Константин Хвостополосатов - Засланец

— Откуда этот рюкзак? — спросил мой наниматель, — вещь практичная, хоть и старая. Они сильно распространены были после окончания войны, сейчас кое-где еще встречаются, но крайне редко.

— Да завалило там какого-то кладоискателя, — ответил я, пожав плечами, — что в нем такого ценного-то? Сумка и сумка, не сильно-то и большая, не излишне удобная.

— Эх, сын пахаря, как ты вообще живешь-то, по виду любой мало-мальски шустрый малый тебя без штанов оставит, — удивился Марзаяц, — элементарных вещей не знаешь. Как и любая вещь, сделанная древними, эта сумочка имеет ряд сюрпризов. Во-первых, изменяет с легкостью размеры и форму. Во-вторых, содержимое ее не горит и вообще не подвержено действиям внешней температуры. В-третьих, имея заряженный терх можно убрать вес положенного в нее груза. Есть еще в-четвертых, в-пятых и так далее.

— А что такое «терх»? — спросил я.

— Универсальный элемент силы, — ответил Марзаяц, производя какие-то манипуляции с сумкой, — кстати, тут он есть и заряжен на полную катушку.

Я осторожно повертел в руках темно-синий жетон, похожий на монету размером примерно с пять сантиметров в диаметре и толщиной не больше трех-четырех миллиметров. Разглядывая грань, чуть не уронил терх, перебирая руками, все же поймал его и немного виновато поглядел на Марзайца. Тот хлопал себя руками по коленям.

— Ну ты и циркач, — похоже, забавлялся он, — ну упал бы терх, что случилось бы? Его же так и не смогли ничем вскрыть, уж от удара о пол он точно не рассыпался бы. Нет, ты какой-то особо уникальный сын пастуха. Дай сюда, а то потеряешь еще. Кстати, там в суме лежат камушки, чего не забрал? Не нашел что ли?

— Ты же сказал подозрительное не трогать, — развел я руки, — мало ли что там в суме этой.

— О, создатели первого кода, ну что за редкостный простофиля! — сказал Марзаяц. — Ладно, давай так. Сумку я заберу, тебе она не по рылу вышла, а камушки возьми себе. Они довольно крупные, да и места много не занимают. Я вот тебе старый баул отдам для барахла, вижу, свой ты где-то в пустыне потерял.

Мои камушки обратно перекочевали в мой сейф, теперь я определенно знал, что они тут тоже в ходу. А вот сумочка-то оказалась с секретом. Не могу сказать, что мне она была сильно нужна, но Марзаяц меня, похоже, конкретно кинул.

Следующий день оказался наредкость скудным на находки. Я облазил почти половину первого подземного уровня. Нет, там имелось в достатке всякого хлама, но ничего полезного, по мнению Марзайца, найти не удалось. Попадались красивые вещицы, сделанные из камня и металла, похоже, статуэтки, которые Марзаяц с некоторым презрением называл словом похожим на «лямзики». Как я потом понял из пояснений, это слово означало что-то сроднее нашему слову «цацки». Попадалась разного рода мебель и масса непонятных вещей, видимо, обычных предметов обихода древних обитателей. Эти «обычные вещи» вполне могли иметь массу необычных свойств, как сумка из-под завала, только вот никто не знал, есть ли эти свойства и как их пробудить. Никаких следов библиотеки. Из книг попались только желтые и зеленые, ни шкафчиков, ни кладовочек с интересным инвентарем. Комната, в которой я сканировал пол, у Марзайца не вызвал никаких эмоций. Либо помещение действительно предназначалось для мега-классиков, либо Марзаяц не умел читать написанного на полу. Спать Марзаяц устроился в том же помещении, что и в прошлый раз. Я же отошел вроде как по нужде. Видимо, Марзаяц потушил свой световой шар, так как меня вызвала Светлана:

— Привет, дорогой, как у тебя дела?

— Здравствуй, красавица, — улыбнулся невольно я, — насобирал тебе кучу симпатичного антиквариата эпохи двух войн этой благословенной планеты. Сейчас выйду на воздух. Кстати, как там мой работодатель?

— Дрыхнет, — лаконично ответила супруга, — он вообще не дурак поспать, хотя, может, все местные такие. Мы как-то не сильно наблюдали за этой стороной их быта. Кстати, есть новости.

Новостей оказалось довольно много. НИИ Светлано-Стекляшкинский смог расшифровать часть книг. Как ни странно, они оказались написаны даже не на разных языках, а для разных систем восприятия. Из попавшихся шести «языков» пока удалось найти подход только к двум. Один из языков и использовался для написания большинства книг, похоже, он являлся чем-то вроде государственного или умершей латыни, что использовалась только попы, да медиками. На нем оказались написаны все технические книги. Из подборки книг сделали предположение, что здание принадлежало или учебному заведению, или какой-то тренировочной базе для прошедшего обучение персонала. Одна из синих книжек как раз и оказалась чем-то типа путеводителя для новичков, где описывалась схема строения и краткое описание комнат. К сожалению, многое в ней до сих пор оставалось непонятно из-за неполной расшифровки языка.

Еще три книги оказались явными учебниками по различным дисциплинам, одна походила то ли на устав, то ли на свод законов, а вот самая объемная оказалась набита пакетами кодов, таблицами, графическими построениями и наборами пиктограмм, сведенных в какое-то не совсем удобное, но единое целое. Что совершенно точно, эти выкладки не являлись математическими. У Светланы сложилось мнение, как будто в этой книге кто-то попытался свести в кучу заклинания черной, белой, серой и козюльчатой магии.

— Спешу разочаровать искателей мудрости, — с печалью в голосе оповестила меня Светлана под конец, — библиотека и что-то похожее на информационный центр находились на первом наземном этаже здания. Так что ловить тут вам в этом плане совершенно нечего.

— Ну не буду разочаровывать Марзайца, — усмехнулся я, — скинь мне, кстати, карту с расшифрованными надписями.

Отсек, где мы с моим шефом чуть не попали на неприятности, имел лаконичную отметку «колодец энергии», это дело можно было перевести еще несколькими способами, явно не лежащими в теме вопроса об информационном хранилище. Выходило, что Марзаяц по ошибке чуть не открыл нам какую-то энергетическую линию. Может, через нее заряжалась здешняя техника, а может, и подавалась энергия для зарядки всего здания. В общем, хорошо, что так закончилось. Помещение с каркасом пирамиды являлось практически «пупом» здания, там значилась надпись «транспорт, переброска, схлопывание». Помещение, где мы нашли нишу с вещами, осталось без перевода, а вот в пыльной комнате с завалом значилось «отсек для осуществления».

— Что они там осуществляли? — пробурчал я сам себе, — скульптурные изыски? Что еще из этих глыб осуществить можно? Может, у них это что-то типа японского сада камней для медитаций?

— Много косвенной информации указывает на то, что это может быть нечто вроде центра управления, в других источниках значится, как «сосредоточение боевого манипулирования», — вписалась Светлана в мои рассуждения, — я бы поглядела на все это дело еще раз, давай, прогуляемся?

Я облазил еще раз пыльную комнату вдоль и поперек. Осмотрел и даже ощупал как бруски всех размеров, так и шары. Поковырял трещины на трех брусках, постучал по шрам. На счет брусков сказать что-то было трудно, а вот шары, возможно, могли оказаться полыми. Начать я решил я бруска. Активировав свой плазменный резак, я аккуратно стал углублять одну из самых глубоких трещин. Материал поддавался не сильно туго, похоже, это действительно оказался камень. Буквально через минуту луч нырнул вглубь, выбросив из образовавшейся дырки, а так же еще из пары десятков трещин серый дым с запахом сгоревшей изоляции, какой-то химии и, кажется, органики. Я выключил резак. Дым тонкими струйками вытекал из трещин. Стало ясно, что брусок полый, и внутри находится что-то отличное от камня.

— Если это контейнер, то его можно как-то открыть, — подвел я итог, — есть идеи, дорогая?

— Переверни его или поставь боком, — пошутила Светлана, — в нем не больше трех-четырех тонн, он же полый. А вообще, думаю, что целесообразно будет померить чем-то толщину и срезать сверху часть стенки, как крышку.

— Да нехило тут придется поработать, — задумался я, — у меня может сдохнуть джедайский меч.

— Ничего, теперь у тебя есть «струна», — усмехнулась супруга, — и вообще, есть другие идеи?

— Есть, — усмехнулся я, — заберите на «Ботаник» и там насилуйте сколько душе угодно.

— Заберем, — согласилась Светлана, — только убедимся, что там есть что насиловать, давай, начинай. Марзаяц там как раз увлечен чем-то, уже второй час сидит в одной комнате.

— А как ты его находишь? — спросил я.

— Очень просто, — рассмеялась Светлана. — Он у меня выглядит, как огромный «белый» шар на сканере, когда пользуется своими примочками.

Меч не сдох, осталась добрая треть. Немного поднатужившись, я столкнул верхнюю плиту, которая оказалась немного тоньше боковой стенки. Из образовавшейся полости поднялись клубы того же серого дыма, пришлось на время полностью заблокировать подачу внешнего воздуха. Немного помахав рукой, я прогнал остатки дыма. В полости, приблизительно четверть которой оказалась заполнена серой жидкостью, плавало коричневое с черными и серым пятнами желе, опутанное сетью ярко белых проводов или жил. Больше всего все это походило на попавшую в сети большую медузу, которая полдня пролежала на солнце. Оправившись от первого впечатления, я рассмотрел кое-какие детали явно искусственного происхождения, напоминающие блоки контроля или управления.