Варвара Мадоши - Сэйл-мастер
На всякий случай Сашка пересел в пилотское кресло и взялся за рукояти штурвала: за полчаса без двигателей далеко с курса корабль не удрейфует, но лучше этого все же избежать. Кроме того, корабль с выключенным двигателем, попавший в зону возмущения, начинает ощутимо болтать. Пусть он не так хорошо, как пилот в Терновом Венце, умеет управлять движением судна в эфире, но чему-то его все-таки учили.
Вот спал бы сейчас, и видел сны, быть может. А все неугомонная подруга со своими придумками.
Неугомонная подруга тут же вышла на связь:
— О, ты уже в пилотском, умничка! Что показывает лаг?
— Три узла лаг показывает. Что он тебе еще покажет при постоянной скорости рукава? — буркнул Сашка.
— Знаю-знаю. А теперь все-таки последи за лагом, пожалуйста.
— Хорошо, — штурман пожал плечами и уставился на заговоренную косичку.
— Как сейчас? — через пару минут спросила Сандра.
— Все те же три узла. А что может измениться без двигателя и парусов?
— Может и ничего, но ты все равно посмотри, а?
— Смотрю-смотрю, куда ж я денусь-то, с эфирной баржи?
Сашка послушно таращился на узелки корабельного лага, лениво перебирая возможные варианты того, что могла придумать Сандра, и как скоро ей надоест. Лезла в голову в основном какая-то ерунда: про приманивание попутного ветра, про эфирных дельфинов, мол, выталкивающих поврежденные корабли навстречу людным маршрутам судов, а то и про телепортацию прямо вместе с кораблем внутри эфира — в общем, чушь несусветная. Внезапно Белобрысов осознал, что узелков на косичке лага уже не три, а четыре. При этом двигатели по-прежнему молчали.
— Сандра? — неуверенно позвал он. — Ты чего там творишь?
Прямо у него на глазах завязался пятый узелок, потом шестой, потом седьмой.
— Сандра, это твоя работа?! — восхищенно воскликнул Сашка.
— Да… правда… я… не ожидала… что это требует… столько сил… — чувствовалось, что девушка тяжело дышит, будто подняла непомерную тяжесть и с трудом несет. — Сколько?
— Семь узлов!
— Ох… хренеть как круто, — вымученно выдавила кормчий, и скорость медленно опустилась до своеобычных трех узлов. — Я пускаю двигатели, запиши в журнал.
— Ты как там вообще?
— Вообще? Вообще хреново мне теперь, но ты не волнуйся, щас я хлебну чего-нибудь не чая, и притащусь тебе объясняться. А то ты до конца вахты уснуть не сможешь от любопытства, — последние слова прозвучали с почти обычным для кормчего веселым сарказмом. Наверно, и правда особо волноваться не стоило.
…Кружка Сандры распространяла вокруг себя умопомрачительный запах горячего вина и специй — лучший напиток, восполняющеий силы магические и телесные, придумать сложно. Правда, есть еще пресловутый армейский «спецсостав «М» — синяя жидкость с отвратным запахом и еще более отвратным вкусом, который даже военные чародеи-спецы стараются применять пореже. Но его на «Блике» не запасли. Наверно. Теперь, после всего увиденного и узнанного о капитане, Сашка бы уже не поручился.
— Собственно, все началось с того поискового ритуала. У меня тогда и впрямь получилось… ну, легко и приятно, пусть не сразу, — Сандра сделал большой глоток, кутаясь в Белкину шаль — откуда взяла? — И отклик такой хороший. Ты помнишь, почему затихают обычные заклятия?
— Энергоистощение.
— Ну да. В эфире нет привычной для нас энергии живого. Затухание пропорционально квадрату третьей, и все такое. А тут — рраз, и получилось.
— И ты поняла, почему?
— Поняла, да не сразу. У меня в голове занозой засело, выпросила у Васьки справочник, прочитала. А я чаровала в эфир с корабля в первый раз…
— Санька! — выпучил глаза Белобрысов, у которого в голове внезапном сложились кусочки мозаики, — Ты же — маг-пустотник! Вот так штука! Но как? Нас же через эти тесты гоняли, как сидоровых коз, и хоть бы когда хоть бы что…
— Думаю, у меня с возрастом проявилось. Тоже ведь бывает…
— Розовые слоны тоже бывают.
— Да ладно, в пределах статистической вероятности. Я очень слабый маг-пустотник, — Сандра махнула рукой. — Ты бы знал, что мне стоило подтолкнуть наш маленький «Блик» бежать чуть быстрее…
— Не городи ерунды! — Сашка попытался представить, как это — волочить на себе весь сорокатонный корабль, да еще и набитый грузом на пятнадцать лишних тонн. Голова закружилась. — Ты же! Тебе же цены нет! Потренироваться — так тебя не только куда хочешь любая компания возьмет — хоть на флот иди, с руками оторвут!
— Вот уж спасибо, удружил, — резковато ответила кормчий. — Ты представляешь, какой это прессинг? Несвобода и принуждение. Эти маги-пустотники себе вообще не принадлежат, — она передернула плечами, роняя шаль. — Златовласка, если ты мне друг, не рассказывай про это никому.
— Ну, — сказал Сашка. — Гляжу, и точно, тебе досталось.
Белобрысов решил, что семь бед один ответ. Он позволил себе отлучиться из рубки и буквально под руку дотащил кормчего до её каюты, где та рухнула на постель и в ту же секунду забылась сном. Сашка заботливо подоткнул одеяло и рысцой помчался назад. Вахта еще не кончилась, а обдумать теперь требовалось многое.
Глава 27,
о межпланетной самодеятельности
Ударную установку распаковывали всем экипажем.
На следующие сутки после старта зевающий Сашка, бодрая Сандра и старательно притворяющаяся равнодушной Бэла перенесли все ящики в кают-компанию. Кормчий ловко подцепляла крышку коротким ломиком, пилот доставала очередной барабан, а штурман оттаскивал упаковочную тару назад в трюм. Людоедка всему найдет применение.
Конструкцию из стоек, стоечек и держателей собирали еще час, пока Белка проверяла барабаны, стуча добытыми палочками по краю и по центру, чего-то подтягивала и ослабляла. На шум через некоторое время выглянула заинтригованная Катерина, округлила глаза и сказала только «ну вы и даете!».
Подвесив медные тарелки — не портативные, а почти в полный размера, — Белка благоговейно замерла: полукомпактная установка, потеснив диван и стол, смотрелась в скромной кают-компании бригантины крайне внушительно. Хорошо хоть в последнем ящике обнаружилась маленькая табуретка на одной ножке. Белка была слишком оглушена свалившейся на нее радостью, чтобы думать о всяких там мелочах. Не окажись Людоедка такой предусмотрительной, пришлось бы просить Сашку принести назад один из ящиков.
Белка вдоль стеночки просочилась на свое место, утвердилась на высоком сидении и взяла в руки палочки. «Что же делать с этим богатством?» — пронеслось у неё в голове.
— Йо-хо-хо, и якорь мне в душу! — завопила Сандра. — Белка, ну ты прямо как этот… монарх на троне какой-нибудь! Давай, сбацай нам что-нибудь такое… зарядное.
— Что? — раздраженно спросила Бэла. «Ну как она не понимает, что я сейчас… что у меня…»
— Ну… что-нибудь классическое… ну вот «Полнолуние»? Там вначале шикарное соло для барабанов!
Белка вздрогнула — с «Полнолунием»-то она обычно и выходила на своем приснопамятном цирковом шоу. Могла его сыграть хоть с закрытыми глазами. Хоть вообще без барабанов.
И не в том дело было, что вещь ей надоела — она не играла уже достаточно давно — а в том, с чем она была связана. А связана она была с тем, что Белка тогда впервые почувствовала себя на своем месте, будучи на особицу от клана.
Мощное стакатто, пышный треск разрываемой вселенной, ломящийся в уши и во все тело ритм — вот что такое игра на барабане. Она освобождает тебя от всего, делает тебя и разрушителем и демиургом. Только барабан может показать, чего ты стоишь.
И как же хорошо, что, наконец, можно будет исполнить эту тему для самой себя. Без превращения на середине, смазывающего впечатления от музыки. Без дурацких перебросов палочек из ладони в ладонь.
— Угу, — сказала Белка.
И подняла палочки.
* * *Как-то вечером Бэла собрала весь младший состав экипажа «Блика» — он же основной состав группы «Контрабандисты» — в кают-компании. На повестке дня стоял вопрос о репертуаре.
— Ну у нас же есть уже те песни, которые мы записали для первого тура, — в упор не понимал Сашка.
— Ну да, — терпеливо кивала Белка, — но это вещи известные, популярные. Запросто может найтись такая группа, которая будет с тем же самым. И что тогда? Сеппуку на сцене совершать, чтобы как-то развлечь публику?.. Нет уж, надо подобрать запасную песню. Как минимум одну. Причем такое, чтоб народ понял.
— То есть, «Рябиновая башня» не пойдет? — уточнила Сандра.
Бэла представила, как Сашка с Абордажем на плече выходит на сцену и заводит»… и, глядя на кота, что на тебя пристроил гузно, отдельные товарищи решат, что ты козел» — или Сандра там про троллей — и с дрожью замотала головой.
