Сингулярная любовь - Эя Фаль
- Это ты ещё с древосидлами не познакомилась, - хмыкнул Тэймин и взмахом руки спугнул всех зелёнух разом.
- Эй! - возмутилась я.
- Пойдем-пойдем. Ты не пожалеешь.
Шли мы довольно долго, и от монотонной ходьбы вскоре дал о себе знать переполненный мочевой пузырь. Я дёрнула Тэймина за локоть.
- Подожди тут, в кустики сбегаю...
Кусты в этом горном лесу были роскошные - густые, пышные, идеальные для укрытия. И за ближайшим из них скрывалась уютная потайная полянка с парой трухлявых пней.
Управившись с делами организма, я поправила одежду, подняла глаза и ойкнула.
Недавно пустовавший гнилой пень был занят изумительно симпатичным зверьком - с серой короткой шерсткой в круглую золотую крапинку на голове и шее, ровненько сидячим тельцем и рогоподобными ушами, изогнутыми вниз наподобие странного головного убора. А с плоской мордашки изучающе и серьезно на меня взирали... три глаза. Причем тот, что располагался на лбу, был в вертикальном разрезе.
- Гайя? - позвал из-за куста Тэймин. - Что-то случилось?
- Тише! - шикнула я. - Тут сидит экземпляр вашей фауны с тремя глазами. Иди сюда, но не спугни его. Он потрясный! Уверена, гораздо лучше всяких древосидлов. Никогда не видела такого интересного расположения зрительных органов у животных...
Тэймин раздвинул кусты, оглядел полянку и неожиданно засмеялся. Я чуть не взвилась от досады, ведь предупредила же - не шуметь.
- Всё хорошо, Гайя, никуда этот экземпляр не денется, пока от пня труха не останется.
- Как никуда не денется, если он исчез?
- Он не исчез, а просто обесцветился. Это и есть древосидл.
При ближайшем рассмотрении обесцветившийся древосидл оказался не таким уж и невидимым. Просто из-за неподвижной позы он полностью сливался с окружающей средой, зеркаля ее окраску.
- А почему он так сильно к пню привязан?
- Потому что любой древосидл, начавший есть мертвую древесину, не может остановиться, пока полностью ее не усвоит. Запасает питательные вещества на месяцы вперёд, а на месте бывшего дерева оставляет лишь сухую труху.
- Я не видела, чтобы он ел этот пень.
- У него рот находится на том месте, которым он... м-м... сидит. И которым выделяет потом труху.
Я обошла невозмутимого древосидла по кругу, осмысливая сказанное.
- Ты хочешь сказать, что он кушает пень своей попой? - и прыснула со смеху. - Это прямо не зверь, а какой-то анекдот! Сидячий...
Древосидлов и на этой поляне, и в окрестностях оказалось превеликое множество. Их удивительные тройные глаза завораживали своей спокойно-потусторонней задумчивостью, отчего казалось, будто они тоже обладают высокоразвитым мозгом, как индрики. Но Тэймин развеял это впечатление, буднично сообщив, что такой умный взгляд у них означает всего лишь интенсивный процесс переваривания древесины.
Не менее интересными оказались и другие безобидные существа, вроде пухорога - вылитого кролика, только с ветвистыми рожками, - и клювого ползуна с длинным безногим телом и головой, увенчанной изогнутым, как у попугая, массивным клювом.
- А хищники в этом заповеднике есть? - полюбопытствовала я.
- Есть, но в это время суток бодрствуют от силы три их вида из целой сотни, - сообщил Тэймин. - Почти все хищники у нас исключительно ночные создания, так что выбор невелик. Давай сначала взглянем на плотоядного бая, до его сектора идти ближе всего.
Однако, когда мы приблизились к месту его лёжки, вместо устрашающего зверя с клыками, когтями и прочими смертоносными элементами организма я увидела греющегося в дневных лучах Лиро большого толстого кота с коротким, как у рыси хвостом. Масть у него была черной с зеленоватым отливом, а уши столь велики, что походили на самодвижущиеся локаторы. А размерами этот хищник не превышал средних размеров чешуаку. Не заметить его было сложно - «кот» непрерывно издавал приятные мелодичные звуки, которые хотелось слушать и слушать. Желательно поближе к источнику.
- Это самый ленивый охотник из всех, - вырвал меня из транса голос Тэймина. - Он и с места не сойдёт, пока жертва не приблизится на расстояние протянутой лапы.
В то же мгновение с дерева на пригорок спорхнула крупная птица с широкими короткими крыльями. Потоптавшись на месте и не ощутив опасности, она короткими перебежками двинулась навстречу плотоядному баю, который благосклонно наблюдал за ней из-под полуприкрытых век и продолжал «напевать» свою гипнотическую песнь.
Дальше все было предсказуемо: молниеносный рывок лапы, придушенный птичий хрип и урчащее чавканье. Смотреть на пиршество бая я не захотела и потянула Тэймина обратно на тропу.
- Хищник, конечно, занимательный, с музыкальными талантами .. но как-то он мелковат...
- Могу показать кое-кого по-настоящему крупного, - усмехнулся Тэймин, приобнимая меня за талию.
Идти в таком тандеме по кочковатой тропе было не слишком удобно, но блаженство от близкого контакта все компенсировало.
- Показывай, - согласилась я.
- Ныряй сюда, - он резко свернул на обочину и раздвинул свободной рукой длинные ветви раскидистого ивоподобного дерева. - Пойдем напрямик, а то скоро вечереть начнет. Иди спокойно, только древесных щупов не касайся...
Я как раз поравнялась с толстым стволом, ощетинившимся множеством тонких выступов и уставилась на них.
- А что с ними не так? Ядовитые?
- Нет, но прикосновение активирует хватательные жвала. Если оно тебя схватит, то придется задержаться.
- Схватит? Дерево?
- Да. Кстати, оно - тоже хищник. Мы называем его псевдодеревом. Ни тебя, ни меня оно есть не станет, но хватательные жвала обладают замедленным рефлексом и не сразу выпускают пойманное.
Я прижалась к Тэймину поближе, практически прилипла, опасливо косясь на древесные щупы.
- У вас здесь все как-то... с ног на голову. Плотоядные деревья, поющие коты... Грибы ведут себя как животные, а животные - как грибы.
- Ты о древосидле?
- Да. Он, конечно, прелесть, но дико странный.
- Сейчас удивишь хищника в привычном тебе облике, - утешил Тэймин. - Он роет яму, нападает из засады и загоняет добычу в ловушку. И название у него говорящее - длиннозубый яморыл.
- И для нас он точно не опасен? - уточнила я.
- Намеренно вреда не причинит. Просто в зоне его обитания нужно ходить медленно и хорошенько смотреть под... Гайя, осторожно!
Ш-шух!
Пышная шапка опавших листьев под ногами внезапно разом провалилась, открывая пустоту, и я по инерции ухнула вниз вместе с ворохом лесного хвороста. Крепкая ткань академической формы затрещала, зацепившись за древесный корень, торчащий из вертикальной земляной стены. Застежки пиджака и блузки буквально вывернуло наизнанку.
Руку в предплечье обожгло сильным рывком,
