Денис Кащеев - Первый курс
– Не знаю, как там у вас в Севастополе, а здесь ты на пять тысяч не очень-то приоденешься, – заметил Иван.
– Ну, семь… Получится больше – замечательно. Ну, ты иди давай, время-то не ждет…
От души хлопнув дверцей «Ниссана», Голицын, сжимая в потном кулаке браслет, двинулся в сторону желтой палатки. Миновав батарею ящиков с крупными, какими-то неестественно-красными помидорами, Иван остановился у нужного прилавка, за которым сидел, клюя свом орлиным носом, молодой чернявый парень. Заметив подошедшего Голицына, продавец встряхнулся и вопросительно посмотрел на него.
– Э… Здравствуйте… – пробормотал Иван.
– Здравствуй, – неприветливо буркнул чернявый с едва уловимым акцентом.
– Вы это… часы покупаете? – спросил Голицын, решив сразу же перейти к сути дела.
– Мы много чего покупаем, – проговорил парень за прилавком. – Что там у тебя? Часы, говоришь?
– Вот, – Иван протянул ему глебов браслет.
Чернявый небрежным жестом взял его в руки, без особого любопытства покрутил разными сторонами и равнодушно положил – почти бросил – на грязный прилавок.
– Ясно. Сколько хочешь?
– Ну… – как ни странно, к этому самому важному вопросу Голицын оказался совершенно не готов. – Швейцарские… Офицерская модель… – он лихорадочно вспоминал, что там еще говорил в своем пробном рекламном выступлении Соколов. – Тут вот у них еще компас, – подобрав браслет с прилавка, Иван принялся демонстрировать его чернявому. – Фонарик… лазерный, – добавил зачем-то он, хотя это было и не совсем правдой. – Сенсорная застежка, – он провел пальцем по острой грани замочка, заставив его закрыться и затем снова раскрыться. – Функции всякие…
– Сколько? – нетерпеливо перебил его парень.
– Ну, сколько, сколько… В Дубаи в дьюти-фри они не меньше штуки стоят! – пришло, наконец, вдохновение к Голицыну. – Евро! А то и две! – добавил он, не удержавшись, чем, похоже, только смазал впечатление.
– Швейцарские, говоришь… – чернявый вновь взял в руки браслет и принялся внимательно изучать его внутреннюю сторону. – Ну и где тут написано, что они швейцарские? Типичная китайская подделка за десять баксов! – неожиданно заключил он, вновь небрежно бросая предмет торга на прилавок.
– Десять баксов?! – совершенно искренне возмутился Иван. Рука его сама собой метнулась к браслету в попытке не дать тому стукнуться о столешницу – и движение это не ускользнуло от внимания чернявого. Впрочем, браслет был рассчитан и не на такое, да и не долетел он до прилавка – закачался, повиснув на выставленном мизинце скупщика. – Да вы что?! Издеваетесь?! Да будь они в самом деле из Китая, на них бы все нужные клейма красовались – от «Брегета» до «Ролекса»! – неизвестно откуда пришли ему на язык названия крутых брендов. – Не понимаете ничего в часах – так и скажите…
– Ладно, ладно, не горячись, чего разорался? – примирительно проговорил чернявый, недовольно оглядываясь по сторонам – видно, проверял, не привлекла ли вспышка гнева клиента чьего-либо ненужного внимания. Впрочем, никому на рынке не было до Ивана с его претензиями никакого дела. – Десять баксов – это я, конечно, немного загнул. Даю пять тысяч деревянных – и расходимся.
– В Дубаи в дьюти-фри… – начал было Голицын.
– В Эмиратах они могут стоить хоть миллион, – отрезал чернявый. – А у нас в Заречье красная цена им – пять тысяч рублей.
– Десять! – неожиданно для самого себя заявил Иван, по ходу поразившись, как точно Глеб произвел оценку рыночной стоимости школьного браслета по-нарофомински.
Сошлись на семи.
– Ну, что встал? – как только браслет окончательно перекочевал к чернявому в обмен на четырнадцать засаленных пятисотрублевых купюр, к тому вновь вернулся его недоброжелательный тон. – Закончил свое дело – вали!
Дважды повторять Ивану не пришлось, и, повернувшись к скупщику спиной, Голицын торопливо зашагал к входу в крытый павильон. Проходя мимо припаркованного внедорожника, он как бы невзначай продемонстрировал в окно пачку денег. Реакции Глеба за тонированным стеклом разглядеть было невозможно – неясно было даже вообще, находится в машине кто-нибудь или нет. И только уже почти поднявшись на крыльцо павильона, Иван сообразил, что их «Нисан» стоит чуть в стороне, и купюрами он размахивал перед совершенно чужой машиной.
Ценовая политика нарофоминского центрального рынка неожиданно оказалась вполне социально-ориентированной. Нет, при наличии большого желания, а главное – соответствующих ему денег, тут легко можно было бы потратить на порядок, а то и на два больше, чем имелось в распоряжении Ивана, но после приобретения пары рубашек, двух пар джинсов – одни даже с лейблом известной дизайнерской студии, фальшивым, разумеется, – полукроссовок-полукед для Глеба и сандалет для себя, ну и так, по мелочи – типа носков, – в кармане Голицына осталась еще почти половина полученной от чернявого суммы.
Обвешанный пакетами, Иван поспешил вернуться к другу – на выходе едва опять не перепутав автомобили и даже сделав пару шагов в неправильную строну.
– Сандалеты зря взял, – проговорил Глеб, копошась на сидении: переодеваться в машине было не очень удобно.
– Так ведь жарко же! – заметил Голицын. – Самое оно.
– Жарко! – передразнил Соколов. – Это сегодня жарко. А завтра, может, дождь пойдет. Сразу промокнешь.
– Ничего, как-нибудь обойдется, – бросил Иван, стягивая краденую футболку и просовывая руку в рукав новой рубашки.
– Я готов, – сев в пол-оборота, Глеб закинул на заднее сидение «Ниссана» скомканный форменный комбинезон и пару ботинок. – Как думаешь, «Шилк» так будет держаться? – спросил он затем, попытавшись пристроить на запястье бластер.
– Понятия не имею, – сказал Голицын, отправляя собственные ботинки следом за парой друга. – Ну что, пошли за едой?
– Погоди… – Соколов все еще возился с бластером. – А, ладно, потом пристегну, – распахнув бардачок, он сунул «Шилк» туда. – Пошли. Ключи не забудь! – добавил он, заметив, что те так и торчат в гнезде зажигания.
Заперев внедорожник, друзья направились к павильону.
– Давай так, – предложил Глеб, когда они вошли в торговый зал. – Ты займись продуктами, а я пока прошвырнусь, посмотрю, что здесь к чему… Денег у тебя сколько осталось? Штуку мне выделишь?
– Легко, – Иван протянул ему две пятисотки. – Встречаемся в машине?
– Не, – покачал головой Соколов. – Ключи же у тебя. Давай здесь, у выхода.
– Хорошо, – не стал спорить Голицын.
Купив пакет кефира, батон копченой колбасы, сыра, хлеба, а также прихватив питьевой воды, кваса, и не удержавшись от того, чтобы взять пакетик шоколадных конфет «Мишка на севере», Иван довольно быстро вернулся к выходу. Глеб уже ждал его – с двумя пакетами в руках и с улыбкой до ушей на лице.
– Чего хапнул? – поинтересовался Голицын.
– Пойдем, в машине покажу, – загадочно бросил Соколов.
Иван пожал плечами.
– Пошли. Пожрем хоть наконец.
Они вышли на крыльцо.
– Может, еще овощей прикупить? – проговорил Иван, бросив взгляд на ряды тентов. – Огурчиков там, помидорчиков…
– Так там же, вроде, были, я видел, – Глеб махнул рукой в сторону двери павильона.
– Там дороже, – пояснил Голицын.
– А, ну логично, – кивнул Соколов. – Аренда, наверное, и все такое… Денег много осталось?
– Да почти две тысячи…
– И у меня рублей двести. Да, давай-ка возьмем огурчиков. И чесночку еще.
– Чесночку? – поморщился Иван. – Вонять будет…
– Нам с тобой не целоваться, – успокоил его друг.
Неожиданно для Ивана Глеб оказался очень придирчивым покупателем. Обойдя с десяток палаток, выбирая огурцы, Соколов потратил никак не меньше десяти минут. Наконец, два килограмма коротеньких пупырчатых зеленых плодов перекочевали в один из его пакетов.
– Хорошо, теперь чесночок, – удовлетворенно проговорил Соколов.
Голицын бросил на друга недовольный взгляд. От вида большого количества аппетитных продуктов его пустой желудок, казалось, уже завивался в тугую спираль, а тут такое… Самое обидное, что никакой принципиальной разницы между огурцами выбранными и отвергнутыми Глебом Иван не видел.
– Знаешь, ты как хочешь, – проговорил Голицын, – а я…
Оглушительный грохот не дал ему договорить. В лицо полыхнуло жаром, в грудь словно лошадь копытом ударила, сбив Ивана с ног. Пролетев пару метров, Голицын врезался спиной в чью-то припаркованную машину и сполз на асфальт, по пути неслабо приложившись затылком. Со всех сторон на разные голоса завыли сотня автомобильных сигнализаций, в панике завизжали женщины, заплакали дети…
– Вставай! – подлетевший Глеб рванул друга за шиворот, заставляя подняться на ноги. – Ты как, цел?
– Вроде да… – неуверенно пробормотал Голицын.
– Продукты?
Иван продемонстрировал пакеты, которые он каким-то образом ухитрился не выпустить из рук. Один из них, правда, немного порвался, и из образовавшейся дыры теперь торчал батон белого хлеба.
