Не кричите в тёмном лесу - Дарья Андреевна Кузнецова
– Тебя, судя по всему, не слишком расстраивает эта перспектива, – заметил я.
– Не расстраивает. Полагаю, я всё-таки войду в оставшиеся десять процентов, – ответил он всё с той же невозмутимостью.
После чудесного превращения полного отморозка в циничного умного профессионала я вдруг поймал себя на том, что мне стало очень легко разговаривать с Кра. Я понимал, что наше отношение к жизни и большинству её аспектов отличается радикально, постоянно напоминал себе, что разговариваю не с коллегой и не близким по духу существом, а с носителем совершенно иной морали, но новая его манера общения безусловно подкупала. Не говоря о том, что у меня успела накопиться масса вопросов, которые некому было задать,и в этой связи пуль казался бесценным кладезем.
А возможно, дело не столько в вопросах, сколько во всей ситуации, которая уже нестерпимо раздражала.
Что поделать, я достаточно прямолинейный человек (во всяком случае, в том, что не касается личного), и все эти дипломатические пляски, недомолвки, необходимость выжимать из окружающего мира информацию по капле выводили из себя. Имел бы я склонность к такой работе, пошёл бы в науку, а так... Я люблю, когда на конкретный практический вопрос есть ясный ответ, который можно легко найти в информационной сети или узнать у специалиста. Исключение составляет круг моих обязанностей,то есть пилотирование: в случае непредвиденной ситуации и невозможности узнать точный oтвет,там я способен найти решение самостоятельно. Ну или погибнуть.
Здесь и сейчас мне приходилось заниматься вещами совершенно посторонними, представление о которых сложилось у меня исключительно на основе развлекательной литературы. Не люблю, когда за сложное дело берутся дилетанты, но выбора у нас особенного не было...
В общем, ничего удивительного, что я так уцепился за возможность наконец-то поговорить со знающим существом более-менее откровенно. В этом не было большой беды, главное только, самому не сболтнуть чего-нибудь лишнего и постоянно помнить, с кем я имею дело.
А с другой стороны, стоит быть откровенным с самим собой: я банально не знаю ничего такого, что теоретически мог бы сболтнуть. Да, угроза из космоса для землян критична, никакого космического флота у нас нет. Но даже если я расскажу об этом, местные всё равно ничего не смогут сделать, они банально не найдут Солнечную систему. Причём не нашли бы даже в том случае, если бы я сознательно пытался помочь: я понятия не имею не только где находится мой дом, но даже в какой мы сейчас галактике. Поручиться, что именно в Млечном пути, не смогу при всём желании, даже если каким-то чудом сумею взглянуть на неё со стороны. Не на странную белую карту с чёрными точками, а на полноцветное изображение, какие нам показывали в школе.
Вообще, с определением местоположения открываемых миров изначально наблюдались большие сложности. Для этого надо как минимум вывести на орбиту пару телескопов и долго исследовать результаты их работы, а это процесс непростой и дорогостоящий. За всё время существования геонавтики такие данные пытались получить всего для десятка колоний. Причём четыре из них, включая Лооки, обнаружились в пределах Млечного пути, родительские галактики еще двух оказались определены и знакомы людям, а для остальных с уверенностью установили только, что находятся они не в окрестностях колыбели человечества.
Это обстоятельство могло стать серьёзным препятствием на пути домой: полдела угнать корабль, надо же еще задать цель! Надеюсь, рыш всё-таки не врёт и сумеет доставить нас домой.
– А всё-таки, зачем тебе корабль? Хочешь на нём отсюда сбежать? – спросил я, пока мы ехали на лифте вниз.
– И жить в нём же? – уточнил Кра, не глядя в мою сторону. – Нам нужна планета. Есть всего три корабля дальней разведки, они обходятся миру в безумные деньги и пока не приносят пользы: мы тычемся вслепую.
– И чем тут поможет четвёртый корабль?
– Информацией. Там могут сохраниться сведения о других звёздных системах, возможно, с пригодными для жизни планетами. Или в крайнем случае технологии, способные помочь в навигации.
– Ну, допустим. А почему именно ты решил меня привлечь? Почему Ре даже не пытался, да и Αшшира ничего такого не говорил?
– Сейчас всё увидишь, - отмахнулся пуль,и мы вышли в просторный холл.
Стены зала покрывал абстрактный узор из прихотливо пересекающихся прямых линий. Приглядевшись, я понял, что линии эти не так абстрактны, они складывались в сюжетные изображения: какие-то шаты что-то делали. Что – я не понял. По периметру я насчитал пять дверей, возле каждой из которых располагался пост охраны. Одна из дверей, находившаяся в торце прямоугольного помещения, отличалась от остальных размерами и внешним видом – высоченная, двустворчатая, украшенная мозаикой. Пoхоже, это был парадный вход. Высокий потолок пестрел знакомыми лампами, дающими резкий болезненный cвет.
Посреди почти пустого зала, огороженный символическим заборчиком, лежал oгромный булыжник, даже скорее обломок скалы, аккуратно обтёсанный в форме чуть приплюснутого яйца.
– Это что? - растерянно спросил я, когда мы подошли к камню вплотную и остановились.
– Корабль, – отозвался пуль невозмутимо. Я покосился на него настороженно и всё-таки рискнул уточнить:
– Откуда такая информация? Ты уверен? По-моему, это просто кусок камня.
– Вот тебе и ответ, почему никто не принимает эту идею всерьёз, - сообщил Кра. – Этой штуке несколько тысяч лет, и она не подвержена коррозии. Минерал,из которого она сделана, нам неизвеcтен. Вернее, не совсем так: он настолько прочный, что за всё время исследования никто так и не сумел наскрести даже пыли, ломаются инструменты из прочнейших сплавов. Точно так же, как и с твоим кораблём. По официальной версии это просто метеорит.
«Лу,ты здесь?»
Пока мы молча разглядывали камень, я активировал переговорное устройство «Переплёта» и вызвал напарницу.
«Наблюдаю, затаив дыхание», – с готовностью отозвалась та.
«Спроси у своего паразита, он что-нибудь знает о таких метеоритах?»
«Так точно, командир!» – бодро заключила она. - «Как ты себя чувствуешь?»
«На пороге великого открытия», – ответил ехидно.
Долго болтать нам не дали, ко мне обратился Кра,и связь пришлось обрывать.
– Тоже будешь утверждать, что это просто камень? – спросил он.
– Понятия не имею, - честно сообщил я. – Пожалуй, я понимаю твои подозрения, он слишком правильный для камня, да и прочность наводит на определённые мысли. Но чего ты хочешь лично от меня?
– Чтобы ты попробовал это открыть.
– Как? - уточнил я растерянно. -Чем бы оно
