Чужая тень - Ярослав Маратович Васильев
Сорвалась девушка только один раз. Тогда бабушка и тётка, словно не задумываясь о том, что рядом находится Софья, в непонятно какой раз во время обеда обсуждали и обговаривали то, что произошло, выискивали причины случившегося и строили разные теории, которые неизбежно сводились к одному – папа у Софьи полный негодяй. В первые дни девушка пыталась быть если и не вежливой, то хотя бы сдержанной, но всему есть предел.
– Захлопните пасти! – закричала Софья. – Заткнитесь обе! Она умерла! И какая разница, почему и отчего? Её больше нет!
Бабушка и тётка, в этот момент с упоением обговаривающие очередные выдуманные подробности жизни семьи Медянских, едва не подавились чаем.
– Соня, – строго и сердито приструнила бабушка, – каким тоном ты разговариваешь со старшими?
Софья молча встала и ушла в свою комнату и захлопнула за собой дверь, стараясь отгородиться от всего мира. К счастью, обсуждать при ней маму после этого перестали, зато кузины взялись делать ей гадости и обзывать вдвое сильнее. Лучше дома, хотя там наверняка пусто и страшно. Всё это Софья хотела рассказать отцу, но так и не смогла, потому всю дорогу просто молчала.
Софья не была дома две недели со дня похорон. Сразу после ресторана бабушка забрала её к себе, а папа с чего-то не пожелал вернуть свою дочь, вещи и те передал с водителем. Но сейчас-то он всё-таки привёз её обратно домой? Она ему ничего не сказала, но он понял, как ей там плохо?
Квартиру в доме по улице Тютчева на втором этаже они купили шесть лет назад. Уже в готовой новостройке, но ремонт и планировку отец сразу делал под заказ. Папин кабинет, комната мамы, спальня родителей, комната Софьи и в виде комнаты-студии кухня-столовая-гостиная. Кухня при этом по желанию отделялась полупрозрачной раздвижной панелью, и занимала совсем немного места. Зато в столовой-гостиной мама любила проводить большую часть времени, да и Софья тоже, здесь были огромные панорамные окна. А поскольку застройка вокруг была невысокая, дома хоть и новые, но не больше трёх этажей, то и вид открывался неплохой. Забравшись с ногами на рыже-чёрный в тигровую раскраску диван, поставив на столик рядом чайник с ароматным напитком и вазу с печеньем, Софья сидела и смотрела в окно. Здесь же был телевизор, но его сегодня включать не хотелось. Общение с отцом так и не клеилось. Хорошо ещё он не уехал в офис, а остался. Пусть даже после ужина и ушёл в кабинет работать.
Андрей Викторович зашёл в гостиную ближе к полуночи. Дел было невпроворот, время буквально утекало сквозь пальцы. Он бы вообще работал всю ночь до утра, просто все остальные на том конце телефона и интернета легли спать, а расчётами и анализом всё-таки лучше заниматься на свежую голову. Свет был выключен, горел только тусклый светильник над баром столовой. Дочь спала прямо на диване, свернувшись калачиком. И первый раз за много лет Андрей Викторович ощутил растерянность. Он не знал, что ему делать вообще и с дочерью в частности. Сегодня он хотел оставить её дома и умчаться в офис, но дочь смотрела на него такими глазами, что не просто так имеющий жёсткую и суровую репутацию, Андрей Викторович оказался не в состоянии ей сказать – я уезжаю. И остался работать дома. Но каждый день так продолжаться не может. Так что же ему делать?
В первое утро после возвращения домой Софья проснулась словно от толчка. Она резко села на диване и недоумевающе оглянулась, не понимая, где она и почему укрыта одеялом. По утрам мама её будила, кормила завтраком и отвозила дочь в школу на своей машине – в отличие от папы водить она предпочитала сама. Да и от услуг охранника всегда отказывалась. Впрочем, на этом отец Софьи тоже не настаивал, насколько дочка знала – и сам разъезжал с бодигардом исключительно для престижа. Дальше мама возвращалась домой, если папа не уезжал в командировку и не засиживался на работе до утра, а ночевал дома –кормила мужа завтраком и провожала в офис. Сама же занималась своими делами, после чего отправлялась в школу за дочерью. Она же с шестого класса возила дочь по секциям, предпочитая больше не скидывать это дело на наёмную няню. Сегодня же всё было как в кривом зеркале, потому что за столом обнаружился папа. Несмотря на ранний час, он пил кофе, а рядом стояла уже поделённая на порции горячая пицца из доставки.
– Собирайся и ешь. Пора возвращаться в школу, и так месяц пропустила. Сегодня тебя отвезёт Дмитрий, а с завтрашнего дня решим.
– Хорошо.
Остальной завтрак прошёл почти в молчании, за исключением ничего не значащих дежурных фраз, и Софья никак не могла для себя решить: хорошо ей сейчас или нет? Папа вроде бы встал и даже помогает ей собраться, но дальше он опять скинет её на других людей, а сам будет пропадать на работе. И ещё почему-то из головы никак не желали уходить события из прошлого.
Вот Софья, несмотря на собственную комнату, вернувшись из школы, раскладывает учебники в столовой, вперемежку с чайником, из которого идёт ароматный запах чая, конфетами и печеньем. Рядом на том самом тигровом диване – мама. Рядом, но и непонятно где, сидит, погруженная в одной ей известные мысли, безразлично следит то ли за очередным сериалом, то ли за дочерью. И когда отвечает на вопросы, а она всегда отвечает, всё равно видно – мыслями она очень далеко и непонятно с кем.
Раз в два-три дня мама, уже ближе к вечеру, преображалась, сбрасывала апатию, становилась полна энергии. Говорила:
– Котёнок, маме нужно прогуляться.
– Можно я с тобой? – раньше спрашивала её Софья.
– Нет, я одна, – говорила мама и уходила в свою