Ромм. Первый (СИ) - Горъ Василий

Приблизив центральное оптическим умножителем «Дипломата» и включив систему распознавания лиц, синхронизированную с сервером «Лаулетт», я мысленно вздохнула и полезла изучать еще одно досье. Вернее, проглядывать, так как времени было в обрез.

Бывший шеф полиции системы Миссури оказался полной противоположностью Дювалей, был в два моложе Изабеллы и передвигался без посторонней помощи. Вернее, в теории мог ходить сам, но по летной палубе плелся, опираясь на трость и двух девиц, только-только перешагнувших порог совершеннолетия. Нет, не из-за диагноза, а по причине того, что был мертвецки пьян. Последнее меня нисколько не удивило – судя по досье, он пребывал в таком состоянии практически постоянно, а трезвел лишь тогда, когда заканчивались запасы спиртного. Причислить его к категории однолюбов я бы тоже не смогла. При всем желании – Рамон Амаду отличался редкой неразборчивостью в связях, и только за последние восемнадцать лет успел четырежды жениться, два раза побывать замужем, а затем прибиться к семье, количественный и качественный состав которой менялся чуть ли не каждый месяц. Не отличался и деловой хваткой, поэтому регулярно проматывал и то, что зарабатывал сам, и те подачки, которые получал от старшего брата.

Кстати, разницу между характерами четы Дювалей и Амаду можно было заметить и без изучения досье – стоило инвалидным платформам первых перелететь с края аппарели на покрытие летной палубы, как многочисленная свита этой четы дисциплинированно развернулась на месте и чуть ли не строевым шагом вернулась на яхту. Хотя в глазах как минимум двух мелких девчушек я заметила слезы. Зато обе спутницы господина Рамона не отцепились от него даже тогда, когда он вынужденно остановился в паре шагов от меня. Видимо, боялись, что он все-таки упадет.

Эмоции этой… хм… личности тоже не радовали от слова «совсем». Короче говоря, поздоровалась я только с Дювалями и их же поздравила с прибытием на Эррат. Естественно, одарив радушной улыбкой.

Евры[1] ответили тем же. В смысле, поздоровались, улыбнулись, заявили, что прибыли не на Эррат, а в Аламотт, который считают городом мечты. И были перебиты этим, который Амаду:

- Слышь, ты, тупая овца, я торчу на этой летной палубе уже почти два часа, и если ты примчалась сюда, чтобы сгладить хамство мужа, опоздавшего к прилету столь высокопоставленных пациентов, как мы, то будь добра начать облизывать того, кто прибыл первым! Впрочем, как бы ты ни вертела задницей…

Остановить Пола Картера, скользнувшего вперед из-за моего правого плеча и вбившего кулак в середину грудной клетки самовлюбленного хама, я даже не подумала – дождалась, пока спутницы господина Амаду догадаются встать с его изломанного тела, и холодно усмехнулась:

- Забирайте этого недоумка и тащите обратно в вашу лоханку. А когда он очнется, посоветуйте повнимательнее прочитать договор, заключенный с клиникой «Лаулетт». В частности, пункты четыре-двенадцать, тринадцать, четырнадцать и пятнадцать.

- Вы хотите сказа-…

- Я хочу сказать, что ни в Аламотте, ни в Тин’но’Тэххе его лечить не будут. Никогда и ни за какие деньги.

- Но так же нельзя!!! Ему срочно тре-… – начала одна из девиц, но Феникс, не став дожидаться начала полноценной истерики, вцепился в воротники кургузых пиджачков стоимостью с хороший флаер, рывком поднял обеих «защитниц» на цыпочки и потащил к подъемной платформе «Харрикейна». А Данте, сняв с точки крепления на левом бедре простенький автомед местного производства, деловито прижал его к шее пострадавшего, затем взял все еще бездыханное тело за ногу – видимо, чтобы не заляпать штурмовой скаф кровью, уже пропитавшей модную ярко-зеленую рубашку – и двинулся следом.

- Прошу прощения за досадный инцидент, но правила нашей клиники касаются всех клиентов без исключений! – проводив их взглядом, заявила я еврам.

- Да что вы, право! Нам понравилось! – по-мальчишески ухмыльнулся Марсель и замолчал, чтобы дать закончить супруге:

- Ну да! Где еще в наше время можно увидеть мгновенное торжество справедливости?

Следующие несколько минут мы провели в «легкой и необременительной» пикировке – Дювали в шуточной форме «тестировали» меня, а я, «контратакуя» в том же духе, их. Ну, что я могу сказать? Было познавательно, если не сказать больше: эта парочка не только отличалась очень быстрыми мозгами, широченным кругозором, впечатляющим опытом «работы» в паре и жесткими моральными принципами, но и не экономила на имплантатах. По моим ощущениям, те, которые стояли у них в головах, тянули на половину «Тени». Причем как по скорости работы, так и по объему накопленной информации.

Ничуть не меньше радовало и то, что ощущалось в эмоциях. Основным лейтмотивом их мыслей была некая задача, ради которой они прилетели на Эррат, а все остальное шло фоном. Скажем, тот же Марсель, вне всякого сомнения, видел во мне красивую женщину, но любовался, как картиной или скульптурой и… грустил. Каждый раз, когда переводил взгляд с меня на жену. А Изабелла нисколько не завидовала моей внешности, так как по-настоящему млела от безграничной любви мужа!

Кстати, этот же самый «фон» не исчез и в кабинете, оборудованном всем необходимым для пациентов с ограниченными возможностями. Более того, опустив и зафиксировав свои платформы по одну сторону от чрезвычайно высокотехнологичного стола, а затем пригубив предложенные напитки, Дювали собирались с мыслями, касаясь друг друга предплечьями, как ближайшие друзья!

В этот момент я поймала себя на мысли, что очарована. И улыбнулась от всей души:

- Я вас внимательно слушаю!

Не знаю, как, но Марсель Дюваль почувствовал мой настрой и… переиграл план разговора:

- Собирался начать со вступления, но передумал. Так что ограничусь минимумом фактов, выводом и просьбой. Итак, факты: двенадцатого марта этого года потерпел крушение лимузин, который вез на Большую Императорскую Охоту императрицу Елизавету. Врачи, прибывшие к месту происшествия, пришли к выводу, что шансы Романовой вернуться к нормальной жизни исчезающе малы, а уже тринадцатого настолько пали духом, что решили уговорить Александра Двенадцатого погрузить ее в криосон. Император не согласился, зачем-то погрузил супругу в стазис-контейнер – что на территории ГС равносильно убийству – врачей, работавших с ней, отправил в ссылку в какую-то жуткую дыру, а уже через пять дней воспрянул духом. Все вышеперечисленное наряду со временем прыжка между Белогорьем и Эрратом позволяют сделать напрашивающийся вывод: Елизавету Романову вернули к жизни врачи вашего филиала клиники «Лаулетт». Причем сделали это после извлечения ее тела из стазис-контейнера. Скажу сразу, мы прекрасно понимаем, что такое врачебная тайна, и не собираемся требовать от вас подтверждения или опровержения этого факта. Мы просто укладываем его в некую последовательность…

- …три последние точки которой выглядят так: вторжение флота Африканского Союза, начавшееся существенно раньше запланированного, личный визит императора россов на Эррат и заключение тройственного союза… - продолжила Изабелла, сделала небольшую паузу и усмехнулась: - Вывод очевиден: нравится это кому-то или нет, но континент, находящийся в собственности клана «Конкистадоры», в ближайшее время получит статус экстерриториальности, а через год-два превратится в одно из самых безопасных мест обитаемого космоса!

- Как я понимаю, теперь будет просьба? – без тени улыбки или ехидства спросила я.

Дювали одновременно кивнули, затем Изабелла едва заметно подалась назад, а Марсель заговорил:

- Финансовая империя, которую мы создали, это колосс на глиняных ногах…

Справка в «Дипломате» открылась штатно, поэтому я шевельнула пальцами, давая понять, что это выражение растолковывать не обязательно. Чувство вины, появившееся было, в эмоциях Дювалей, тут же пропало, и они чуть-чуть расслабились:

- …а Объединенная Европа – это государство, внутренняя политика которого строится на личных связях и репутации. У нас с Изабеллой есть и то, и другое, но мы потихоньку сдаем. А все те, кто это видит, готовятся к нашему уходу из жизни.