Владимир Лещенко - Звездные флибустьеры
Антон допив кофе и поставил чашку на инкрустированный аметистами и шпинелью столик.
– Айнур поведала мне свою историю совершенно иначе, – как бы между прочим сообщил он.
– И что же она вам рассказала? – прищурился лорд.
– Что вы изнасиловали ее когда она искала у вас помощи, и потом всю жизнь преследовали, – глядя прямо собеседнику в глаза сообщил Скиров.
– Ну конечно! – Олутар издевательски рассмеялся. Что она еще могла рассказать такому сентиментальному болвану как вы? Выросшему на этих ваших кретинских сериалах и романах, сюжеты которых не меняются уже вторую тысячу лет?! А вот вы подумайте сами – я, к которому норовили забраться в койку самые шикарные красотки, и по одному слову которого все бандерши на трех планетах предоставили бы мне лучший товар, изнасиловал дочь соплеменника, который к тому же в бою прикрывает мне спину! Даже самый тупой прокурор на вашей Иштар в такое бы не поверил!
А не рассказывала ли она про то, как во время ее второго побега, мои парни отбили ее на Каримасе, именно в тот момент, когда капитан той посудины, куда она устроилась буфетчицей, собирался продать ее в местный бордель? Или про то как я истратил на залоги и штрафы тридцать тысяч монет только за полтора года? Или… Впрочем, неважно.
Теперь Айнур – кьо-Идриси ваша. А когда она достаточно развлечется с вами, и швырнет вас в море – фиргадам и корнеротам на обед или просто прирежет – вспомните старика Олутара… И знаете – я почти доволен, что всё так обернулось и наша с ней история закончилась! Акко – проводи гостя!
* * *Айнур лежала прямо у дверей дома на примятой клумбе. На ней не было ничего, кроме собственной кожи, всклокоченные волосы разметались по плечам, ноги бесстыдно раскинуты. Антон присел рядом, и вздрогнул, глядя в безумно расширенные зрачки. Кажется, она его не узнала.
– Нур, вставай и идем в дом! Вставай сейчас же!
Айнур издала бессвязный булькающий звук и не пошевелилась. Антону пришлось нести ее в спальню, перекинув через плечо. ("Всевышний – это ж как надо было налакаться?!")
Он уложил ее на кровать, укрыл простыней. Она поглядела в его сторону, явно с трудом возвращаясь в реальный мир.
– Ты жив... – Господь Миров, ты жив! – она, казалось, не верила своим глазам. А Олутар он... не тронул тебя?
– Как видишь. Мы расстались почти друзьями, – сообщил Антон и широко улыбнулся. Что с тобой?
Айнур закрылась простыней до самого подбородка.
– Корсин, – сообщила она хриплым полушепотом.
– Ты курила эту мерзость?! – у Антона полезли на лоб глаза.
Айнур сглотнула…
– Да вот... употребила немножко... Отец сказал, что они тебя отвезли на расправу, – продолжила отрывисто Айнур. – Отец… он сказал…
– Не беспокойся обо мне, – попробовал успокоить ее Антон. – Вот он я, вполне себе живой и здоровый.
– Сказал, что… – продолжала она, не слыша его, – Что Олутар лично перерезал тебе горло, отсек голову, а тело выбросил в море... Что со мной было!
– Хватит, – содрогнулся Антон. Не психуй!
– Меня сейчас стошнит, – сказала она и склонилась над тазом. Её вырвало вонючей зеленой дрянью и она откинулась на подушку, судорожно хватая ртом воздух.
– Черт побери! – Антон едва не плакал. Что ж ты делаешь с собой?!
– Это все корсин, – пробормотала Айнур. – Я употребила его пожалуй выше нормы... Но это ничего – скоро поправлюсь. Мы к нему привыкли… наследственность, гены... – выговорила она с усилием. Как-никак, на Эялле его жрали тыщщу лет – ведь это зелье отсюда.
Она рассмеялась каркающим жутким смехом.
– Хороший подарочек воссоединившегося с человечеством народа – не находишь? Если посчитать – сколько людей во внешних мирах подохло, а уж на Аригато… Получается, это вроде как наша месть… Мы отомстили за себя, Антон – такие дела… И старая макака Йоко Мичи тоже подохла от него, говорят, и ее внучка…
– А ты что – следом за ними собралась?! – почти рявкнул он.
Она, не ответив, погрузилась в забытье. Но ненадолго. Глаза вдруг открылись, от испуга Антон даже вздрогнул.
– …не понимаешь, как одинока я без тебя, – заговорила она, задыхаясь, быстро, без остановки – видимо продолжая беседу, которую вела в своем воображении. – Ты не такой как другие. Они видели во мне или телку для постели, или наследницу богатого клана... А ты… ты хороший… – Я даже не думала что такие хорошие люди есть! Отец всегда учил меня быть твердой, настоящей… аристократкой. С тобой, Антон, я стала человеком… Видишь, твоя жизнь должна быть частью моей. Должна. Мы поженимся… По закону…
Антон вперил взгляд в одутловатое с прозеленью лицо. Безумные глаза, землистая кожа, запекшиеся губы... Краше в гроб кладут!
– Я ведь почти не знаю тебя, – мягко сказал он. – Ты рассказываешь одно а твои близкие – другое. Истина всякий раз лежит по левому борту твоего корабля. И как мы не поворачиваем руль, чтобы достичь ее, похоже, все бесполезно, так?
Айнур с трудом улыбнулась:
– Ты уже наши пословицы выучил...
Она протянула руку и больно вцепилась в его запястье.
– Ты хочешь знать истину? Так вот знай – я тебя люблю! Я этого никому и никогда не говорила. Я тебя люблю!!! Ты должен жениться на мне! Если тебе дорога жизнь, твоя и моя, то у тебя нет иного выхода.
Антон подался назад.
– Я согласен, – сказал он, машинально поглаживая саднящее запястье. – Но я хочу, чтобы ты это знала – при первой возможности я сбегу из вашего грязного логова. Понимаешь, Айнур? Ты... если так случиться, ты бежишь вместе со мной???
Она снова отключилась.
Антон подождал несколько минут, не придет ли она в сознание.
Затем вполголоса выматерившись по-русски – давненько он не позволял себе осквернять родной язык подобным образом – схватил валявшуюся на подоконнике рацию.
– Н’Губи – срочно ко мне! – скомандовал он нажав тангету передатчика, и сам удивился – в голосе его было что-то от интонаций капитана Хинка. – Хватайте все что можно и сюда – тяжелое отравление.
Доктор пробурчал что-то чуть заплетающимся языком, – был по обыкновению в подпитии.
– Живо! А то похмелять Акдала придет! – рявкнул Скиров.
Лекарь явился через десять минут, что удивительно: почти трезвым. Он прикатил на ярко оранжевом скутере, с объемистым кофром откуда торчали всякие медицинские причиндалы, и что удивительно – не один: с ним была молоденькая туземка в чистом зеленом медицинском халате. Он узнал в ней Танлингу.
– Вот значит как – мелькнуло у Антона, – Понемногу обустраивается наш доктор: уже и медсестра есть.
– Ну и что с вами? – недовольно бросил он. На отравившегося вы не очень похожи!
– Не со мной, – пожал плечами Скиров. – Пойдемте.
Войдя, Н’Губи брезгливо потянул носом воздух, бросил взгляд на тело Айнур, с которого сползла простыня, на тазик…
– Все не так страшно, – сообщил он. Когда человека выворачивает наизнанку от корсина – это хорошо. Самая начальная стадия. Хуже когда просто депрессия и вялость. Ну а если человек становится хоть на что-то пригодным, только выжрав дозу, то тут медицина бессильна – гуманнее его пристрелить, потому как четвертая стадия корсинной наркомании – это я вам скажу... Н’Губи многозначительно прищелкнул языком. Ну, прекрасной Айнур это вряд ли грозит – она ведь аборигенка Эяллы, а они как я понимаю, устойчивы к этому добру.
– А это действительно правда, что корсин происходит отсюда?
– Вообще-то официальная версия – что korsinus fungia, вывели в тайных лабораториях якудза используя какую-то инопланетную плесень. Но видимо грибок привезли действительно отсюда. Местные его курили, шаманы входили с его помощью в астрал, знахари здешние применяли как обезболивающее. Это уж на Аригато из него научились извлекать чистый продукт: кажется, искали безвредный психокорректор...
Ладно – сейчас проведем стимулирующую электроакупунктуру, промоем желудок, засадим внутривенно пару кубиков тантиса...
Подумав, что лекарь и его подруга справятся и без него, Антон вышел из дома, а потом побрел сквозь влажную духоту куда глаза глядят.
* * *Когда позади зашумел двигатель и захрустел гравий под тяжелыми колесами, Антон погруженный в мрачные мысли, даже не сразу среагировал.
А когда обернулся, увидел нечто заставившее его открыть рот от изумления. По грунтовой разбитой дороге катился старомодный шикарный кадиллак антрацитового цвета длиной с небольшой автобус, с замысловатой отсвечивающей золотом короной на крыше, и золоченым же радиатором и бамперами. И что самое удивительное, за этой машиной тянулся легкий след выхлопных газов – этот драндулет напоминающий роскошный катафалк работал на жидком топливе – даже не на водороде!
Пережиток старины мягко подкатил к Антону, и замер. Из передней двери вышел слуга в ливрее, и распахнул заднюю.
И оттуда выпорхнул субъект столь же странный как его авто. Высокий, стройный, даже можно сказать – тощий, и при этом в роскошном белом костюме – атласном смокинге с цветком в петлице, широких брюках, и при галстуке-бабочке. Венчал все это великолепие белоснежная шляпа. Странный тип был молод – лет от силы двадцать пять, черноволос и скуласт. Бриллиант на булавке был не меньше двадцати каратов, и конечно – натуральный. Более неуместной фигуры на пиратской базе представить было невозможно – если конечно не иметь ввиду того, что перед Антоном принц какого-то окраинного мира, решивший посетить это разбойничье гнездо по каким-то своим делам.
