Андрей Громов - Стэллар. Звезда нашлась.
Ну вот, значит, Полина соблазнила Дарта, и родила от него сына, которого тайно переправила на Арараки, и вырастила под присмотром немногочисленных остатков ордена джи–аев. Сына назвали Лука Сковородкин, уж не знаю почему. Наверное, Полина просто не хотела давать ему свою фамилию, подозреваю, что она его втайне презирала. В общем, когда Лука подрос, он стал главой бунта. Полина открыла ему, что в нём течёт кровь имперской семьи, но наврала, что его отца убил Дарт. Много чего произошло, потом сама посмотришь, но финальная битва разгорелась на площади перед императорским дворцом. Дарт и Лука сошлись в поединке на силовых лезвиях, оба мастера и оба псионики. Неизвестно, чем бы всё это кончилось, но Полина, переполняемая ненавистью и презрением, крикнула: «Лука, вот твой отец!». Рука Луки дрогнула, и Дарт нанёс ему смертельную рану. Дальше идёт очень трагический отрывок, его часто ставят отдельно, мини-пьесой, под названием «Карась и бульба».
– Карась и… что? – не поняла Нэин
– Бульба. Это на араракинском диалекте – картошка. Помню, мы с Дэйвом в Имперском театре смотрели… Ах, как трогательно… Дарт прижимает к груди смертельно раненого Луку, он даже шлем снял, чтобы видеть его своими глазами, а не через окуляры, и плача произносит:
«Ах сынку, кабы жить нам с тобой вместе, кабы не злодейская мать твоя, сложилось бы всё совсем иначе. Ловили бы мы с тобой карасей в имперских прудах…»
«Ах батьку… – хрипит Лука, и изо рта его идут кровавые пузыри, – Я же окромя треклятой бульбы ничего в жизни и не видел…»
И умирает. Помню, я слезами обливалась…
– А принцесса? – спросила Нэин
– А что принцесса? – пожала плечами Иса, – Судили, конечно. Потом казнили, выкинув в космос. Она до сих пор по орбите вокруг Капитола крутится, как назидание всем бунтовщикам. К ней часто экскурсии водят. Помню, мы с Дэйвом тоже летали посмотреть. Рожа у неё перекошена от злобы до сих пор, даром что мумифицировалась.
– Как же мало я знаю про Империю… – сокрушённо сказала Нэин, – Сколько я пропустила…
– Ничего, вот закончится это безобразие, прилетай к нам, устроим тебе тур по Капитолу. Всё покажем и расскажем.
– Иса, – спросил я, – закончила историческую справку?
– Так точно!
– Замечательно. Я определился с направлением. Нам – туда, вон в тот тоннель. Там как раз стоит ремонтная дрезина, вот на ней и поедем.
Мы прошли к третьей платформе и погрузились на дрезину. Иса, пошаманив с управлением, заявила, что во всём разобралась и может этой штукой управлять. Мы сели на сидения, и дрезина, дёрнувшись, поехала вперёд.
– Что ты там нёс про паутину? – поинтересовался Локовски, распаковывая порцию антидепрессанта. – Ну, за удачное окончание этой дурацкой миссии.
– Я так понял, – сказал я, – вы её не видели. Что это за хрень, я сам не в курсе, но чем-то похожим поймали нас на орбите, только эта штука была гораздо слабее. Меня беспокоит не это, а то, что таргонцы научились обращаться с пси-силой.
– Таргонцы-псионики? – помрачнел Локовски. – Только этого нам и не хватало.
– Не совсем псионики, – поправил я, – а точнее, совсем не псионики. Ты же сам видел, у них были механические пси-генераторы, те самые летучие шарики. У нас тоже умеют аккумулировать пси-энергию, это позволяют делать некоторые кристаллы на основе морфита, но это всё. Преобразовать её во что-нибудь осмысленное ни одно имперское устройство не в состоянии. А у таргонцев такая технология есть. Спрашивается, откуда? Уж не происки ли это той, третьей силы? Вот у шефа головной боли прибавится.
– Мда, дела, – сказал Локовски, наливая ещё по стакану, – а с музыкой что? Тяжёлый металл – это было что-то с чем-то. Как грянуло, я чуть сам в штаны не наложил. Вот только я не понял, откуда шёл звук.
– Да я и сам не знаю, – пожал плечами я, – зато я понял, ну примерно, как оно работает.
– Что работает?
– Да всё. «Колдунство», как ты выражаешься. Мне Свечение намекал, что если действовать в рамках шаблонов, то всё должно получиться.
– Ничего не понял. Каких шаблонов?
– Ну смотри. Помнишь, в страшном замке колдуна, где Нэин трепетна, бледна…
– Это когда же такое было?! – возмутилась Нэин.
– Шучу, шучу, – отмахнулся я. – Я тогда прочитал стишок, и он сработал как самое настоящее заклинание из фэнтезёвой книжки про колдунов. Почему так получилось? Если я сейчас скажу тоже самое, эффекта не будет.
– А ты попробуй, – предложил Локовски.
Я пожал плечами и повторил недавнюю мантру, про кого-то-там-темнее сумерек. Естественно, ничего не произошло.
– Что я говорил? – продолжил я. – Тогда это было уместно, то есть вполне в духе места. Грубо говоря, нас занесло в фэнтезятину, а здесь мы в ненаучной фантастике. Здесь будут работать совсем другие литературные штампы.
– Это какие же?
– Да самые обычные, скорее всего киношные или игровые. Зато у нас есть ряд преимуществ. Мы же, считай, группа героев, борющихся со злом, так что у нас есть все шансы завалить финального босса, а он будет, не сомневайся. Более того, я совершенно уверен, что в конце пути нас будет ждать эта «третья сила», не к ночи будь помянута. Если я прав, то я знаю, что ждёт нас впереди.
– И что же?
– Коварные Испытания, – трагическим голосом произнёс я, – и Ужасные Опасности. Сердце совсем близко, так что уровень бреда будет зашкаливать. Ну вон, сам посмотри.
Дрезина вылетела из туннеля в огромную пещеру. Рельсы тянулись по краю обрыва, уходя дальше, через мост, к дальнему её концу. Метрах ста внизу булькала и клокотала лава.
– Что я говорил, а? – сказал я, – Сейчас мы пролетим по мосту, и он начнёт за нами рушиться в лаву. Очень кинематографично и настолько же заштамповано. Иса, поднажми!
Иса поднажала. Дрезина, скрежеща механизмами, увеличила скорость и влетела на мост. Мост зашатался, и его обломки позади нас с треском и грохотом посыпались вниз. Я зевнул.
– Иса, будь готова к торможению, как только проскочим. Скоро тупик.
Иса кивнула, и дрезина, проскочив злополучный мост, скрылась в новом туннеле. Последняя секция моста рухнула в бездну, внизу сверкнуло, и мы скрылись за поворотом.
– Иса, тормози! – крикнул я.
Вовремя. Рельсы заканчивались массивным отбойником, и дрезина, визжа тормозами и высекая снопы искр, остановилась от него буквально в миллиметре.
– Во тебе, Локовски, полюбуйся, – я указал рукой на отбойник, – ещё один штамп. Называется «ещё бы чуть-чуть и…». Всё, слезаем. Поезд дальше не идёт, просьба освободить вагоны.
Все вышли наружу и вопросительно уставились на меня. Я забрался на большой камень и прокашлялся.
– Товарищи! – начал я. – Галактика в опасности! Все свободные расы смотрят на нас и ждут, когда же наша великая миссия завершится успехом. Наглые таргонские захватчики бомбят наши мирные города, но мы не забудем, не простим! Все как один, единым строем, под знамёнами Маркса-Энгельса…
– Дэйв, – с подозрением произнесла Иса, – ты при торможении приложился головой? Может аптечку достать? Какие Энгельсы?
– Иса, ты обломала мою пафосную речь, – вздохнул я. – Могла бы и потерпеть, так полагается. Главный герой просто обязан изобразить что-нибудь эдакое, после того как он и его верные спутники чудом спаслись из Смертельно Опасной Ситуации.
– А с чего это ты главный герой? – вклинился Локовски.
– С того, – отрезал я. – Я глава экспедиции, и вообще, кто тут Ключник, а?
– А я тогда кто?
– А ты – Смешной Приятель! – хором ответили Иса и Нэин.
Локовски сплюнул и отвернулся. Я спрыгнул на землю.
– Ладно, пошли дальше. Скоро будут Испытания и Опасные Ловушки. Хотя нет, Ловушки уже были. А, хрен с ним, разберёмся по ходу дела.
Мы пошли дальше. Этот туннель слабо напоминал метро, скорее уж естественную пещеру. На стенах не было даже намёка на обработку, с потолка свисали бороды то ли мха, то ли корней, периодически попадались светящиеся грибы и кристаллы. Словом, пещера стандартная, мистическая.
– Не люблю я пещеры, – проворчал Локовски. – Мне здесь неуютно. Опа, посмотрите, это что? Вот уж чего я не ожидал здесь увидеть, так этого.
– Вот тебе и первое испытание, – хмыкнул я. – Заходим.
Точно. Проход перегораживали массивные стеклянные двери с большой золотой буквой «W» над ними.
– Спорю, это твоё желание пожрать отразилось в облаке невероятности, – Нэин легонько пнула дверь ногой. – Ты у нас вечно такой, голодненький.
Двери раскрылись, и мы вошли в совершенно стандартный холл Wacky Goblins. Самые обычные столы, стойка с кассами, на заднем плане механизмы для готовки, даже большой пластиковый бутерброд с котлетой под потолком. Единственным отличием был нарядный пластиковый гроб в виде коробки для еды и двух скорбных Подлых Клоунов, склонившихся над ним. В гробу лежал третий, руки сложены на груди, но почему-то без пальцев.
– Это он, Рон! – пропищал первый клоун, увидев Локовского.
– Точно, Шон, это он! – пропищал второй.
