Minor Ursa - Реализаты (СИ)
Она улыбнулась:
— Или он. По большому счёту, естественно.
— Ну, не скажи, — сказал человек. — Мало того, что абориген аборигену, так ещё и в разное время суток ты сама себе рознь.
Он пожал плечами, и в неверном свете свечи тени за его спиной шевельнулись двумя огромными крыльями.
— Сейчас здесь начнётся паника, — сказал он. — А мне не хотелось бы, чтобы паника — это было единственное, что потом напоминало бы вам о нас. Поговорили и хватит. Пойдёмте.
* * *Бенжи и сопровождавшего его гномика они нагнали уже на выходе из длинного перехода. Бенжи, ругаясь на всех языках, которые он знал, подбирал код на воротах, а его маленький спутник, прикрывая тыл, бродил у него за спиной с огромным автоматом наперевес. Ещё издалека Ая издевательски разобрала автомат и пару метров до поворота развлекалась, наблюдая, как маленький робот ошалело хватает летящие ему под ноги теперь уже бесполезные части, после чего открыла ворота.
— Ну, и зачем ты учишь малыша решать проблемы вооружённым путём? — спросила она.
— Это была его идея, — глупо улыбаясь открытым воротам, сказал андроид и обернулся. — Он сам.
И неловко развёл руками, принимая в объятия невидимых в темноте Аю и Мэтта.
— Это всё эта ужасная Кали-Юга, — сказала Ая, обнимая его в ответ. — Вот угораздило же выбрать время для жизни.
В воротах за его спиной было всё так же темно. Махнув рукой, она зажгла под потолком нового коридора лишённые питания лампы и наконец оторвалась, отступила на шаг.
— Я смотрю, свобода всё ещё вдохновляет тебя…
— Есть такое, — глядя на неё единственным целым глазом, радостно согласился Бенжи. — Хотя я и привыкаю, наверное. Куда бежать, когда бежать некуда?
— Бежать? Бежать… Подожди бежать, — она провела рукой по его лицу, так, чтобы под её ладошкой андроид моргнул обоими целыми глазами. — Вопрос не только в том, куда. Вопрос ещё и в том, как.
— Тётя, тётя! — подёргал её за рукав маленький робот. — А мне тоже интересно, как: по-моему, я не очень умею бегать.
Один его глаз с сорванной резьбой по-прежнему болтался на честном слове, а грудь была вмята вовнутрь, как видавшая виды жестяная консервная банка.
Ая погладила его по голове, как котёнка, и поцеловала в макушку, ровняя разбитое и помятое:
— Никто никуда не будет бежать, солнышко. Пойдём.
* * *— О!.. — печально шелестел гномик, еле успевая по коридору за остальной компанией. — Да одна такая процедура даст десять очков вперёд целому килограмму кодов! Это и значит "быть человеком"?!
— Вряд ли, — смеялась Ая. — По крайней мере, вряд ли именно это.
Коридор был узким и длинным, с множеством непонятных выходов, пустых переходов и лестниц. Провожатый вёл их, как гамельнский дудочник когда-то водил своих крыс, а потом и детей — то ли уводя от земли обетованной, то ли, наоборот, провожая к по-настоящему обетованной земле.
Они шагали вдоль то и дело мелькающих по сторонам вентиляторов и тонких зелёных стрелок, и, когда в конце очередного полутёмного перехода вдруг забрезжило чем-то светлым, большим и густонаселённым, Мэтт и маленький робот, не сговариваясь, вместе рванули вперёд.
В самом конце тоннеля, под широкой застеклённой террасой, на которую он выводил, далеко-далеко внизу и до самого горизонта грудился чёрными обесточенными глыбами марсианский Город.
75. 2331 год. Бенжи
— Третий бокс слева, — кивнул марсианин и сказал куда-то себе в воротник: — У нас гости, Сюзи.
Сотворённые Аей светлячки, освещавшие им дорогу, сгрудились у двери, на секунду замерли и по одному просочились вовнутрь.
В коридоре на тонкой кованой подставке стоял большой разлапистый фикус Карика. Ствол его был тоньше, а листья крупнее, чем следовало, но, тем не менее, от него ощутимо веяло Землёй, и Бенжи, никогда, собственно, не страдавший тоской по прошлому, внезапно ощутил острый приступ ностальгии.
Дверь открыла высокая красивая женщина и, не говоря ни слова, посторонилась, пропуская гостей.
— Сюзи немая, — сказал андроиду Мэтт.
— Сюзи с Земли, — сказал марсианин.
— Никак не могу определиться с тем, нравится мне происходящее или нет, — сказала Ая.
Гостиная была маленькой, даже тесной, и в ней пряно пахло горячими булочками с корицей. Посреди гостиной стоял большой белый мохнатый диван, в котором, словно в лапах у полярного медведя, спала маленькая девочка. Светлячки брызнули по сторонам, затрепетали и взмыли под потолок.
Здравствуйте, развела руками та, которую звали Сюзи, мы уже спим.
— Собственно говоря, мы с Сюзи не очень любим принимать гостей, — усмехнулся марсианин. — И вовсе не потому, что платим за вентиляцию жилого воздуха. Просто гости редко бывают заслуживающими потраченных на них сил.
Он поднял на руки спящую девочку и уже на пути в детскую обернулся:
— Располагайтесь.
Мэтт поспешил расположиться на освободившемся диване, зарылся в него с головой и почти сразу же отключился. Ая поманила указательным пальцем сидящего у него в волосах "паучка", тот послушно дрогнул, подтянул лапки, сполз с головы мальчика и замер на белом маленькой оранжевой звёздочкой. Ая подобрала его и положила себе в карман.
— И что забираешь? — поинтересовался Бенжи. — Проблемы или возможности?
— Кошмары, — сказала Ая. — Пусть спокойно поспит.
* * *— Тьма делает невидимыми не только кошмары, — сказал марсианин. — Но мальчик и правда устал.
Он сел на пол, облокотился спиной о диван, на котором спал Мэтт, поставил блюдо с плюшками и горячим кофе между собой и Аей и пожал плечами в сторону Бенжи и его маленького собрата: извините, для вас ничего нет.
— Ну и наворотил ваш Пилот, — сказал он вслух.
— Он просто испугался, — Ая взяла плюшку, чашку и подула на кофе, превращая его в холодный яблочный сок. — И, собственно, хорошо, что всё так, а не иначе, потому что иначе у нас не было бы этого чудесного вечера.
— Да брось ты, — махнул рукой Бенжи. — Был бы другой, не менее чудесный. С генераторами устойчивости, автоматами и битой оптикой. Со мной давно не случалось подобных казусов.
— Знаешь, счастье моё, — сказал он, помолчав, — у меня вообще скоро нарисуется комплекс вины перед человечеством.
— Это ещё почему? — поперхнулась Ая.
— Ну, как почему. Вот уже во второй раз реализаты обижают его, лишая удобств, связанных с энергообеспечением, и я в этом вроде как виноват.
— Да брось ты, — махнул рукой маленький андроид, точь-в-точь как недавно отмахивался от Аи сам Бенжи. — Ты — только промежуточное звено.
— Промежуточное, — согласился Бенжи. — Но всё-таки звено.
Из соседней комнаты, хрупкая и изящная в слабом свете дрейфующих под потолком Аиных светлячков, вышла переодетая в воздушное жёлтое платье Сюзи. Оранжевый "паучок" телепата на её голове смотрелся стягивающей волосы лёгкой вуалькой.
Светлячки вспыхнули рождественской гирляндой, поменяли свет с белого на жёлтый и опустились ниже.
— Я так и не понял, а с машинами это тоже работает? — непонятно у кого спросил маленький андроид, глядя на то, как Сюзи обходит их компанию и садится на диване, у ног спящего Мэтта.
Да, кивнула Сюзи, работает, и развела руками.
— В плане донора. В плане реципиента — нет. В том смысле, что тебя услышат, а ты не сможешь, — пояснил марсианин и вздохнул:
— Вселенная спит, положив на лапу с клещами звёзд огромное ухо[22]…
— И каким боком развёрнута к этому огромному уху ваша замечательная семья? — поинтересовался гномик.
Он посмотрел на марсианина, потом на его жену и внезапно спохватился:
— О!.. Я не хотел никого обидеть. Просто, будучи причастным к местной службе безопасности, я был причастен к процессу сбора и обработки информации.
Он моргнул.
— Я мог вас знать.
Мужчина растерянно оглянулся на сидящую на диване женщину, и несколько секунд они смотрели друг на друга, как пойманные с поличным заговорщики.
— Мы с Сюзи думаем, что огромные уши системы — это вовсе не камеры для допросов, — наконец сказал он. — Мы думаем, что настоящие уши системы — это собственная душа.
— О! А вы не только дипломаты! — прищурившись, засмеялся гномик. — Вы ещё и романтики! Ни в одном отчётном документе, ни в одном договоре, ни в одной сделке — нигде, где вершатся чьи-либо судьбы — нигде никогда не фигурировала душа!
Он вскочил на ножки, лицо его в долю секунды стало серьёзным и даже зловещим, а его пластиковая головка, покачиваясь, оказалась чуть выше человеческого лица.
— А знаете, где фигурировала? — не то прошептал, не то прошипел он, с плохо скрываемым сочувствием глядя на человека сверху вниз. — О душе всегда вспоминали там, где надо было обмануть и поиметь, так и не дав ничего взамен. Бедные, бедные люди…
