Чужая тень - Ярослав Маратович Васильев
– Соня будет жить здесь.
– С чего бы это?
– Она моя внучка.
– Она моя дочь. Софья едет домой.
– Да тебе плевать, кто она такая и кто тебе. Тебе нужны только её деньги. Ты и на моей дочери женился только из-за денег.
– Я был готов пойти Соне навстречу, если бы она сильно захотела тут остаться. Она не захотела. Вопросы? Нет? Тогда мы поехали.
Бабушка открыла рот, словно собиралась чего-то сказать, но не стала. Мелкий дождик всё-таки начался, поэтому бабушка молча отошла под навес крыльца. Также без слов она наблюдала, как машина разворачивается и выезжает за ворота ограды участка. Взгляд у женщины в этот момент был полон хищного голодного блеска. Зятя она ненавидела с первого дня. Редкий случай, когда она не сошлась со своим мужем настолько, что тот насчет свадьбы младшей дочери поставил жену перед фактом и брак Валерии никогда с её матерью не обсуждал. И не рассказывал, каким образом Медянский его на это подкупил. Зато сейчас она упивалась ощущением предвкушения почти свершившейся мести. Совсем скоро, вот будет готов последний нужный для этого документ…
И никто из них не подозревал о Пустом, который вышел к внешней ограде как раз в ту же секунду, когда машина Медянского-старшего заезжала в посёлок через КПП у ворот. Разве что охранник, следивший из серверной по камерам за периметром, сказал напарнику:
– Какой-то бомжара припёрся. Шугани его от забора. Он на одиннадцать часов стоит.
– Буянит? Ссать под забор начал?
– Да нет, просто забор подпирает. Похмельный, что ли?
– Ну пусть стоит, там бетонка глухая, а жильцы наружу никогда не смотрят. А ты на меня не зыркай так, сам бы по такой погоде вкругаля туда попёрся? Нет? Ну и отвали тогда от меня.
Пустой тем временем опёрся спиной на забор, и каждая его клеточка затрепетала от радости исполняемого предназначения. Энергия тонкой стороны мира потекла наружу, готовясь создать Тень: податливое искусственное отражение реальности, в котором легко можно управлять происходящим по заданному Хозяином сценарию. Сразу как Тень будет завершена и закончится необходимым результатом, она растворится в настоящем мире, впитается в реальность, перекраивая события на свой лад и по желанию создателя. Ещё немного… и тут всё закончилось. Связь с Хозяйкой резко оборвалась, она уехала куда-то слишком далеко.
Пустого словно обварили кипятком, он согнулся в приступе рвоты и захрипел. А дальше, поскольку уровень энергии внутри упал довольно сильно, в сознании наступило просветление, оболочка сосуда снова на какое-то время стала почти человеком. Пустой ошалело крутил головой по сторонам, пытаясь сообразить, где он оказался, почему в таком состоянии и сколько длился странный провал в памяти. С трудом встав, пошатываясь и чавкая землёй, размокшей из-за начавшегося дождя, он побрёл напрямую сначала через лесок, а потом через поле в сторону дороги. Может, кто сжалится и поможет добраться до города? Очень хотелось выпить, но одновременно пить было страшно, не из-за водки ли с ним случился этот странный провал сознания? Вот только энергия, которую выплеснул Пустой, в этот раз не рассеялась обратно ровным слоем в пространство. В нормальной ситуации ничего страшного бы не произошло, самое большее – очередной грибник гадал бы о появлении «ведьминого кольца» грибов. Однако тот, кого называли Багровым князем и кто несколько лет назад и создал себе Пустых, успел изрядно покорёжить ткань мира возле Омска. И с того дня, когда Стражи чёрного ведьмака всё-таки поймали и казнили – зарубцеваться реальность ещё не успела. Вылитая Пустым энергия бурным потоком начала заполнять каверны и трещины ткани бытия, заставляя её рваться и склеиваться по новой. Менялись какие-то мелочи в прошлом и настоящем, крохотные, оставшиеся незамеченными ко дню сегодняшнему и вроде бы неспособные хоть что-то изменить – но иногда одной единственной лишней песчинки сейчас достаточно, чтобы обрушить лавину уже завтра.
***
Всю дорогу до дома Софья молчала. Отца она видела не так уж часто. Он постоянно был в разъездах, а если ночевал дома, то в шесть утра, когда Софья завтракала перед школой, папа ещё спал. Ночью, когда папа приезжал домой после работы, если вообще приезжал, уже спала Софья. Днём, когда она возвращалась из школы, папа бывал дома крайне редко, да и то, если отец и заглядывал, то ненадолго. «Должность папы» в семье была чисто номинальной, за обеденным столом всегда ели мама и Софья, по кружкам водила няня или мама. И семейные выходные у них случались исключительно тогда, когда перед СМИ отец должен был показать, насколько он хороший семьянин.
Конечно, Софья любила своего отца. И ещё она им гордилась. Гордилась его успехами и тем, что его в городе все знают, и сам мэр здоровается с ним за руку и по имени-отчеству. Гордилась тем, что у папы люксовый автомобиль и личный водитель. Гордилась даже тем, какими взглядами провожают папу встречные женщины, если семья куда-то выбиралась вместе. Но вот как им общаться, она не знала. Нет, совсем про дочку папа не забывал, но интересовался ей всё время как-то на ходу. А потому, именно сейчас, в эту минуту, Софья растерялась, не зная, как вести себя с отцом. Очень хотелось рассказать, как ей было плохо у бабушки. Та всегда выделяла старшую дочь, а младшая, мама Валерия, в бабушкином доме всегда была сорняком и дурой. Пока мама была жива, и они приезжали к бабушке вдвоём, Софья на это как-то не обращала внимания. Мама дома была тихой и всегда мужу послушно смотрела в рот, в доме бабушки при попытке наехать в выражениях не стеснялась. Один раз тётю и бабушку так обматерила, что они потеряли дар речи. Зато теперь
