Олег Шелонин - Каботажный крейсер. Запретная любовь
– А о лягушках, превращающихся после поцелуя в девушек, ты раньше слышала?
– Нет.
– Врет! – радостно завопила Нола.
– Тогда скажем иначе, – жестко сказала эльфа. – Без комментариев! Теперь я могу быть свободна, капитан?
– Иди, – кивнул Блад, сообразив, что больше от своей «подданной» ничего не добьется.
Он лично закрыл за Лилиан дверь, задумчиво осмотрел ее.
– Нола, ты знаешь, что такое щеколда?
– Впервые слышу о таком понятии.
– В мире продвинутой электроники это самое надежное средство от назойливых посетителей. А еще обычный дверной глазок и механический замок. Подгоняй сюда ремонтных дроидов. И вот еще что. Принеси чего-нибудь от головы, пока она не раскололась на части.
– Подогнать медицинских дроидов?
– Нет!
– Да вы не волнуйтесь, капитан, уколы они делать не будут.
– Я же сказал: нет!
– Тогда, может быть, вам просто отдохнуть? Поспать пару часиков после завтрака?
– А вот спать мне сейчас противопоказано. Ты все поняла? Щеколда, дверной глазок и болеутоляющее.
– Все поняла.
– Тогда чего стоишь? Действуй!
По идее ему бы стоило пройти обследование в санитарной части, но внутреннее чутье, которое практически никогда не обманывало капитана, говорило, что то, что с ним сейчас творится, к медицине никакого отношения не имеет. Бладу было очень плохо, и он не хотел никого видеть. А самое главное, не хотел, чтобы команда его видела в таком состоянии.
Разумеется, в покое его не оставили. Грохот, устроенный дроидами, которые встраивали в дверь каюты Блада механический замок, щеколду и дверной глазок, привлек всеобщее внимание. А когда болтушка Нола, демонстративно вертя пальчиком возле виска, всем популярно объяснила, что капитан занедужил, в его каюту сразу начала ломиться Алиса, но папа, громогласно шепча ей на ухо, что приличные девушки себя так не ведут, уволок ее от греха подальше к себе. Как только потерпевшего фиаско дилетанта увели, за дело взялся профессионал.
Блад лежал на кровати поверх одеяла, размышляя о своих странных снах и видениях наяву, когда со стороны коридора в замочную скважину влезла проволока. Щелк! Блад приподнял голову. Проволока исчезла, а вместо нее в дверной щели появился кончик ножа, деликатно отодвинул щеколду в сторону, и в спальню ввалился Зека Громов, на ходу рассовывая отмычки по карманам.
– Слышь, брателло, тут тебе от братвы подгон. – Академик начал выгружать на стол подгон братвы: бутылку гномьей водки, краюху хлеба, шматок сала и головку лука.
– Я так понимаю: от Гиви, – усмехнулся Блад.
– Ага. А от меня вот это, – извлек из кармана Зека пузырек.
– Что это?
– Микстура. Четыреста капель валерьянки, они завсегда помогают.
– Тогда уж лучше четыреста две, – заулыбался во весь рот капитан. Забота братвы его умилила.
– Не, четыреста две – это уже перебор! Ровно четыреста, и ни каплей больше! Спать будешь как убитый! Стопроцентное обнуление гарантирую.
– А вот спать-то мне и нельзя, – пожаловался Блад, глаза которого буквально слипались. Он изо всех сил боролся с навалившейся усталостью и понимал, что возникла она неспроста. Ведь он спал практически всю ночь! Что-то или кто-то специально давит на его психику, вгоняя в сон, чтобы возобновить видения. Блад не любил, когда им манипулируют, и не собирался поддаваться. – Нола, кофе крепкого сюда. И побольше.
– Ну ты давай держись, брателло. – Зека Громов тяжко вздохнул и, грузно топая, покинул спальню.
Навстречу ему катился дроид с подносом, на котором стояла большая кружка ароматного кофе.
– Стой! – тормознул его Зека, извлек из кармана пузырек и накапал прозрачной жидкости в кружку. – Ничего ему не говори, – попросил он возникшую перед ним Нолу. – Совсем соображать перестал брателло. Пусть поспит. Проснется – как новенький будет!
23
– Император, безумие усугубляется! Карантин введен слишком поздно. Мы только что получили сообщение с базы Альфа-три. Фельдфебель Станиц сообщил о появлении вируса на станции, объявил себя верховным главнокомандующим со статусом неприкасаемого и наглухо заизолировал базу от внешнего мира.
– Он что, свихнулся?
– Судя по всему, да. Именно так на первой стадии и действует этот вирус. У него маниакальный синдром величия. Вообразил себя повелителем Вселенной. Дистанционно управлять станцией мы теперь не можем. Он перепрограммировал ее, замкнув все функции на себя. И главное, остановить его некому. Кроме Станица, на базе не выжил никто. Подозреваю, не без помощи обезумевшего Станица. Блокада станции, возможно, не даст проникнуть вирусу во внешнюю среду, если он, конечно, туда уже не проник. Главное, чтобы сам Станиц базу не покинул. Наши психологи через интерком сумели убедить этого свихнувшегося маньяка отложить завоевание Галактики до лучших времен и лечь в анабиоз.
– И?
– И все. Все сигналы с базы исчезли. Наши аналитики предполагают, что, прежде чем окончательно сойти с ума, он включил режим консервации и поставил всю планету под «зеркала».
– Сколько времени займет поиск базы?
– Параметры орбиты ее известны, но под «зеркалами» все равно придется икать недели три. Прикажете послать группу зачистки?
– У нас нет этих трех недель. Разведгруппа обнаружила главную базу сонарианцев. Эта картошка окопалась у нас под самым носом! Все силы будут направлены туда.
Блад руками Эрвина I переключил интерком. Перед ним появилось голографическое изображение всклокоченного седого мужчины в белом лабораторном халате с красными от недосыпа глазами.
– Есть новые данные по вирусу?
– Да, мой император.
– Докладывайте.
– Он может гнездиться в любой форме жизни и пребывать там очень долго в латентном состоянии, пока не попадет в организм человека. Смертельно опасен он только для хомо сапиенс. Это ставит человечество на грань уничтожения. Кроме нас в Галактике полно разумных, обожающих экстремальный туризм. А это значит, что зараза будет переноситься с планеты на планету до тех пор, пока не распространится по всей Галактике. В организме человека скорость распространения вируса просто потрясающая. Мы досконально изучили его генную структуру. Вирус действительно искусственного происхождения, но я уверен, что его создатели не сами клубни, а захваченные ими в агросекторе генетики. Уверен, что они работали на них под пытками и страхом смерти.
– Откуда такая уверенность?
– В генную структуру вируса внедрен процесс саморазрушения.
– То есть, если зараженную планету подержать в изоляции…
– Мой император, процесс саморазрушения будет длиться восемьсот пятьдесят лет. Скорее всего, им пришлось работать в адских условиях, и они ошиблись в расчетах.
Эрвин I откинулся на спинку кресла.
– Ваши рекомендации, профессор?
– Вирус погибает при температуре четыреста пятьдесят два градуса… – осторожно сказал профессор.
– А держать зараженные планеты в изоляции восемьсот пятьдесят лет мы просто физически не сможем, – продолжил мысль ученого император. – Стерилизация…
– Да. Никто из нас не знает, когда вернется капитан, но вирус должен быть уничтожен до появления ковчега.
– Спасибо, профессор.
Эрвин I отключил интерком. Значит, стерилизация. Полная стерилизация. Приказ, который может отдать только он. Император включил общую систему оповещения.
– Объявляю общую мобилизацию. Подготовить к бою деструкторы. Командование армадой беру на себя.
– Не мог он так просто ни с того ни с сего свихнуться. Да отцепись ты от этой лягушки, Стесси, чего ты от нее хочешь?
– Много чего хочу.
– А именно?
– Для начала ответа, почему капитан свихнулся. И хватит меня тискать, Джимми. Будь примерным мальчиком, дождись отбоя.
Стесси вывернулась из объятий юнги, легонько толкнула его, заставив плюхнуться на мешок со специями, и вернулась к аквариуму, который стоял на коробках с элитными сортами коньяка.
«Оська, попытайся еще раз влезть в ее сознание».
«Хозяйка, сколько раз тебе говорить: нет у нее никакого сознания! А если и есть, то оно заблокировано круче, чем сознание Блада».
Стесси захотелось сплюнуть. Внезапно лягушка в аквариуме заволновалась. Ящерка вздрогнула всем телом. Ее коготки судорожно сжались. Да с такой силой, что прокололи ткань из легкого эмпопласта и впились в плечо Стесси.
