Мария Ермакова - Хозяйка
— Что это? — спросила она.
Ларрил улыбнулся в ответ — так заразительно, просто и хорошо, как еще никогда не улыбался.
— Наверное, это — правильно приготовленный орух!
Они поспешили на кухню. Ту открыли двери, и запах разнесся по коридорам станции, расцвечивая их яркой иллюминацией воспоминаний, украшая мишурой забытых детских радостей и печалей. Ту славно пошуровали по закромам синтезака, вытащив на стол все, что подходило под категорию «съедобное». Еще до того, как Ларрил и Татьяна появились на пороге, оба «йети» переглянулись, блеснув глазами. Они чуяли другой запах, от которого вскипали гормоны — запах поющей крови в телах, познавших друг друга.
— Просто невозможный запах! — воскликнула Татьяна, появляясь в дверях, и оба ту застыли, с изумлением глядя на нее.
Она словно светилась изнутри, глаза лихорадочно блестели, на щеках играл румянец, а припухшие губы были такими же яркими, как и у Ларрила.
— Я не поверю, что это орух так пахнет, пока не попробую! У меня зверский аппетит! — продолжила она, не замечая их изумленных лиц и села на свое место, выжидающе глядя на ту. — Ну? Где мой кусок мяса?
— Это всегда такая реакция? — поинтересовался простодушный Ту-Гак, и тут же получил мощный удар в бок от Ту-Ропа.
— На запах! — поспешил поправить положение последний. — Реакция на запах!
Ларрил, молча усевшийся рядом с Татьяной, нахмурился. Он-то вполне учуял подвох.
Ту-Роп поставил перед ними глубокие миски и налил густую белесую жидкость, больше похожую на суп-пюре, чем на кусок мяса. Жидкость дымилась и пахла так одуряюще, что у Татьяны закружилась голова.
— Мы решили сделать так, — заметил Ту-Гак, довольно потирая руки и наблюдая, как голодные Татьяна и Ларрил набросились на еду, — чтобы вы могли есть оруха. Рухашу готовят для самых старших ту, чьи желудки требуют нежной пищи. А мы с братом с удовольствием погрызем!
Ту чинно уселись за стол. На свои тарелки они положили огромные, дымящиеся куски мяса, которые брали руками, и в которые действительно приходилось вгрызаться. Теперь Татьяна воочию увидела, зачем ту два ряда клыков.
Рухаша оказалась исключительно сытной. Татьяна еще не увидела дна тарелки, а тепло уже разлилось по телу, веки тяжелели, так и хотелось положить голову на плечо сидевшего рядом Ларрила и подремать. Но она не могла заснуть, не увидев звезд! Да и мысли, то белками скачущие, то такие, от которых кровь снова и снова приливала к щекам, а то вполне серьезные и дельные бередили сознание, не давая провалиться в сытую дрему.
— На Майрами есть кристалин? — словно, между прочим, спросила она, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Ни друзы! — в один голос ответили оба ту и проангел.
Татьяна даже засмеялась их единодушию.
— Неужели совсем нет?
— В галактике очень мало планет, где есть кристалин, — став серьезным, пояснил Ларрил. — Из известных тебе Сатиана — головная планета звездной системы Сати.
— Наши шахты, — подал голос Ту-Роп, — неглубокого заложения. Земля Майарми промерзает до тектонических плит, даже плавильные буры не берут. Добываемых полезных ископаемых нам вполне достаточно. Ту не стремятся выйти в один ряд с такими сверхдержавами, как веганцы или проангелы, нам не надо постоянно наращивать мощь цивилизации. Без кристалина жить спокойнее! — заключил он, улыбнувшись во все зубы. — Ну его к дворху!
Встав из-за стола, чтобы заварить чай, Татьяна, отвернувшись, скрыла от них разочарованное выражение лица.
Она так надеялась, что кто-нибудь из ту проговорится о кристалине, но они были единодушны. Да и Ларрил разве стал бы обманывать ее? Нет, не всё знали мохнатые обитатели о родном мире. Ой, не всё! Татьяна помотала головой, прогоняя неизвестно откуда появившиеся перед внутренним зрением картины бесконечного заснеженного пространства, ледяных, прозрачных гор, в которых отражались два далеких холодных солнца, похожих на судорожно сжатые детские кулачки… Не хватало еще, чтобы станция, вняв ее видениям, сейчас же перетащила их через пространство и время в экзосферу Майрами!
Татьяна закрыла глаза, вспоминая мгновенья, проведенные с Ларрилом. Щеки предательски вспыхнули. Анатомия проангелов не была препятствием к близости. Подобные отношения могли существовать, но были бесплодны. Словно сквозняк пронесся комнате. Она ощутила, что тот, о ком она думала, стоит за спиной.
— Тебе помочь? — тихо спросил он, вновь, как тогда, накрывая ее пальцы своими на заварочном кривоватом чайнике — продукте графических экспериментов Э.
И будто воздуха между ними не стало. Будто вся его масса ухнула в черную прорву космоса, высосав заодно мысли. Их ощутимо качнуло друг к другу… Зазвучавший сигнал туммера показался таким чужим, словно звучал из другой галактики. Ларрил на мгновение до боли сжал ее пальцы, мельком глянул на экран туммера, развернулся к обоим ту, и Татьяна глазам своим не поверила. Одним движением тяжелой фигуры он разбил чары, наведенные прикосновением и смешанным дыханием. Перед ней снова был тот властный офицер-проангел с великолепными черными крыльями и белыми подкрыльями, которого она когда-то впервые увидела в межзвездной таверне под названием «Поток».
— Нам пора, — сказал Ларрил и оба ту, словно по команде, поднялись, торопливо дожевывая последние куски оруха. — Танни, ты проводишь?
Она с готовностью кивнула. Кусать губы и плакать можно и потом.
На пороге шлюзовой движение застопорилось. Вылетевшие неизвестно откуда тампы застыли в воздухе, по одному распутывая и отцепляя щупальца друг от друга. Татьяна искоса взглянула на Ту-Ропа и опять увидела в его глазах то странное выражение. Когда голубой тамп занял законное место на защитной накладке жилета ту, Шуня тихо щебеча, завис рядом, и Ту-Роп с затаенной нежностью прикрыл маленького тампа огромной лапищей, погладил встопорщенную шерстку. Ту-Гак заливался соловьем, прижимая ладони к груди, кланялся и заверял Татьяну Викторовну в своей любви, дружбе, преданности и крайней — беспечальной, как он выразился — благодарности, пока, наконец, Ту-Роп за шкирку не вытащил его в шлюзовую, оставив ее наедине с проангелом.
Ларрил неумело ткнулся губами в уголок ее рта.
— Я буду ждать тебя на М-63, - сказал и вышел, более не оглядываясь.
Двери шлюзовой закрылись. Комкая комбинезон на груди, Татьяна бросилась в смотровую, наблюдать за отбытием, но вдруг замедлила шаг. Важно не то, что было. Важно то, что есть. И отныне, у нее есть ОН…
Остановившись на пороге смотровой, Татьяна наблюдала, как МОД покидает пространство, уходя в оранжевую прореху Потока. На станцию опустилась привычная тишина, стерильные коридоры мягко мерцали, грело душу ощущение близкого присутствия Управляющего Разума…
Прощальный поцелуй Ларрила жег кожу, да так, что Татьяна Викторовна, поморщившись, потерла щеку тыльной стороной ладони. Что ж такое творится! Неужели так сильна была тоска по мужским прикосновениям, тлевшая исподволь долгое время, чтобы вспыхнув, едва не сжечь дотла? Чувства, испытываемые к Ларрилу, были совсем другими, нежели к Артему. Им Татьяна жила — интересами, жизненными установками, задачами, которые по счастливому стечению обстоятельств оказались у них общими. Она растворялась в муже так, словно он был воздухом для дыхания, глотком воды для утоления жажды, радостью и смыслом бытия. А рядом с проангелом она едва не задохнулась от накрывших ее ощущений, большая часть которых, наверняка, была обусловлена мощным гормональным всплеском.
Татьяна Викторовна усмехнулась сама себе, погладила Шуню, который, успокоившись, разлегся у нее на шее мохнатым колье. Ну не могла она не анализировать, даже собственные эмоции! Это стало привычкой, второй натурой. Она смотрела на любимые созвездия и думала о том, что время все расставит по своим местам, пояснит, что — чувство или кипение гормонов, и извечная женская тоска по мужской любви — толкнуло ее в объятия крылатого существа?
Переход закрылся, скрыв МОД. Космос снова был воплощением тьмы и одиночества, лишь плыла в пустоте маленькая станция. Лазарет на перекрестке миров.
