Владимир Лосев - Проверка на разумность
Свет в рубке потух, и тогда стало видно, как огромная тень догоняет их.
— Не уйти, — вздохнул Евгения и поежился от неприятного холодка, который пробежал по позвоночнику — верная примета смертельной опасности. — Он больше, мощнее и быстроходнее.
— Посмотрим! — прощелкала Алана, поворачивая к светилу. — Зеле, выведи на экран координаты светила и добавь мощности на двигатель.
— Ты собираешься лететь к звезде? Но мы же сгорим!!
— Я не собираюсь подлетать к нему слишком близко, просто воспользуюсь его притяжением, чтобы разогнаться сильнее. У военного звездолета масса больше, ему требуется больше времени на торможение, и пока это единственное наше преимущество. Добавь мощности!!!
— Уже, — коротышка вывел на экран траектории ближайших планет. — Больше двигатель не тянет.
Скорость стала больше, звезды начали смазываться, превращаясь в блестящие линии, но тень чужого звездолета продолжала наплывать на экран.
— Сейчас они выпустят торпеды, — задумчиво проговорила Марина. — Как раз находимся на нужном расстоянии.
— Не думаю, что у них имеется такое примитивное вооружение, — улыбнулся Зеле. — Маленькие взрывающиеся кораблики, догоняющие чужой звездолет — это глупо.
— Почему?!
— Потому что подобное вооружение используется тем существами, которые не могу управлять гравитацией, их корабли не могут достигать максимальных скоростей, а пилоты гибнут при ускорении. Наш челнок оборудован хорошим двигателем, поэтому мы летим с огромной скоростью, но не испытываем никакого дискомфорта. Неужели вы этого не заметили?
— Да, мне это показалось странным, — кинул Евгений. — То есть, если корабль может лететь с огромной скоростью, то ему не нужно что-то летящее быстрее его?
— Зачем создавать корабль, который летит медленнее, чем торпеда?
— Хорошо, тогда чем же нас будут убивать?
— Думаю, у них оружие работает на потоках энергии.
— Лучевое?
— Вероятнее всего.
И тут птаха сделала резкий поворот, одновременно переворачивая челнок, уходя от зеленого луча, вырвавшегося с военного корабля киотов, автоматика корабля компенсировала инерцию своим полем.
— Вот нам бы такой корабль, — сказала Марина. — Скорость выше, чем у наших с тобой звездолетов, расход топлива наверняка меньше, иначе бы вместо пустых трюмов стояли бы баки с горючим. И это только челнок, представляешь уровень техники того звездолета, которые нас догоняет?!
— Представляю, как он нас сейчас превратит в облако частиц.
— Не успеют, — прощелкала Алана. — Наш челнок почти в безопасности. Киоты не могут двигаться быстрее, иначе при торможении проскочат мимо нас. А мы если будем лететь и дальше с той же скоростью, то попадем в гравитационное поле светила — оно нам добавит скорости, и мы от них оторвемся.
— Но и они тоже полетят быстрее!
— У них масса больше, поэтому полетят по другой траектории, и для того чтобы догнать нас, придется вернуться на эту. Поверьте, им нас не догнать. Мы, летуны, хорошие пилоты….
Она снова резко развернула кораблик, пропуская очередной луч. Еще какой-то миг, и они увидели огромное багровое светило, высветившееся на обзорных экранах. Они мчались прямо в него.
— Добавляю мощности в защитное поле, — озабоченно проговорил коротышка. — Мы очень рискуем. Система охлаждения едва справляется, еще немного и мы испепелимся, а если останемся в живых, то позже все равно умрем от повреждений, которые нанесут нашим телам энергия звезды.
— Скоро я отверну, — птаха, возбужденно что-то щелкала, глядя вперед. Экраны потемнели, убирая лишний свет. — Все. Ухожу. Поймала ускорение.
Светило переместилось в бок, потом ушло назад, постепенно уменьшаясь. Скорость ощутимо возросла, хоть это практически не ощущалось, просто дальние звезды превратились в блестящие линии.
Корабль киотов исчез, его уже не удавалось разглядеть на фоне багрового светила, хоть, вероятнее всего, он продолжал гнаться за ним.
— Вот теперь им нас не догнать, — птаха спрыгнула на упругий серый пол кабины со своего импровизированного насеста. — Переключай на автоматику. Хороший кораблик, коры делать подобные, пока не научились. Быстрый и приятный в управлении. Я бы хотела такой иметь.
— Пожалуй, мы бы все не прочь его заполучить, — задумчиво произнес Зеле. — Но давайте не будем из-за этого ссориться. Смысла нет.
— Почему? — подозрительно спросила Марина. — Нам тоже нравится этот кораблик.
— Причин для этого несколько, одна состоит в том, что этот челнок настроен на возвращение либо на корабль — матку, либо на космодром, и эту автоматику не перестроить, поэтому он для нас пока бесполезен. Я говорю — пока, потому что со временем, возможно, пойму больше и смогу что-то поменять. Второе — запас хода у него небольшой, и поэтому мы не сможем на нем добраться до наших звездных систем. Правда, и тут оговорюсь, расстояние, которое он может преодолеть, установлено автоматикой, а значит, может быть изменено.
— Убедил, — кивнула девушка. — Пока мы не захватим большой звездолет, все споры и конфликты оставим. Сейчас предлагаю отдохнуть. Сколько нам придется добираться до космодрома киотов?
— Если их единицы времени перевести в те, что мы использовали на планете, то примерно два дня.
— Вполне можно поспать.
— Да, хорошо бы, — Торк медленно опустился на пол. — Мне прилично досталось в этой драке, все мое тело ломит от тупой боли.
— Досталось нам всем, — прощелкала птаха. — У меня крыло не сгибается, возможно, порвано сухожилие.
— У меня ребра болят, — вздохнула девушка. — Крит меня хорошо приложил.
— Похоже, только я один в хорошем самочувствии, — просвистел Зеле. — И мне известно, как вам помочь.
— Как?
— На челноке есть капсулы, в которых можно восстановить свое тело. Поспите там, подлечитесь, а я останусь в рубке, и буду следить за тем, что происходит вокруг. В случае опасности разбужу.
Евгений тяжело встал, сейчас, когда опасность отдалилась, он едва мог двигаться. Тело болело. Слабость накатывала волнами, и каждый шаг давался неимоверным трудом. Марина выглядела не лучше, ее лицо побледнело, она кусала губы, а крупные капли пота бежали по лицу. Птаха с трудом ковыляла сзади, останавливаясь через каждые пять шагов.
— Что с нами произошло? — спросил недоуменно Торк. — Почему еще несколько минут назад, мы были сильны и здоровы, а сейчас едва идем?
— Вы и раньше чувствовали себя плохо, но я воздействовал на вас, и перекрыл те сигналы, которые подавали вам поврежденные органы, — просвистел коротышка. — Именно это позволило вам сражаться с чужаком и победить его.
— Хоть я и не люблю, когда кто-то вмешивается в мой организм, но в данном случае это было сделано правильно, — вздохнула Марина. — Но почему ты сейчас перестал это делать?
— Повреждения ваши никуда не исчезли. Ваше тело должно себя лечить, а это возможно, только в том случае, если оно ощущает боль. Простите. Я убрал блокаду сразу, как только обнаружил, что на борту имеется боксы для восстановления. Нам сюда.
Коротышка показал на плиту.
— Придется спуститься вниз.
— Подожди, — поморщилась от боли Алана, тяжело ступая. — Что ты с нами сделал? Я не все поняла…
— Если говорить совсем просто — убрал боль, чтобы она вам не мешала сражаться.
— Понятно, — птаха встала на плиту и что-то чуть слышно заклекотала. — А сейчас почему вернул? Ходить же невозможно…
На плиту вошла Марина и тут же легла. Похоже, ей тоже было плохо. Лифт пошел вниз.
— Боль иногда убивает.
— Знаю, просто потерпите немного. Мы уже приехали.
Они оказались в том же пустом трюме. Зеле пошел по нему, вглядываясь в плиты, ища на них нужные ему значки, наконец, он остановился и показывал Торку.
— Это твое место. Садись или ложись, главное, чтобы было удобно. Сними одежду, и отбрось в сторону, иначе жидкость растворит ее.
— Откуда ты знаешь?
Говорить было тяжело, впрочем, как и дышать.
— Мой народ умеет использовать механизмы, мы понимаем их, у нас это тоже передается в наследственной программе.
— Понятно.
— Вы, люди, тоже обладаете своим талантом.
— Каким интересно?
— Легко вступаете в конфликт с кем угодно, вы готовы драться даже в том случае, если удача и сила не на вашей стороне. Вы — воины.
— Пожалуй, ты прав, хоть я всегда думал о себе лучше.
— Не стоит отказываться от своей истинной сущности и предназначения, все в этом мире создано с целью, пусть нам и неведомой, но только тот, кто достигнет ее, сможет прикоснуться к вечности.
— Конечно, конечно, — Торк усмехнулся и подмигнул Марине, раздевавшейся на соседней плите. — Все так и есть, вечность она не для всех.
Зеле подождал, пока птаха займет свое место, и просвистел:
