Вера Крыжановская (Рочестер) - На соседней планете
Одеты маги были в длинные и широкие, белые одежды из тонкой шелковистой и мягкой материи, и плащи, подбитые различно. У "посвященных" первой степени плащи были целиком белые, далее шли плащи, подбитые красным, синим, зеленым и желтым. Грудь у всех украшена была звездами, усыпанными драгоценными камнями.
В предшествии учеников и адептов, певших гимн, шествие магов направилось в столовую. Лишь только голова кортежа появилась на ступенях, которые спускались в сад, как из-под портиков показались два других шествие.
Из одной галереи выходили чародеи-ученые, одетые во все красное; из другой — чародеи низших степеней, или, попросту колдуны, все — в черном, с красной звездой на груди. Всякую группу сопровождали ученики, одетые подобно своим учителям, но без плащей.
Каждая секция заняла свой отдельный стол. Ученики, сняв со своих учителей плащи, прислуживали им и только потом заняли места на конце стола. Ели они скромно и молча, не вмешиваясь в разговор.
Атарва сел за стол магов. Сначала разговор шел о подробностях совершенного им страшного переезда. Затем он передал земные новости, которые могли интересовать собеседников, а потом стали обсуждать возможность завязать прямые отношения с Землей.
— Самое трудное будет, это — убедить обитателей Земли, что наш мир населен подобными им, разумными существами, — с улыбкой заметил один из магов.
— Увы! — вздохнул Атарва. — Ты совершенно прав, брат мой! Если бы я даже поклялся, что собственными глазами видел на Марсе похожих на нас людей, которые радость выражают смехом, а горе — слезами, которые подобно им любят, ненавидят, работают, и совершенствуются, они просто объявили бы, что я помешался, и заперли бы меня в сумасшедший дом. Так как, видите ли, если некоторые и допускают даже возможность того, что прочие планеты могут быть обитаемы, то это человечество, по их убеждению, должно резко отличаться от них по форме, обычаям и проч.; словом, это должны быть существа, каких нельзя представить себе даже в воображении.
— Итак, придется ждать, пока более совершенные оптические инструменты не докажут им противного, и тогда уже пытаться войти с ними в дружеские сношения, — ответил один из посвященных, давая знак вставать из-за стола.
На следующий день, после полудня, Атарва вошел в комнату, где князь все еще спал, в сопровождении молодого мага марсианина, взявшего на себя быть наставником и руководителем Андрея первое время его пребывания на Марсе.
Теперь Шелонский имел вполне нормальный вид. Цвет лица был светлый и румяный, а дышал он глубоко и правильно; одно лишь выражение более или менее сильной усталости указывало, что организм перенес сильное потрясение.
— С минуты на минуту он проснется, — заметил Атарва, который склонился над ним и внимательно исследовал князя. — Он перенес путешествие лучше, чем я предполагал. Я думаю, Сагастос, что вам не придется жаловаться на ученика, которого я навязываю вам, — с улыбкой прибавил индус.
— Я не сомневаюсь в этом! К тому же наставлять обитателя Земли и ввести его в наше общество — задача очень оригинальная и интересная. Сначала нам будет довольно трудно объясняться друг с другом, так как по-санскритски я говорю очень плохо; но, надеюсь, что при добром желании с обеих сторон у нас все скоро пойдет хорошо.
— Конечно! Мой спутник принадлежит к земному племени, особенно способному к усвоению языков, и эта-то способность поможет ему изучить ваш язык. Но вот он открывает глаза, — прибавил Атарва.
Андрей, действительно, проснулся. С минуту он смущенно и недоверчиво оглядел всю комнату, а затем, узнав Атарву, приподнялся и провел рукой по лбу, видимо, стараясь собраться с мыслями.
— Ну, что, мой друг и ученик? Как чувствуешь ты себя после путешествия? — спросил индус, дружески пожимая князю руку.
Андрей вздрогнул.
— Вы шутите, учитель?
— Нисколько! Стоит тебе только взглянуть в окно, и ты тотчас же убедишься, что находишься в ином планетном мире. Позволь мне теперь представить тебе марсианина, мага Сагастоса, который принял на себя обязанность быть твоим наставником и руководителем в новой для тебя среде. Мне нечего пояснять, что ты найдешь в нем друга, и умно поступишь, если будешь точно сообразоваться с его советами. Как член братства высших магов, Сагастос изучил несколько земных языков, между прочим и санскритский, так что вы будете иметь возможность объясняться друг с другом.
— Как! На Марсе есть ученые, которые говорят на наших земных языках? — пробормотал Андрей, с жадным любопытством смотря на молодого марсианина.
— Сношения между обеими планетами восходят к очень отдаленному прошлому. И у нас на Земле тоже есть посвященные, которые говорят на языке Марса, — ответил Атарва. — А теперь до свидания, друг! Оставляю тебя с твоим новым покровителем, а я приехал сюда учиться и жажду поскорей приняться за работу. Посмотри! Как видишь, я ношу уже здешний костюм, который наденешь и ты. До свиданья и желаю тебе успеха!
По уходе Атарвы, Андрей встал, протянул руку Сагастосу и сказал по-санскритски;
— Будь снисходителен ко мне и терпелив, благородный Сагастос! Заранее прошу, прости мои промахи относительно ваших обычаев и медленность, с какой, без сомнения, буду изучать ваш язык, несмотря на все мое желание.
— Добрая воля — прекрасный помощник учения! Она, конечно, избавит тебя от необходимости испытывать мое терпение, — дружеским тоном ответил Сагастос. — А теперь вставайте, мой друг, и, прежде всего, возьмите ванну и оденьтесь.
Смущенный своей наготой, о которой до этой минуты он даже и не подумал, Андрей последовал за своим наставником в залу, где был устроен небольшой бассейн, и с наслаждением выкупался.
Наполнявшая бассейн влага была похожа по цвету на земную воду, но казалась князю менее плотной и, кроме того, была сильно ароматична. Он не мог определить, был ли то аромат естественный, или происходил от влитой в бассейн какой-нибудь эссенции.
Когда Шелонский вышел из бассейна, Сагастос указал ему на лежавшие на стуле одежды, и князь надел длинную, голубую тунику и плащ такого же цвета. Металлический пояс стягивал складки широкой одежды, сделанной из необыкновенно мягкой и шелковистой ткани. Белые ботинки, с толстыми подошвами, довершили этот костюм, который удивительно шел к Андрею.
Наблюдавший за ним Сагастос с улыбкой взял князя за руку и подвел к зеркалу, скрытому занавеской, которую он и отдернул.
— Посмотрите, как вы хорошо выглядите! Несмотря на ваш несколько экзотический тип, когда я представлю вас в обществе, вы заинтересуете и понравитесь, не возбуждая при этом нескромного любопытства.
Андрей с любопытством сравнил себя с Сагастосом, стоявшим рядом.
Несомненно, оба они были представителями двух совершенно различных рас, хотя и схожих в главных чертах. Марсианин был выше ростом, полнее и шире в плечах; череп его имел тоже иную форму, цвет лица был красновато-темный, а волосы — черные с медным отливом. Но самое странное впечатление производили большие, на выкате, глаза — ярко-синего цвета, блиставшие, словно драгоценные камни.
— Я не могу придти в себя от удивления, найдя на другой планете человеческие существа, до такой степени похожие на нас, что мы можем признать друг в друге не только людей, но даже мужчин. Мы и не мы; словом, ум мешается перед этой странной загадкой, — заметил Андрей, рассматривая своего собеседника.
— Да! — ответил Сагастос. — В действительности, все совершается гораздо проще и по одному и тому же закону, для каждой солнечной системы. Миры, — дети одного центрального светила, — образованы из одних и тех же химических элементов, почти в одинаковых комбинациях. Подвергаясь действию одного и того же солнца, они производят флору и фауну, мало чем отличающиеся друг от друга. Дух же, в своем поступательном движении через царства минеральное и растительное, достигнув вершины лестницы животного мира, принимает всюду человеческое строение. Итак, на всех мирах нашей системы живут человечества, которые походят друг на друга; за исключением, конечно, частичных отличий, обусловленных местными причинами: климатом, плотностью воздуха, более или менее сильным воздействием солнца и т. д. По внешнему виду, мы с вами очень мало отличаемся друг от друга и, только анатомически изучая наш организм, вы увидите различие, например, в строении органов дыхания, зрения и проч. Впрочем, у нас будет еще время поговорить об этом. Для не-посвященных вы представите из себя только человека маленького роста, более белого и нежного, чем обыкновенные смертные. Словом, в их глазах, вы будете простым капризом природы. А теперь пойдемте обедать! Вам надо будет еще привыкать к нашей пище и атмосферным условиям. Не судите по здешнему воздуху, который искусственно приноровлен к вашим земным легким, — весело закончил Сагастос, увлекая своего собеседника.