Роман Злотников - Мир Вечного. Лучший дуэт галактики (сборник)
– А мне что, здесь подыхать? – пробормотал Сандерс, поднимаясь на ноги.
Сверху послышался шум схватки, звон клинков. Что-то с грохотом обрушилось, раздался душераздирающий крик, хрипение, и все затихло.
– Касьян, – вполголоса позвал Сандерс, – вы про меня не забыли?
В отверстии показалось сердитое лицо Полубоя. Свесившись, он протянул Сандерсу руку:
– Поднимайтесь.
Первое, что бросилось Сандерсу в глаза, – обрубок тела посреди помещения. Голова и правая рука лежали в стороне, отсеченные мощным косым ударом от ключицы до подмышки. В руке была зажата кривая абордажная сабля с обломанным клинком. Вдоль стен стояли стеллажи с запаянными пластиковыми контейнерами. Сквозь прозрачные стенки контейнеров были видны колбы с бесцветной жидкостью.
Еще один обитатель лаборатории – жуткого вида существо с узловатыми суставчатыми лапами вместо рук и безгубым ртом с выступающими из верхней челюсти клыками – был пришпилен к стене саблей мичмана. Под ногами у него валялся широкий и короткий обоюдоострый меч.
– Умерьте свой пыл, – попросил Сандерс, постепенно приходя в себя от воздействия газа, – нам надо кого-то допросить.
– Здесь не все, – ответил мичман, – кроме того, этот жив. – Он указал на слабо дергающееся тело на стене.
Сандерс с сомнением оглядел существо.
– Думаете, он может говорить?
– Сейчас увидим, – ответил Полубой, взялся за рукоять сабли и качнул ее из стороны в сторону.
Существо забило пятками, выкатывая белесые, в красных прожилках глаза.
– Сколько вас здесь?
Безгубый рот разомкнулся, открывая черную пасть. По клыкам потекла розовая слюна. Полубой снова качнул саблю.
– Скажешь – умрешь быстро.
Сандерса замутило, и он отвернулся. Слов нет, информацию нужно добывать любым путем, но была бы его воля, он добил бы существо не столько из сострадания, сколько из брезгливости. Таких монстров просто не должно существовать. Было бы время, он с удовольствием разобрался с заказчиком, которому понадобилось такое создание, но, к сожалению, на это времени не было: если до Керрора пока не дошли слухи, что его ищут, то дойдут в ближайшие часы.
– Вни-изу-у… два моди и химик… и лаборант, – донеслось до Сандерса хрипение монстра.
– Как туда попасть?
– Стеллаж… за ним лестница…
– Спасибо, – сказал Полубой.
Резко вырвав саблю, он молниеносно взмахнул ею. Шею монстра пересекла красная полоса, голова с кошмарными клыками отделилась от тела, упала и откатилась под ноги Сандерсу. Из перерубленных вен ударил высокий фонтан крови – видимо, сердце работало на износ, заставляя ее циркулировать с бешеной скоростью. Безголовое тело мягко осело на пол. На стене осталась глубокая борозда.
Полубой отступил, чтобы не запачкаться в крови, наклонился и вытер клинок об одежду лежащего на полу трупа.
– Идем дальше?
– Только я пойду первым, иначе некому будет вопрос задать, – сказал Сандерс.
Вдвоем они попытались отодвинуть от стены стеллаж.
– Наверное, какой-нибудь механизм, – пробормотал Сандерс, отступая.
Полубой нахмурился, ухватился за стойки и рванул на себя. Что-то затрещало. Сандерс присоединился к нему. Стеллаж качнулся и стал заваливаться на них. Посыпались с полок контейнеры, один раскололся, и содержимое высыпалось на пол. Стеллаж с грохотом рухнул, за ним открылся проем двери с вывороченными косяками. Ступени металлической лестницы вели в темноту. Природная любознательность взяла верх – Сандерс присел, обмакнул палец в пролившуюся из разбитой колбы жидкость и попробовал вещество на вкус.
– Спорамитин, – заявил он, – редкостная гадость – выпрямляет все извилины в мозгу за три-четыре приема, зато позволяет видеть все, что пожелаешь, – загадочные миры, волшебные страны. Сопровождается таким выплеском эндорфинов, что человека можно резать на куски, а он будет блаженно улыбаться.
– Мерзость, – отрезал Полубой, заглядывая в дыру. – Вы хотели идти первым.
– Угу… – Сандерс подошел и попробовал лестницу ногой. – Не нравится мне это.
Он осторожно ступил на лестницу. Внезапно ступени исчезли, вспыхнул ослепительный свет. Сандерс заслонил глаза ладонью.
– Назад! – заорал Полубой, схватил его за шиворот и рванул на себя.
Перед лицом Дика прогудело лезвие огромной секиры, ухнуло в пол и глубоко застряло в досках. Кряжистый модификант, на голову ниже Сандерса, но вдвое шире, вырвал секиру из пола и, вращая ею, словно бумажным веером, пошел на него. Огромные шары бицепсов перекатывались на руках, шея как будто отсутствовала напрочь, отчего казалось, что круглая маленькая голова растет прямо из необъятных плеч. Отступая на склад, Сандерс выставил перед собой палаш, который вдруг показался ему соломинкой по сравнению с оружием противника.
– Этот – мой! – крикнул Полубой, отталкивая Сандерса.
Вслед за первым на склад ворвался второй урод – копия того, что Полубой приколол к стене. Сандерс сделал длинный выпад, чтобы привлечь его внимание. Модификант отреагировал молниеносно – он прыгнул прямо на клинок Сандерса, нимало не заботясь о собственной шкуре, одновременно поднимая над головой двойной топор с обоюдоострым лезвием. Палаш ткнулся ему в грудь и отскочил, словно от стены. Топор уже падал на голову, и Сандерсу пришлось перекатом уйти под вскинутые руки модификанта. Он наотмашь рубанул назад, и снова «бастард» лишь скользнул по телу противника. «Да что он, железный, что ли?» – мелькнуло в голове у Дика.
– Лицо!.. Бей в лицо! – крикнул Полубой, стремительными движениями уходя от рвущей воздух секиры.
Суставчатые лапы модификанта складывались по нескольким сочленениям, и предугадать, откуда будет следующий удар, было невозможно. Даже парировать удары Сандерс не мог – «бастард» не выдержал бы соревнования в прочности с оружием противника, кроме того, топор был намного тяжелее клинка и попросту смел бы его с дороги.
Сандерс отступил назад и почувствовал лопатками полки с контейнерами. Всё, отступать было некуда.
Модификант оскалился и в прямом ударе резко выбросил вперед лапу с топором. Сандерс присел, чувствуя, как лезвие топора бреет волосы на затылке, и на выдохе сделал глубокий выпад, целясь противнику в страшную клыкастую морду. «Бастард» вошел прямо в глазницу, протыкая выпученный глаз, углубился в мозг и остановился, только ткнувшись в кости черепа. Модификант взревел, хватаясь лапами за клинок, и подался назад. Палаш вырвался у Сандерса из руки, оставаясь в страшной ране. С жутким воем модификант вырвал его из раны и отбросил в сторону. По морде из пустой глазницы потекли кровь и слизь. Взревев, он двинулся к Сандерсу, загребая воздух уродливыми конечностями. «Оторвет голову как нечего делать», – понял Сандерс. Под руку ему попался топор, который противник выпустил, когда получил палашом в глаз. Дик схватил его обеими руками, шагнул модификанту навстречу, сделал топором круг над головой, разгоняя тяжелое оружие, и ударил сбоку в голову. Модификант попытался заслониться лапой, но, отбросив ее, топор ударил в висок, с хрустом врубаясь в череп. Монстр рухнул на колени, потом повалился на бок. Топор торчал из его черепа, как чудовищный нарост.
– Порядок? – услышал Дик голос мичмана и обернулся.
Полубой, опустив шпагу, играл с противником в кошки-мышки: секира гудела, рубя воздух, сметала со стеллажей контейнеры, крушила металлические стойки. Противники хрустели битым стеклом, усеявшим пол. Модификант рубил стремительно перемещающегося противника и никак не мог попасть, а Полубой, на взгляд Сандерса, валял дурака.
Сандерс присел на пол и привалился спиной к стеллажу.
– Вам помочь? – спросил он.
– Нет. – Полубой перепрыгнул через летящую параллельно полу секиру и еще в воздухе обрушил саблю на череп модификанта. Клинок развалил голову, как гнилой арбуз, и рассек грудную клетку модификанта до нижних ребер. Сандерс закрыл глаза. Послышался чавкающий звук, потом двойной удар, и все смолкло.
– Интересный экземпляр, – пробормотал Полубой, – если вы отдохнули, то можно идти дальше.
Модификант лежал навзничь рядом с секирой. Вокруг быстро расплывалась лужа крови. Серый мозг выпал из черепной коробки и лежал в луже спорамитина. «Этому выпрямление извилин не грозило, – подумал Дик, – у него их просто не было».
– Мне бы такое оружие, – проворчал Сандерс, покосившись на саблю Полубоя. – Как вы узнали, что мой в броне? – спросил он, поднимаясь.
– Он не в броне. У него тело покрыто хитиновым панцирем. Первый, которого я убил, был таким же.
Они прошли в помещение, где голографическая ловушка едва не погубила Сандерса. Здесь, похоже, было оборудовано что-то вроде комнаты отдыха. Три постели, лазерная плита возле стены, стол, забитый грязными тарелками с остатками еды.
