Андрей Ливадный: - Опоздавшие к старту

Они встретились у кромки леса.

Свинцовая усталость владела всеми, нервы, только что прошедшие очередное испытание на прочность, теперь отпускало, вызывая головокружение от легкого дурмана накатывающей волнами слабости.

Мелех остановился напротив Вадима, несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, потом Дима, ободряюще подтолкнул рукой спасенного ими подростка, и хрипло произнес:

— Знакомьтесь. Юра.

Вадим и Саша по очереди похлопали парня по плечу, сил на какие-то добрые слова сейчас не осталось, за первой волной преследования вполне могла придти и вторая, и третья, так что Туманов, собрав силы, скомандовал:

— Не останавливаемся. В лес. Мелех — замыкающий. Юра ты идешь вторым, вслед за капитаном Сергуниным. Все. Вперед.

Когда Мелех пропускал командира, занимая место в арьергарде, они опять на секунду встретились взглядами, и Дима тихо произнес:

— Сегодня хороший день командир. Мы спасли человека.

Мертвый лес возвышался глухой стеной.

Тишина стояла гробовая. Ветер к вечеру утих, воздух стал неподвижен, группа пробиралась по давней тропе, проложенной сквозь чащу еще в ту пору, когда в заповеднике обитали животные.

Над скелетами мертвых сосен царил серый конус атмосферного процессора. Небо, затянутое серо-коричневыми, клубящимися облаками висело низко, давило, обещало вот-вот расплакаться нудным дождем.

Сегодня шли уже десять часов без остановки. Мышцы ломило, долгий переход через погибшую тайгу угнетал, окружающая обстановка подспудно давила на психику, вызывая приступы гложущей тоски.

Понемногу начинало темнеть, и серый конус атмосферного процессора уже стал сливаться с красками неба.

«Сегодня не дойдем…»

— Привал.

— Привал или ночевка? — Уточнил Мелех.

Вадим осмотрелся. Место глухое, что еще больше усугубляло тягостное впечатление. Под ногами упругий ковер опавшей, пожелтевшей хвои.

— Ночуем. — Принял решение Туманов.

Контур атмосферного процессора уже окончательно слился с сумерками.

— Юра, расставь детекторы.

Разговаривать не хотелось. Смотреть по сторонам — то же, благо быстро подкравшаяся ночь скрывала в непроглядной черноте большинство деталей окружающего.

Вадим сел, прислонившись спиной к стволу дерева, хотел поднять забрало боевого шлема, но голос Юрки Скрябина предупредил его действие:

— Что «фонит» тут?

На замечание отреагировал только Сергунин:

— Много?

— На пределе защитных свойств экипировки. Забрала советую не открывать. А вообще странно, мы ведь приближаемся к процессору, а не удаляемся от него. Воздух должен быть чище, или я не прав?

— Дозиметр проверь. — Лениво обронил Мелех.

— Да исправный он. — Ответил Юрка. — Я еще засветло заметил — радиация понемногу растет.

— Почему не доложил? — Строго осведомился Вадим, в экипировке которого часть датчиков не функционировала после памятного боя за 743 сегмент, а менять ее на скафандр научного образца он не захотел, — датчики при случае можно заменить или отремонтировать, а вот металлокевлар вряд ли где отыщешь разве что на армейских складах.

— Да я думал полоса какая-нибудь. — Оправдываясь, ответил Скрябин.

— Ты сначала докладывай, а потом думай. — Отчитал его Вадим. — Датчики расставил?

— Ну, да.

— Эх, в армии ты не служил. — Подал голос Мелех. — Ладно, мы тебя воспитаем, в лучших традициях спецназа.

Юрка ничего не ответил. Может грубоватых шуток не понимал, а может все еще не отошел от плена — у каждого процесс возвращения к своим, осознания свободы проходит индивидуально.

«Вымотался парень за день». — Подумал Вадим.

— Мелех ты у нас тут самый разговорчивый. Дежуришь первым. Потом я, следом Сергунин.

— А я? — Осведомился Скрябин.

— А ты отдыхай. Завтра еще километров двадцать топать.

Вадим задумался, глядя на небеса.

Станция атмосферного процессора являлась единственным местом, где существовал шанс понять, кто и каким образом воздействовал на компьютерные системы в момент атаки Барьера.

Сверхнадежные, многократно дублированные кибернетические комплексы наверняка сохранили следы вторжения таинственной силы. Хорошо, что им на пути выпала возможность освободить из лап мутантов настоящего программиста, хотя Вадим искреннее надеялся, что на территории атмосферного процессора они встретят выживших из числа персонала.

Завтра. Завтра что-то проясниться, рассудок устал блуждать впотьмах, наблюдая катастрофические следствия, но, не видя причин.

Даже если принять фантастическую с его точки зрения гипотезу, что мутанты из числа бывших людей прошли определенную стадию изменений и к ним начал возвращаться рассудок, то их действия направленные на уничтожение Барьера были лишены всякого здравого смысла.

Прорвать защиту с единственной целью — превратить последний островок жизни в очередную Пустошь — это выглядело безумием. Пылевая буря рассеяла смертоносные частицы над огромными площадями, растительность, зверье все погибало…

Мысли ходили по кругу, заводя разум в тупик.

Вадим смотрел на черное небо и не видел звезд.

Он никогда не думал, что это страшно.

Утро занялось бледным сырым рассветом.

После подъема и завтрака, давно превратившегося в чисто символическое действие: прием пищевых и стимулирующих капсул, почти не разговаривая, двинулись дальше, благо дождь так и не пошел, серый конус атмосферного процессора, возвышающийся над лесом, на фоне свинцовой облачности, служил прекрасным ориентиром.

К полудню лес начал редеть, радиационный фон еще более усилился, становилось ясно, что автоматика данного комплекса по переработке атмосферы не отключилась спустя некоторое время после падения Барьера, а продолжала работать, перегоняя зараженные воздушные массы вглубь территории страны.

Еще через час лес остался позади, теперь они шли по слегка наклонной плоскости огромного бетонного поля, окружающего титанические постройки атмосферного процессора.

Вход отыскали без проблем, — сказывался опыт посещения десятка подобных комплексов.

Проникнуть к главным залам управления, — задача не из легких, каждый раз все получалось по-разному, иногда проще, иногда сложнее, но сейчас в группе появился Юра, который не преминул доказать, что его познания в области кибернетики намного выше чем у офицеров спецназа.

— Ты часом не хакерством увлекался? — Спросил Мелех, когда первая из массивных бронированных дверей внезапно скользнула в сторону, открывая доступ на территорию комплекса. Юра поколдовал над вскрытой панелью всего пару минут — и, пожалуйста, заходите.

— Я же ничего не ломаю.

— А я тебя хвалю, между прочим. Мы, помниться, такие двери и взрывчаткой рвали, когда не получалось договориться с киберсистемой.

— Юра, а ты где учился? — Поинтересовался Туманов, первым ступив в открывшийся проход.

— В академии вычислительных систем. Почти закончил. — Вздохнул он. — У нас на факультете преподавали все — и сервомеханику, и теорию искусственных нейросетей и традиционную кибернетику.

— Готовили специалистов широкого профиля? — Уточнил Сергунин, вслед за командиром исчезая в коротком тоннеле, что вел сквозь массивные бетонные ограждения станции.

— Да, — ответил Юрка. — Жаль, диплом не успел защитить.

— Сейчас не диплом главное, а знания твои. — Наставительно произнес Мелех, подталкивая его к входу в тоннель. — Иди, я замыкающий.

К залам управления они добрались лишь к вечеру.

На этот раз благодаря действиям Скрябина все проходило намного спокойнее и быстрее чем в предыдущих случаях. Юра действительно знал больше, чем они все вместе взятые, он взялся сам вернуть исходные параметры работы атмосферного процессора, попросив только об одном — не мешать ему некоторое время.

Сев в кресло, укрепленное на дугообразном монорельсе, он углубился в работу, изредка перемещаясь от одного сектора пульта управления кибернетической системой к другому.

Оставшись не у дел, офицеры заняли смежное помещение: окна комнаты отдыха персонала станции выходили во двор, отсюда хорошо просматривались подступы к разблокированному проходу.

— Ну, командир, что дальше? — Спросил Мелех присев на широкий подоконник. — Двенадцатый процессор внутреннего кольца. — Напомнил он. — Мы сделали больше чем в человеческих силах.

— И что? — Спросил Туманов. — Еще есть внешнее кольцо и Барьер.

— Ты серьезно?

— Я разве когда-то шутил в подобных вопросах?

— Н-да. — Сергунин сел напротив, в глубокое кресло. — Внешнее кольцо — тысячи километров периметра. Не сотни, как было тут. Нужно как минимум обзавестись транспортом, желательно боевым.