Василий Сахаров - Принц Тор
— Да пропади все пропадом!
В его словах была горечь, ибо Харфагер не чувствовал себя победителем. Всю свою сознательную жизнь, сколько он себя помнил, старший сын императора карабкался наверх, и стремился стать первым. Это было его сверхцелью, ради достижения которой он был готов на многое. И когда ему потребовалось перешагнуть через присягу и клятву вассала, которую принц Андрей Харфагер давал своему отцу-императору, он это сделал. Вместе с братьями принц подготовил дерзкий план переворота и устранил того, кто дал ему жизнь. Но почти сразу все пошло наперекосяк, ибо он и его родичи недооценили ветеранов, на которых опирался Серый Лев.
По плану заговорщиков, узнав о болезни императора, потерявшие хватку «старые пердуны» должны были сидеть в своих креслах, дрожать и думать о будущем и предстоящей отставке, а наиболее наглых и резких старогвардейцев предполагалось шантажировать. Но древние старцы, коим черти в аду уже давно приготовили персональные котлы с кипящим маслом, не испугались. Нет. Они перешли к активным действиям, и возглавил оппозицию командир эскадры «Арго» адмирал Гамильтон. Этот старик, как и другие ветераны, изобразил покорность, и пока Харфагеры устраивались во дворце Серого Льва и делили министерские портфели, начал действовать. Его отборные головорезы из отдельного батальона дальней разведки, на удивление легко освободили заложников — родственников адмирала, а две роты в это самое время соединились с телохранителями императора. И это было только прелюдией к основным действиям.
Гамильтон сделал новый ход. Корабли эскадры «Арго» покинули свою базу и блокировали линейные крейсера Харфагеров. После чего соратники Серого Льва, которые вроде бы склонили перед Андреем Сергеевичем головы, заявили о своем нейтралитете и прямо объяснили новоявленному регенту, что любая попытка сместить их с постов или как-то устранить, повлечет за собой большую гражданскую войну. Ветераны, которые, несмотря на все его заслуги, до сих пор считали старшего Харфагера сопливым мальчишкой, когда их приперло, смогли забыть о своих разногласиях и объединились. И хотя на открытое противостояние никто кроме Гамильтона не решился, не имея в руках ниточек управления государством, старший Харфагер являлся всего лишь временным управленцем и символом. Только так и никак иначе. Тем более что Гамильтон все-таки похитил тело больного государя и сбежал. И мало того, что во время прорыва его корабли повредили все линейные крейсера Харфагера, позже выяснилось, что вместе с ним удрало еще несколько человек, которых заговорщикам следовало держать под контролем: принц Алекс Кроуфорд, молодой глава клана Строговых, секретарь государя Александр Маноцкий и командир имперских телохранителей Эд Ракитин.
Впрочем, кое-какие успехи у Харфагеров все же были. Они контролировали дворец и держали в заложниках императрицу и наследника престола. Дмитрий Харфагер, бывший начальник планетарной полиции, занял пост министра МВД, а Христофор Харфагер стал министром финансов и сменил на этом посту легендарного Фридриха Колонтаевского, который, не дожидаясь ареста, исчез в неизвестном направлении. Кроме того, власть местоблюстителя и регента признала половина кланов столичной планеты, а так же некоторая часть армии и военно-космического флота, в частности, почти все армейские части, которые были расквартированы вокруг столицы, и половина 2-го флота. Это кое-что значило, и сила за плечами Харфагеров имелась.
Однако на общем фоне все это не давало старшим детям императора практически ничего. Основная часть вооруженных сил НРИ оставалась в стороне. Имперские планетарные провинции, во главе со своими губернаторами, делали вид, что ничего не знают о существовании регента и за указаниями обращались непосредственно в министерства. СИБ, ГРУ, САПП, РУФ, ООГ и другие имперские спецслужбы, замкнулись на своих руководителей. Герцог Лукин по прозвищу Спрут, теневой хозяин империи, пропал, и произошло это одновременно с бегством Колонтаевского. И вместо того чтобы повелевать, Андрей Харфагер был вынужден договариваться, искать компромиссы и раздавать обещания.
Такие вот дела. Невеселые. С того момента, как официально объявленный мятежником адмирал Гамильтон покинул Яргу, прошло десять дней, немалый срок, и сейчас Андрей Харфагер не знал, что ему делать и как он должен поступать. Ведь империя продолжала жить своей привычной жизнью, словно ничего не произошло, и ждала возвращения Серого Льва, а он и его братья по-прежнему оставались только принцами. И ко всему этому добавлялась еще одна проблема — флот неоварваров, который находился в звездной системе Карпат, и был готов обрушиться на СКМ или империю…
— Ваша Светлость, — прерывая невеселые мысли регента, включился селектор, и секретарь доложил: — к вам братья.
— Приглашай.
Местоблюститель престола собрался, выпрямился, машинально отметил, что кресло надо поменять, и приготовился к встрече с родственниками.
Дмитрий и Христофор вошли, молча присели, и хмурый министр МВД сказал:
— Знаешь, братец, мне кажется, что зря мы затеяли переворот.
— Да, поторопились, и многое не учли, — поддержал Дмитрия министр финансов.
Подобно старшему брату, младшие впали в уныние, слишком много проблем на них свалилось. И хотя Андрей Сергеевич был с ними согласен, он не мог отступить, просто не имел на это право, ибо противниками и недоброжелателями это будет истолковано как слабость и воспринято как сигнал для атаки. Поэтому он напустил на лицо улыбку и, стараясь не выдать своего внутреннего напряжения, произнес:
— Чепуха, братцы. Сложности есть, но наш час уже близок. Хватит хмуриться. С каждым днем мы сильнее, к нам присоединяются новые люди, а «старые козлы» вместе со своими шестерками, наоборот, слабеют. Так что дайте срок, мы свое возьмем, и не частично, а в полном объеме.
— Ага, — Христофор кинул на главу клана косой взгляд, — а потом вернется отец, живой и здоровый, и подвесит нас за яйца. Нет уж, мне это не нравится, и не об этом я мечтал…
Услышав такое от самых близких людей, Андрей Сергеевич покраснел, а затем привстал, и прорычал:
— И что теперь!? Ты хочешь отскочить в сторону!
Финансист покачал головой:
— Нет. Я с вами.
— То-то же, — регент снова присел, помедлил и сказал: — Значит так, нюни распускать не станем. Отец не вернется, слишком серьезная у него болячка, которую даже регенератор не вылечит, в этом меня заверили самые лучшие имперские врачи. Поэтому хватит себя жалеть, давайте поговорим о делах. Христофор, что в твоей епархии?
Министр финансов ответил сразу:
— С финансами все хорошо — их нет.
— Как это!? — Андрей Сергеевич удивился.
— А вот так, братец. Деньги в империи имеются, но нам до них не добраться. Колонтаевский, скотина такая, все замкнул на себя, и мои приказы блокируются чиновниками.
— Так уволь этих дармоедов и назначь на их места своих людей.
— Пробовал. Не получается. Здание министерства и государственные банки охраняются частной армией герцога Лукина, с которым мы связываться не можем, а все документы и отчеты зашифрованы. Вот и прикинь, что происходит и как это выглядит. Я министр финансов, но не могу добраться до самой обычной справки. Силой действовать нельзя, охрана вмешается, а выгнать канцелярскую крысу не получится, ибо она немедленно уничтожит всю документацию и в империи наступит финансовый бардак…
— Понятно, — взмахом ладони регент остановил речь брата. — А с союзниками что?
— Ничего. Все кто хотел присоединиться к нам, уже сделали это, а остальные упорствуют, — Христофор пожал плечами. — Командующие армиями и флотами засели в своих штабах и окружили себя спецназовцами и десантурой, а промышленники и финансисты покидают планету, выводят с Ярги активы и, подобно простолюдинам, ожидают возвращения государя. В общем, хаоса пока нет, но его дыхание уже чувствуется.
Регент посмотрел на Дмитрия:
— А ты чем порадуешь? Разобрался, почему наши штурмовики не сцапали Маноцкого?
— А чего разбираться? — министр МВД улыбнулся. — Там все просто. Гамильтон предупредил Маноцкого, которого наши ребята уже были готовы схватить, и тот бросился к Кроуфордам.
— Почему именно к ним?
— Они ближе всего, у них особняки рядом.
— И что потом?
— Штурмовики вломились к нашим двоюродным братьям, а те оказали сопротивление, смогли отбиться и скрылись. Маноцкий и Алекс помчались на остров Рохо, к Тору Миргородскому, а Максим Кроуфорд на базу «Де Каранто», которая принадлежит ГРУ.
— Странно, что они смогли остановить два взвода бойцов в тяжелой броне.
— У них оказалось много тяжелого оружия и полтора десятка мехстрелков. Вот и отбились. Наши штурмовики понесли потери и откатились, а они подались в бега.
— Так-так, понятно, — невольно копируя привычку отца, пальцы Андрея Сергеевича выбили на столешнице затейливую дробь, и он продолжил разговор: — Что в полиции, в случае вооруженного конфликта она готова встать на нашу сторону?
