая, психологическая усталость, которая накапливается по чуть-чуть, прячется за мыслями о плохой погоде и временном недовольстве жизнью. Усталость постоянного напряжения и настороженности.
Странное каменное яйцо вместе с шатами,их вирусом и непонятными пришельцами, уничтожающими цивилизации, временно потеряли всякий смысл. Больше всего мне хотелось сейчас оказаться рядом с Юрой и просто крепко-крепко обнять. Другого – большего – тоже хотелось, но без этого можно было обойтись, обнять же хотелось буквально до ломоты в суставах.
А через мгновение это ощущение странно преломилось, отразилось – и желание как будто воплотилось. Странные выверты сознания, но я действительно ощущала в этот момент тепло чужих рук и щекочущее висок дыхание, ладони чувствовали шершавую грубоватую ткань робы, а губы – ровный уверенный пульс под кожей у основания шеи мужчины. И это при том, что в инфoполе ощущения тела отсутствуют вовсе. Во всяком случае, до сих пор я была в этом уверена. Просто общие галлюцинации? Или что-то такое, с чем мы прежде не сталкивались?
Не знаю, сколько прошло времени. Мы не двигались, совсем не стремились разбираться в происходящем и думали одну на двоих мысль – хорошо бы это ощущение не кончалось...
Идиллию совершенно запредельным, с моей точки зрения, усилием воли нарушил Юра. Стряхнул оцепенение, отбросил
