Адмирал Империи 42 (СИ) - Коровников Дмитрий
— Обладая таким ресурсом, мы не только сможем спасти свои жизни сегодня, — воскликнул Юлиан Николаевич Шепотьев, окидывая взглядом просторное помещение хранилища, — но и очень скоро станем хозяевами всей Империи. Мы купим наших врагов, если нужно перекупим из других лагерей. А еще на эти деньги создадим самый мощный имперский космофлот за всю историю экспансии! Идем же скорей, Алексей Павлович, да пошевеливайся ты…
У одного из контейнеров их поджидала вторая группа людей. Она состояла из министра Кирсанова, Густава Адольфовича Гинце и все тех же телохранителей из верных Шепотьеву людей. Когда первый министр со своим спутником подошли, скорее даже подбежали к ним, профессор Гинце уже еле стоял на ногах. Старика поддерживали двое охранников, чтобы тот не упал и не потерял сознание. На бедняге не было живого места — опричники первого министра постарались на славу, но старик все еще был жив и даже сумел съязвить, заметив подбегающего к нему Шепотьева.
— Спешите разбогатеть, господин нелегитимный первый министр, — прошептал Густав Адольфович, тяжело дыша. — Решили перед смертью покупаться в роскоши?
— Кто вам сказал, что моя смерть близка? — изумленно посмотрел на него Шепотьев, довольный тем, как выглядит человек, посмевший над ним пошутить.
— Мне не нужно видеть тактическую карту, чтобы понять то, что ваши хваленые новые хозяева и их разбойничьи эскадры потерпели поражение, ведь это так? — усмехнулся старик, закашлявшись.
— Откуда вы знаете? — вырвалось у подковылявшего и запыхавшегося министра Божко.
Толстяк осекся, заметив на себе испепеляющий взгляд Шепотьева.
— Я долго живу на этом свете, — пояснил ему Гинце.
— Проживешь еще немного дольше, если не будешь упорствовать и поможешь мне откупорить эти чертовы консервные банки! — воскликнул Юлиан Николаевич, тыча пальцем в ближайший контейнер.
— А если не соглашусь, то что, убьете меня⁈ — засмеялся старик. — Так ведь вы это сделаете в любом случае…
— Да, упрямец, ты умрешь, причем уже сегодня, — подтвердил догадку Гинце, первый министр. — Но вот каким образом это произойдет, решать тебе. Если поможешь мне сейчас — уйдешь на тот свет быстро и безболезненно, я тебе обещаю. А если снова заартачишься, как было в первый день твоего ареста — испытаешь на себе все муки ада. Ты уже знаком с моими ребятами? — первый министр кивнул на двоих дюжих арахаровцев, что крепко держали в своих руках немощного старика. — Теперь же я прикажу им убивать тебя так медленно, чтобы ты как можно дольше оставался живым и прочувствовал все прелести пыток…
Профессор Гинце заметно вздрогнул, когда вспомнил своих мучителей. Он понимал, что обещания Шепотьева о легкой смерти могли быть просто уловкой, но старик уже не мог сопротивляться и подчинился силе. Гинце своим видом отчетливо демонстрировал, что в данный момент просто хочет поскорей забыться вечным сном и, наконец, перестать испытывать мучения и боль.
— Я согласен, — тихо сказал Густав Адольфович, свесив в бессилии голову и уже почти теряя сознание.
— Быстро, Божко, Кирсанов, прикладывайте свой перстни к замку, пока старик еще дышит! — почти закричал Шепотьев, бросаясь к контейнеру.
Он же первым и прислонил свою печатку к одному из трех отверстий, которое тут же загорелось синим цветом. Министры подскочили и сделали то же самое — второе и третье отверстия активировались.
Охранники подволокли почти безжизненное тело Гинце к замку контейнера. Шепотьев взял его обмякшую руку и поднес к центральному считывающему устройству.
— Соберитесь, Гинце, и, черт возьми, постарайтесь успокоиться, иначе система безопасности замка примет ваши действия за неестественные и насильственные, — сказал первый министр, осторожно прикладывая ладонь старика к устройству. — Думайте о чем-нибудь приятном…
— Я буду думать о вашей скорой кончине, если позволите, — отозвался в ответ Гинце, — это для меня самое приятное из всего, что может быть…
— Превосходно, пусть будет так…
Датчики замка отреагировали на генетический код главы корпорации «Имперские Кибернетические Системы», и к великой радости Шепотьева и остальных зона вокруг отверстия теперь тоже вся засветилась. Система замка заработала, таймер был включен, даже послышался какой-то щелчок внутри, но потом снова наступила тишина.
— Да чтоб вам всем провалиться в преисподнюю! — начал орать в бешенстве Юлиан Николаевич. — Кто придумал эти проклятые замки, эту нимидийскую броню контейнеров, которую ничем нельзя разрезать⁈ Что теперь-то не так? Мы же все сделали правильно!
— Даже я, простой космоморяк и то знаю в чем причина твоей неудачи, — усмехнулся кто-то за спиной первого министра.
Шепотьев быстро обернулся и увидел перед собой сложившего руки на груди капитана-командора Черноморского флота. За спиной офицера находилась дюжина штурмовиков по нашивкам — «морпехов» из 10-ой «линейной» дивизии вице-адмирала Красовского, которые сейчас охраняли императора и правительство, которые в аврально режиме были, как и казна, перевезены с планеты в Кронштадт.
— Капитан-командор, кто вы, и что вы и ваши люди здесь делаете? — строго спросил Шепотьев, пытаясь предать себе важный вид. — Вам кто вообще разрешил заходить в имперское хранилище⁈
— Меня зовут Винсент Моро, и на данный момент приказом вице-адмирала Красовского я являюсь комендантом данной космической крепости, — ответил тот, ничуть не стушевавшись перед высокопоставленным сановником. — В мою задачу входит охрана госудраря-императора и его двора, поэтому я имею право находиться в любом помещении жилого комплекса крепости, и если понадобится, даже в опочивальне нашей прекрасной княжны-регента. Если честно я бы предпочел быть сейчас именно там, но вынужден лазить по этим сырым темным ангарам вслед за вами… В очередной раз пытаетесь стать еще богаче, господин первый министр?
— Как вы со мной разговариваете⁈ Я глава правительства Российской Империи! — возмутился было Юлиан Николаевич Шепотьев, пытаясь сохранить лицо перед своими людьми. — Убирайтесь к себе в казарму и охраняйте покои императора!
— Не ори, — по-простому прервал его Моро. — Это ты будешь выяснять с Птолемеем, кто из вас настоящий глава. Спины гнуть перед тобой будут слуги, но точно не я…
— Вы говорили о том, что знаете причину, почему замки контейнеров не открываются, капитан-командор, — неожиданно вставил слово толстяк Божко, пытаясь разрядить обстановку. — Не могли бы вы, уважаемый господин Моро, поведать нам о ней?
— Нет ничего проще, — улыбнулся Винсент, которому польстило такое вежливое к нему обращение. — Активировать замок могут только перстни прежних легитимных министров. Перстни снятые или полученные насильно, хоть и перекодированные — уже бесполезны… Твой перстень, — Моро смотрел на Божко. — сработает, как и ключ нашего первого министра… А вот третий, — Винсент посмотрел на Кирсанова, — похоже, что можно выбрасывать на помойку.
— Да, но он снят без применения насилия, добровольно его прежним владельцем, — возразил тот.
— Значит, какое-то насилие все равно присутствовало, — пожал плечами капитан-командор. — Мы же не знаем, как именно это произошло. А вдруг к горлу прежнего владельца в это время был приставлен нож. Система распознала страх и деактивировала печатку — вот и весь ответ…
— Значит, все потеряно, — Шепотьев устало опустился на пол и обхватил голову руками. — Ведь открыть контейнеры возможно только тремя ключами.
— Лейтенант, — Моро обратился к одному из своих штурмовиков, — выведите людей господина первого, как он себя называет, министра, из хранилища под конвоем…
Лейтенант мгновенно выполнил распоряжение, все телохранители Шепотьева были мгновенно разоружены и под охраной гуськом направились к выходу. Когда солдаты удалились, Моро заговорил снова.
— Не все потеряно, господин Шепотьев, — сказал он, весело глядя на осунувшееся лицо Юлиан Николаевича. — У меня есть третий ключ.
— Что⁈
— Верней не у меня, а у одного человека в этом комплексе.
