Роман Афанасьев - Стервятники звездных дорог
Когда распахнулась дверь и ему в лицо ударил свет улицы, Арт прищурился, сошел с крыльца и сразу обернулся. Здесь все оставалось так же, как несколько минут назад, – шум улицы, прохожие, блеск реклам... И все же что-то изменилось. Артур чувствовал это всеми своими натуральными потрохами, что еще оставались в железной коробке тела.
– Уходим, – бросил он Инге и Робу, спускавшимся по ступеням. – Быстро.
Железная дверь банка с тихим щелчком встала на место, и звонким эхом ударил первый выстрел.
Глава 7
Сектор: неизвестен. Координаты: неизвестны. Корабль «Эдем», порт приписки Новая Надежда.
Когда прозрачный колпак криокамеры Амира съехал в сторону, Алекс вздрогнул. Последние полчаса он просидел на полу около камеры, нацелив древний револьвер на открытую дверь. Его взгляд время от времени возвращался к мертвому телу Муни, и всякий раз пилот вздрагивал, представляя себя на месте несчастного вахтенного. Он с трудом отрывал взгляд от тела и снова поднимал уставшую руку с оружием, прислушиваясь к тихому гудению криокамеры, выполнявшей процедуру ускоренной разморозки.
Тихий звонок, сигнализирующий об успешном окончании процесса, застал пилота врасплох – в эту минуту он против собственной воли снова разглядывал мертвое тело. От неожиданности Алекс едва не спустил курок. Вскочив на ноги, он обернулся и взял криокамеру на прицел. И лишь спустя долгую секунду сообразил, что он делает.
Револьвер отправился в набедренный карман комбеза, а пилот подошел к камере и с опаской заглянул в ее распахнутый зев. Он боялся увидеть замороженную и исковерканную плоть, но увидел лишь смуглое тело Амира, покоящееся на белых пеноподушках.
Черные ресницы второго пилота дрогнули и затрепетали. Тело выгнулось дугой, руки заколотили по белому пластику, отчаянно пытаясь за что-нибудь ухватиться. Алекс вспомнил собственное пробуждение. Наклонившись к напарнику, он ухватил его за холодное плечо.
– Амир! – позвал он. – Амир, проснись. Это я, Алекс.
– Ссс, – выдохнули бледные губы пилота, – суки. Пустите.
Алекс размахнулся и наградил второго пилота звонкой пощечиной. Глаза Амира широко распахнулись, он вскинул руку, защищаясь от удара... И увидел лицо Алекса – бледное до синевы, искаженное гримасой страха. Амир шумно выдохнул, и его мышцы, сведенные судорогой, расслабились.
– Что? – спросил он, цепляясь за край капсулы. – Что случилось?
– Неприятности, – коротко отозвался Алекс, решив, что напарнику сначала надо немного прийти в себя. – Вылезай.
Он протянул руку и помог второму пилоту подняться на ноги. Он покачнулся, ухватился за плечо Алекса, повернулся. И застыл. Моруа почувствовал, как мышцы Амира напряглись, и понял, что тот заметил тело Муни.
– Они здесь, – глухо произнес Амир. – Я знаю.
Алекс крякнул, обхватил напарника за пояс и вытащил его из криокамеры. Тот оттолкнул друга и на негнущихся ногах пошлепал к мертвецу. Алекс беспомощно посмотрел ему вслед. У тела Амир остановился, рассматривая рану. Наклонившись, он потерял равновесие и с размаху сел на пол.
– Остальные? – спросил Амир, не оборачиваясь.
– Из дежурной вахты больше никого, – отозвался Алекс. – Муни, наверно, был последним. Он разбудил меня.
– Проклятье, – застонал второй пилот. – Я знал. Знал!
Он поднял руки и закрыл ладонями лицо. Под побледневшей кожей заходили бугры мышц.
– Мне снился сон, – тихо произнес Амир. – Они гнались за мной. Нагоняли, хватали за плечи... В криокамере не бывает снов. Но я видел это, видел, как наяву!
– Амир, – позвал Алекс.
– Я чувствовал, – крикнул второй пилот. – Я с самого начала знал, что все было напрасно!
Он отнял ладони от лица и с яростью взглянул на напарника.
– Я знал, – прошептал он. – Знал.
Алекс молча подошел к шкафам, достал чистый комбез и подошел к Амиру, бормотавшему проклятия.
– Возьми, – сказал он и бросил комбез на колени второго пилота. – У нас есть шанс.
– Шанс, – с отвращением процедил Амир, разглядывая комбез. – Сколько раз я это слышал!
– Нельзя сдаваться, – тихо сказал Моруа и опустился на корточки. – Амир, ты слышишь меня? Амир!
Второй пилот поднял взгляд. Его зрачки почти закрыли радужную оболочку, а белки глаз покраснели от лопнувших сосудов. Алекс даже не знал, что сказать. Второй пилот был не в себе и раньше, а сон в криокамере не пошел ему на пользу. Cтало только хуже.
– Амир, послушай, – зашептал Алекс. – Мы должны продержаться до прыжка. Мы не будем сдаваться. Неужели ты столько страдал только для того, чтобы сдаться в последний момент? Неужели все зря? Ты хочешь сдаться им? Снова сдаться?
Второй пилот моргнул, и его взгляд стал осмысленным. Он вяло пошевелил рукой, комкая серебристую ткань комбеза.
– Нет, – сказал он. – Суки.
– Да, они здесь, – сказал Алекс. – Но они заперты в трюме. Мы прижмем их к стене. Надо только поднять из камер вахты и дождаться прыжка. Тогда поднимется по тревоге весь экипаж. Слышишь? Вместе мы справимся с ними. Да проснись же, черт тебя возьми!
Алекс размахнулся, намереваясь подбодрить напарника еще одной оплеухой, но смуглая ладонь перехватила его руку.
– Я слышу, – буркнул второй пилот. – Хватит.
Он оттолкнул руку Алекса и тяжело поднялся на ноги. Потом расправил комбез и натянул на свое мокрое тело. Моруа вытер вспотевший лоб. Кажется, получилось.
– Что случилось? – спросил Амир, – Ты мне рассказывал? Или нет? Не помню. Вот дерьмо. В голове туман. Проклятая заморозка, у меня от нее мозги слипаются.
Слушая рассказ Алекса, второй пилот медленно застегивал комбез, не отводя взгляда от мертвого Муни. Услышав о трюме, Амир застонал.
– Нет, – сказал он, и его губы затряслись. – Скажи, что это неправда.
– Мне очень жаль...
– Это вся колония! Они добрались до всех.
– Не вся, – возразил Алекс. – Остается еще экипаж.
– Что экипаж, – отмахнулся Амир. – Ты представляешь, что сейчас творится в трюме? Мы уже покойники. Остается только выбрать гроб себе по вкусу.
– Хватит, – рявкнул Алекс. – У нас есть хороший шанс зажать этих гадов в трюме и поднять все вахты. Тогда мы уцелеем, понял? Чтобы спасти наши шкуры, надо действовать вместе.
– Ладно, – отозвался Амир и протер глаза. – Что-то я немного расклеился. У тебя не осталось бренди?
– Нет, – буркнул Алекс. – И не советую искать.
– Хорошо, – отозвался второй пилот. – Пороюсь в аптечке, может, найду что-нибудь стимулирующее. Так что ты там придумал?
– Сейчас я возьму в аварийке тяжелый скафандр и пойду заваривать шахту грузового лифта, ведущую в трюм, – отозвался Моруа. – Надо перекрыть все выходы. Времени у нас мало.
– А мне что делать?
– Поднимай остальных и отсылай ко мне. Я найду им работу.
– А коридоры, вентиляция, ремонтные шахты?
– Да, дыр полно. И потому нам надо поторапливаться.
– Постой, – спохватился Амир, – как же я подниму вахты? У меня нет доступа.
– Возьмешь в ремонтном отделе резак и будешь вскрывать двери, – отозвался Алекс. – Потом запустишь режим быстрой разморозки. Справишься?
Амир скривился и буркнул что-то себе под нос. На его щеки вернулся румянец, а глаза горели обычным огнем, в котором не осталось и следа безумия.
– Ладно, справлюсь, – сказал он. – Вот дерьмо. Я так и знал. Так и знал!
– Все, – отрезал пилот. – Давай начинай. Я пошел за скафандром.
Развернувшись, Моруа направился к двери, но Амир окликнул его:
– Эй! Подожди! А ты сам-то справишься, если они вылезут?
Алекс застыл на пороге и медленно обернулся к напарнику.
– Справлюсь, – решительно сказал он, надеясь, что Амир не заметит его трясущихся рук. – Справлюсь.
И пилот вывалился в коридор, с отчаянием сжимая рукоять револьвера, что годился лишь на одно – пустить себе пулю в лоб.
Глава 8
Сектор: Федерация, Сегмент Виктория. Координаты: Система Виктория. Колония Виктория, столица Федерации.
На этот раз Грегор выбрал для встречи место людное, но не слишком популярное у законопослушных граждан. Бар «Штыри» на Девятой улице подошел как нельзя лучше – здесь всегда было много людей, но его посетители никогда не звонили в полицию, если замечали подозрительного типа. Они сами были такими типами. Поэтому детектив не опасался, что его персона – даже если кто-то и узнает его – произведет фурор. Нет. В таких местах лишняя суета может плохо кончиться – для того, кто начнет суетиться, разумеется. У владельцев клуба и постоянных клиентов к Грегору не было вопросов, это он знал наверняка, а все остальное никого не волновало.
