Мария Ермакова - Хозяйка
Движения были продуманны и экономны. Две минуты под водой — это достижение, однако она ощущала, что при соответствующей тренировке может увеличить срок. Опустившись на дно, «прошлась», с трудом переставляя ноги. В ушах шумело, словно от морской раковины — сказывалось давление воды. Что-то подсказывало, что ей еще рано находится на такой глубине. Но в дальнем конце бассейна выдавалось из стены у самого дна нечто, до боли знакомое. Она заторопилась туда, сердце всполохнулось, кровь ударила по ушам. «Подьем! — закричал внутренний голос. — Немедленно!». Почти теряя сознание, она удержала себя от резкого всплытия, ведь «вспенившаяся» кровь вполне могла изорвать сосуды.
Татьяна выплыла и легла на спину в воде, дыша часто, но не глубоко. Перед глазами плавали разноцветные круги, от рассеянного света темнело в глазах.
— От любопытства кошка сдохла! — громко сказала она — себе и Управляющему Разуму, и нырнула снова. Предварительно отплыв в дальний конец бассейна — как раз туда, где видела нечто.
Из стены выдавалась миниатюрная копия Большой Управляющей консоли. Была она короче и толще и казалась покрытой гладким плотным материалом, под которым еле угадывались клавиши и сенсоры управления. Татьяна потыкала их растопыренными пальцами, но консоль продолжала спать. Слеп был и экран над ней — белый глянцевый овал, который почти не отличался от материала, выстилающего бассейн.
Памятуя о неудачной предыдущей попытке, Татьяна поднялась на поверхность незамедлительно, едва только прозвучал звоночек тревоги в сознании. Вылезла из бассейна, с удивлением увидев в углу свой прежний шезлонг, с трогательным полосатым матрасом и голубым полотенцем, свисавшим со спинки. Татьяна Викторовна с благодарностью закуталась в него и улеглась, вытянувшись. Между ее креслом и лежбищем Лу-Тана, стоявшим и сейчас по левую руку, стояло низкое полукруглое сооружение, которое Татьяна назвала, естественно, тумбочкой. Лу-Тан всегда держал там пачку с крочерсами, на случай, как говорил сам: «Похрустеть мыслями!». Только сейчас она увидела, что на тумбочке стоит блестящая фигурка. Она могла поклясться, что при жизни Учителя никакой фигурки здесь не было.
Она протянула руку и поднесла фигурку к глазам. И разглядела скульптурное изображение крелла, выполненное с тончайшим искусством и точностью передачи черт лица — почти невозможные качества для такого маленького размера. Фигурка казалась сделанной из глянцевого, словно отполированного до зеркального блеска, камня, и была тяжела и холодна. Насупленное личико с пышными усами смотрело требовательно, но угадывалась в тяжелых складках щек и лукавых глазах добрая улыбка. Знакомая улыбка. Ощущение присутствия было таким сильным, что Татьяне стало зябко. На нее смотрел Лу-Тан.
Кто оставил ей этот подарок? Клан Танов? Певунья серафида с печальными, как у сенбернара, глазами? Дуг-Кагн? Одно ей было понятно — отныне и до скончания своего неопределенного человеческого века она не один на один с горем. Где-то и как-то, но у нее есть друзья, которые заботятся о ней даже тогда, когда их нет рядом.
С улыбкой на губах, крепко прижимая к груди фигурку, словно любимого плюшевого медвежонка, Татьяна Викторовна, наконец, уснула. Без снов, без тревог и полночных мыслей. Управляющий Разум повысил в помещении температуру, чтобы хозяйка не замерзла, и выключил свет. Лишь золотые искры-монетки еще какое-то время плели сияние в толще вод Лу-Танова бассейна.
* * *Татьяна Викторовна проснулась от ощущения стога сена, надевшегося на голову. И поняла, что проспала, тщательно выверенный режим ушел к черту, а в волосах, тоненько попискивая и похрюкивая от удовольствия, окончательно запутался тамп. Послышалось цоканье когтей. Довольный и сытый — автоматическая кормилка! — в покои Лу-Тана вбежал Бим, и отчаянно виляя хвостом, бросился обнюхивать все укромные углы помещения, в котором давно не был.
Татьяна поулыбалась непонятно чему, осторожно поставила фигурку крелла на тумбочку, скинула полотенце, и с разбега нырнула в воду. Шуня с завидной скоростью отцепился от ее шевелюры, со своим смешным «Шуууу!» взлетел под потолок и завис там, втянув щупальца и наблюдая одновременно и за хозяйкой, и за Бимом.
По станции разнесся сигнал вызова. Выскочив обратно, наскоро вытершись и натянув комбинезон и «кеды», Татьяна Викторовна бросилась в смотровую — та была ближе, чем Центр управления, мысленно приказывая Э выводить связь туда. Когда она влетела в помещение, сопровождаемая тявкающим, словно заведенным, Бимом, и тампом, вновь прилепившимся к ее запястью, наподобие веселого розового браслета, на экране уже отразился терпеливо ждущий ее проангел, который показался знакомым.
— Пусть будет ветер нежен с тобой! — медленно, но грамматически верно приветствовала гостя Татьяна, в последнее время усиленно учившая язык проангелов — ангальез, в чем ей серьезно помогал Ларрил.
Проангел улыбнулся и мазнул крылом по экрану, показывая, что приветствие принято и возвращено.
— Вы помните меня, доктор? — немного смущенно спросил он. — Вы лечили мне сломанное крыло? Меня зовут Мирелл…
Но Татьяна уже вспомнила — не лицо, приятное, скуластое, а это крыло — коричневое с серыми рябинками на маховых перьях.
— Что случилось, Мирелл? — улыбнулась она. — Крыло беспокоит?
— Нет, — то ли иронично, то ли грустно усмехнулся проангел. — Но я хотел бы получить вашу консультацию. Мы от вас в часе по метрике Ассоциации.
— Буду ждать! — кивнула Татьяна.
Проангел вежливо склонил голову и отключился.
Татьяна Викторовна успела позавтракать, задумчиво сгрызть пару сильно пахнувших рыбой соленых «крочерсов» Лу-Тана, найденных в шкафу, активировать Икринку (на всякий случай) и выйти к дверям шлюзовой, когда сирена сообщила, что гости прибыли. Их оказалось двое — высокий Мирелл, продемонстрировавший ей всю проангельскую процедуру вежливого приветствия, и смешной коротышка расы, никогда прежде Татьяной не виденной. Честно говоря, она даже не читала о таких. Гость был покрыт лоснящейся кожей веселенького розового цвета, вместо ушей имел три трубочки, которые активно шевелились и поворачивались в разные стороны, такая же трубочка заменяла нос (тоже очень активный). Маленькие черные глазки, утопающие в складках и складочках, весело блестели. Двигался незнакомец смешными прыжками, словно очень торопился и никак не успевал догнать свой трамвай. Был он гуманоидоподобным, с двумя руками и ногами, но сзади из стандартного черного комбинезона механика торчал ярчайший розовый лысый хвост, честно говоря, приведший Татьяну Викторовну в совершенно неприличный восторг!
— Это… — профырчал Мирелл.
Именно профырчал. Имя гостя состояло из совершенно непроизносимых слогов, перегруженных согласными, как бочка сельдью. Лишь в конце Татьяна разобрала что-то типа «Ниффухифнхив».
— Могу я звать уважаемого гостя Иф-Иф? — очень вежливо поинтересовалась она, используя межгалактический код. — Боюсь, не смогу произнести такое красивое имя!
— Ваши голосовые связки закреплены не в тех зонах турбулентности воздушного потока! — неожиданно сильным баритоном отвечал тот. — Но я не возражаю!
Он подпрыгнул к Татьяне, обвил хвостом ее руки и крепко потряс.
— Я рад познакомится с настоящим Стражем порога! К сожалению, на моей родине, в секторе Муху нет ни одного Лазарета! Предки-такаи говорят, что были раньше. Еще до Криз-зона три.
— Надо же! — удивилась Татьяна. — А я-то думала, что Лазареты есть в каждом секторе Галактики.
— Увы! — усмехнулся Мирелл. — Мы доставляем продуктовые заказы на М-63 с нашей родины — Райи. И к вам пришли не с пустыми руками. Говорят, вы любите ганги?
Хвост Иф-Ифа, наконец, отпустил ее руки, и сам гость отскочил в сторону, сердечно кланяясь. Татьяна ошеломленно поклонилась в ответ.
— Идемте на кухню, — опомнилась она. — Насколько Я знаю, проангелам нравится чай!
— Чи-ай? — удивился Мирелл. — А что это?
— А вы умеете правильно готовить ганги? — рассмеялась Татьяна в ответ и повела гостей на кухню.
После развеселой процедуры приготовления ганг, в которой приняли участие все, включая Бима, после чаепития, во время которого Татьяна смеялась, как не смеялась уже давно (во-первых, Шуня идеально повторил шутку Ту-Та-Ропа, сыгранную последним с ней самой, во-вторых, нос Иф-Ифа, оказывается, мог вытягиваться хоботком, чтобы обнюхивать отдаленные предметы, в-третьих, процедуру обнюхивания носами пришельца из сектора Муху и пса с планеты Земля невозможно было наблюдать без слез), Иф-Иф откланялся, сославшись на неотложные дела, и отбыл на корабль, заверив Татьяну Викторовну, что она навсегда поселилась в средоточии его жизненных установок, вследствие чего может рассчитывать на него в любой ситуации.
