Больное сердце - Андрей Русланович Буторин
И Тим не стал больше спорить – это и в самом деле ни к чему хорошему привести не могло. Он поправил настройки для нового режима работы двигателя, ввел их в систему и произвел запуск. Корабль сошел с орбиты и начал стремительно ускоряться. Перегрузка вдавила космолетчиков в кресла. Вполне допустимая, около четырех «жэ», но по Сершу было видно, что для него и это много – выкрутала определенно больше привык ходить по твердой земле. Желательно на планете с нормальной тяжестью.
«Ничего-ничего, помучайся, – злорадно подумал Тим. – Не только тебе над людьми измываться».
– Антиграв-то включи, – не к месту подсказал Лерон Сапов; тоже, видать, заметил мучения выкруталы.
– Ерундовые же перегрузки, – сказал Тим.
– Ах ты гад, – с трудом процедил Серш. – А ну, врубай, а то больно сделаю!
В итоге антиграв включил старпом и показал Тиму кулак. А через двадцать восемь минут двигатель выключился и наступила невесомость – теперь антиграв перешел на режим создания искусственной силы тяжести.
Делать в ближайшее время было нечего – только сидеть и пялиться в обзорные экраны. Или есть. Или спать. Тим стал пялиться. Так далеко в космос во время учебы он, понятно, не забирался, а во время полета на «Аве» было не до того, чтобы любоваться звездами, да им, в общем-то, такой возможности не особо-то и предоставляли. Вот сейчас было самое время наверстать упущенное.
Удивительно, но залюбовался картиной звездного неба и Сапов.
– Солнце без навигатора найдешь? – спросил он у Тима.
Тим забегал взглядом по экрану, вспоминая занятия в училище, где им приходилось определять, как будет выглядеть небо от той или иной звезды. Конкретно о звезде 51 созвездия Пегаса во время занятий речи не шло, но принцип был тот же самый, и Тим напряг память и «включил» пространственное воображение. Насколько он помнил, пятьдесят первая Пегаса имела с Земли пятую или шестую звездную величину, а поскольку она была того же класса, что и родное Солнце, то и оно само отсюда должно было иметь такую же светимость. Немного подумав еще и вновь пробежав взглядом по небу, он ткнул на едва заметную звездочку:
– Вот.
– Молодец, – похоже, искренне удивился Лерон.
Его вдруг не на шутку разобрало, и он, как заправский учитель, принялся экзаменовать Тима:
– А ты знаешь, как называется здешняя звезда?
– Пятьдесят первая Пегаса, – пожал плечами Тим.
– У нее есть и конкретное название.
– Я не могу помнить названия всех звезд. И никто, думаю, не может.
– А не у всех они и есть. Но как раз у этой имеется. Она называется Гельветиос.
– Буду знать, – буркнул Тим, которому надоела болтовня. К тому же, захотелось в туалет. И он сказал: – Ладно, спасибо за урок, мне нужно в гальюн.
Он стал отстегивать ремни, но Сапов его остановил:
– Погоди, еще вопрос. А ты знал, что Гельветиос был самой первой звездой главной последовательности, у которой обнаружили экзопланету? Еще в двадцать первом веке!
– Эстер?.. – удивился теперь и Тим. – Его же всего два года назад открыли!
Старпом начал смеяться – его происходящее искренне развеселило. Тим с сожалением подумал, что вот, человек же по-настоящему увлечен звездами, наверняка и в космолетчики пошел из-за этого. Почему же он стал другим, предал свою мечту? Неужели деньги могут затмить собой все? Тим мысленно поклялся, что если когда-нибудь начнет замечать в себе нечто подобное – тут же выйдет в открытый космос без скафандра! Или эти изменения происходят столь постепенно, что ты и сам не успеваешь заметить, как стал другим?
– Эстер явился для всех большой неожиданностью! Все точно знали, что здесь огромный горячий шар массой в половину Юпитера. У него даже было имя – Димидий. Прилетели – а Димидия нет!
– И где же он?.. – все же отстегнулся и встал с кресла Тим. – Извините, я сейчас штаны обмочу.
– Ладно, дуй в свой гальюн, зассанец! – махнул рукой старпом «Авы».
Справив дела, повеселевший Тим вышел из корабельного гальюна и нос к носу столкнулся в коридоре с Сершем.
Пират быстро приложил к губам палец:
– Т-с-с!.. Стой и молчи. Есть разговор. Ты что, еще не понял…
– Что я должен понимать? – окрысился, перебив его, Тим. – Что ты прикушенная скотина, вонючего шакса кусок?
– Погоди, дай сказать!
– Мне не о чем с тобой говорить. Мне стоять с тобой рядом тошно. А ну, пусти!
Но Серш схватил Тима за плечи и встряхнул. Почти – Тим успел сделать захват и выкрутил пирату руку. Тот, на удивление, не взвыл – хотя ему и было больно, – а лишь застонал.
– Отпусти! Я тебя не трону…
– Что?! Ты – меня? Шакс! А ты попробуй! Ах, да, у тебя же кнут… Ты же такой силач с ним, звездец!
– Да какой там кнут! Отпусти руку, и я все скажу. И не ори так громко.
– А то что? Хозяин придет, по жопе нашлепает?
– У вас там что – запор у обоих? – будто услышав, что речь зашла о нем, возник в коридоре Лерон Сапов.
– Только у него, – буркнул, кивнув на Серша, Тим. – Причем умственный. От рождения.
– Ладно вам, – отмахнулся старпом. И произнес вдруг заговорщическим шепотом: – Похоже, он его проглотил. В смысле, она.
– Кто проглотил? – невольно напрягся Тим.
– Гельветиос. Ну, если тебе так привычней – пятьдесят первая созвездия Пегаса. А проглотила – понятно кого. Точнее, что. Ту самую экзопланету под названием Димидий.
Тим мысленно выдохнул. А то он уже начал думать черт знает что. Мелькнула даже мысль, что у них тут еще и людоедство в ходу.
Судя же по довольному лицу Лерона Сапова, было видно, что он удовлетворен произведенным эффектом. И вообще, ему явно доставляла удовольствие космическая, или даже космогоническая тематика. Вот куда понесло человека? Занимался бы себе астрономией, астрофизикой, а если нравится летать – сам бы и открывал попутно новые миры! Так нет, заделался пиратом. Неужели интересно стать похожим на
